— Плюньте через левое плечо, — вздохнул Виткин. — Я тоже надеюсь, что после вчерашней неудачной попытки им понадобится некоторое время, чтоб собраться с мыслями. Счастливого пути. Позвоните, когда будете далеко от Белграда.
Он пошел к выходу, оставив Малко наедине со свечами. Отсчет времени начался. Он молил небо, чтобы не возникло новых препятствии.
* * *
Дети, катавшие мяч, прервали игру, чтобы полюбоваться баджетовским «мерседесом-190». Элько Кризантем, видно, поджидал Малко, потому что открыл ему дверь прежде, чем тот успел постучать. Малко словно ударило током. Милена уже на месте, но ни Эриваняна, ни его телохранителя видно не было.
— Где он? — спросил Малко нетерпеливо.
— Наверху, — объяснила женщина. — Ему очень плохо. Температура 40 и 4. У него плеврит. Мы уже дали ему антибиотики, через четыре часа дадим еще. Но доктор считает, что до завтрашнего утра трогать его нельзя. Вот когда упадет температура...
Вот тебе раз! Полный провал.
— Я останусь здесь, — заявила женщина.
Малко выругался про себя. Еще несколько бесконечных часов на вулкане...
— Ничего подозрительного не заметили? — спросил он.
— Нет.
Разочарованный, Малко плюхнулся в кресло. Никак не избавиться от проблем с этим Арамом Эриваняном.
* * *
Из тяжелого беспокойного сна Малко вырвал телефонный звонок. Накануне он вернулся в «Интерконтиненталь», оставив Элько и Милену присматривать за слепым. К восьми вечера температура у него существенно упала, но больной был крайне слаб.
— Половина шестого, как вы просили, — известила дежурная.
Малко проверил по своим «сейко», встал под душ. Четверть часа спустя он был внизу. Пока ему готовили счет, он позвонил из автомата Милене.
Она тоже уже, очевидно, проснулась, потому что трубку сняла немедленно.
— Как у него дела? — сразу же спросил Малко.
— Температура 38, — сообщила Милена. — Думаю, можно ехать.
— Я буду у вас через четверть часа.
Он вышел на улицу. Ледяной моросящий дождь тут же намочил лицо и одежду. Над Савой висел опаловый туман. Фонари, освещавшие стоянку, еле-еле виднелись.
Он направился к стоявшему в углу «мерседесу». Приближаясь, он обратил внимание, что машина словно наклонилась влево. Он едва удержался, чтоб не выругаться. Если в такой ранний час придется менять колесо... Малко подошел к машине и застыл на месте.
Дело было не в колесе. Новенький красавец «мерседес» превратился в развалину. Фары, лобовое стекло, боковые разбиты ударами металлического прута. Три колеса из четырех изодраны. Руль искорежен.
Капот был приоткрыт, и Малко видел, в какую кашу превращен мотор — радиатор, карбюратор, зажигание — похоже, по ним прошлись тяжелой кувалдой.
Настоящий разгром.
Машину постарались расколотить до основания. Бешеный от злости, Малко бегом вернулся в гостиницу. Нет, это не случайный акт вандализма. Кто-то хочет снова отсрочить его отъезд.
И наверняка не из добрых намерений. Тревога перехватила дыхание. Может, в этот момент Милена, Эриванян и другие уже отбиваются из последних сил от громил?
Вне себя от тревоги, Малко влетел в телефонную кабину и с ужасом ждал, снимут ли трубку. Наконец голос Милены ответил:
— У вас все в порядке? — спросил Малко.
Женщина как будто удивилась.
— Да. А что?
— Ночью кто-то разбил мою машину. Немедленно выехать не удастся. Нужно найти другой автомобиль. Ваш где?
— Стоит возле моего дома.
— Встретимся там. Я поеду на такси. Предупредите остальных, чтоб они были настороже. До скорого.
Он рассказал портье, что произошло с машиной. Тот прошел вместе с ним на стоянку, чтобы полюбоваться останками «мерседеса-190», и сказал:
— Наверное, это цыгане, что живут в бараках вдоль реки, прямо напротив гостиницы. Им не нравятся новые машины. Они вечно торчат у светофора на бульваре Поповика: протирают стекла останавливающихся автомобилей. Может, вы им когда-нибудь отказали. Надо поставить в известность милицию.
Малко ни секунды не верил в историю с цыганами.
Разбитый автомобиль означал, что противники готовят новую атаку. Оставалось одно — уехать из Белграда раньше, чем они ее предпримут.
Он взял одинокое такси, стоявшее перед гостиницей, и назвал адрес Милены Братич. Та уже дожидалась его рядом с дряхлой «заставой-128».
Пять минут понадобилось, чтобы завести ее. Хорошенькое начало. Милена Братич была бледна и нема от тревоги.
Малко подумал, что дела их плохи, если они в ближайшее время не найдут что-нибудь более подходящее на замену «мерседесу».
* * *
— Это лучшее, что у меня есть, — заверил прокатчик.
Малко посмотрел на старый дизельный «гольф», словно только что вернувшийся из пробега Париж — Дакар. За три часа они объехали четыре пункта проката автомобилей в Белграде. Баджетов здесь не было, местные прокатчики могли предложить «заставу-128» на последнем издыхании, не больше. Доехать на такой развалюхе до Австрии нечего было и надеяться... «Гольф» — их последний шанс.
— Я могу его испытать? — спросил Малко.
— Пожалуйста, — согласился югослав. — Очень хорошая машина, надежная.
Малко сел за руль и завел мотор. Выжить внутри больше нескольких минут без таблеток от химического отравления было невозможно. Вся мощность, похоже, уходила в звук... Едва стрелка спидометра переваливала за 80, «гольф» принимался дрожать, как осиновый лист, а движок его издавал настораживающие звуки. Но что лучше всего — от тормозных колодок, видно, остались одни воспоминания...
— Поехали, — сказал он Милене. — Я постараюсь найти что-нибудь другое.
Он остановил машину у первого же автомата и набрал номер посольства США. Убедившись, что трубку взял Эндрю Виткин, Малко удовольствовался одной фразой:
— Я должен немедленно повидаться с вами. На том же месте.
Он вышел у собора, оставив Милену ждать его в машине.
Через пять минут туда же прибыл Эндрю Виткин.
— Что-нибудь произошло? — спросил обеспокоенно американец.
Малко доложил о ночном происшествии и о бесплодных поисках замены разбитому «мерседесу».
— Вы можете найти мне машину? Немедленно?
Американец сказал очень уверенно:
— Разумеется! Имея доллары, в этой стране можно получить все что угодно. Этим займется мой осведомитель Богдан Николич. Свои подержанные машины мы продаем через него.
Наконец хоть одна хорошая новость...
— Вот его рабочий адрес, — сказал Виткин. — Скажете, что от меня...
Земля горела у него под ногами... Малко вернулся к Милене, окоченевшей в своей «заставе». Печка не работала.
— Едем на площадь Маркса и Энгельса, — объявил он.
Она снова запаниковала.
— А Арам?
— Чем чаще мы будем его навещать, тем опасней для него, — заметил Малко.
Если противник осмелится атаковать домик, где лежит Эриванян, в их отсутствие, он будет неприятно удивлен, встретив там Баскена и Кризантема.
* * *
Подъезд дома номер 8 на площади Маркса и Энгельса был грязен до безобразия и выкрашен в желтый, давным-давно вылинявший цвет. Малко страшно удивился, что лифт работает. У самых дверей на тротуаре была сложена огромная куча угля, мешавшая проходу, но внутри здания царил зверский холод... На третьем этаже он сориентировался по звуку телетайпа и скоро попал в жарко натопленный коридор, куда выходило несколько рабочих комнат. Служащие суетились возле аппаратов, бегали от компьютеров к телетайпам и обратно.
Богдана Николича он нашел в большом кабинете рядом с очаровательной девушкой, вяло стучавшей по клавишам машинки.
Наташа, улетучившаяся, доведя дело лишь до половины, подруга Малко... Она заметила его, встала и подошла. Облегающее платье из черного шерстяного трикотажа отлично обрисовывало ее круглые ягодицы и острую грудь, черные очень высокие сапоги почти касались его подола.
— Малко! — в голосе девушки слышался упрек, — вы мне так и не позвонили.
— Зато пришел, — улыбаясь, ответил Малко. — Это еще лучше.
Подошел Богдан Николич, протягивая руку для приветствия.
— Какая приятная встреча! Вы помните Наташу, она была со мной на вечеринке...
— Помню, — сказал Малко.
— Наташа, сделай нам кофе, — приказал Богдан.
Поскольку девушка не тронулась с места, он, бросив на нее похотливый взгляд, пошлепал ласково по заду, и она упорхнула в соседнюю комнату.
— Как вам у нас нравится? — спросил Богдан.
— Все хорошо, — ответил Малко. — Но мне нужна машина...
— Какая?
— Понадежней. Хочу доехать на ней до Австрии. Моя попала в аварию. Эндрю Виткин обещал, что вы поможете...
— Вы ее покупаете?
— Да.
— Наташа все устроит. У нее есть там приятель.
Наташа вернулась с кофе-экспрессо, которого в Белграде вообще-то найти невозможно. Она села и пригубила свою чашку, величественно строгая и возвышенно далекая, уверенная в собственной сексуальной привлекательности. Великолепная самка.
