Ознакомительная версия.
— И первый раз тоже был виноват я? — ровным голосом осведомился Дронго.
— В первый раз — нет, — отозвался Левитин. Климов, видя, что спор грозит затянуться, снова обратился к Фирсовой:
— Значит, Фортакова вы не нашли. Что было дальше?
— Я поднялась в приемную к директору, чтобы поговорить с Сергеем Алексеевичем о наших делах. Мы договаривались встретиться после окончания рабочего дня. Я поднялась в приемную, и в этот момент туда вбежал один из наших сотрудников с криком, что убили Ольгу. Ну а дальше вы знаете.
— Как, по-вашему, у нее были враги в институте?
— Не думаю. Меня уже обо всем расспрашивал сегодня ваш представитель, — показала она на Дронго.
— Это не наш представитель, — повысил голос Левитин, — он не следователь.
«Опять», — подумал с нарастающим раздражением Климов. Он понимал состояние полковника. Формально тот был руководителем их оперативной группы, и с него могли строго спросить за случившиеся на режимном объекте два убийства.
— Вы хорошо знаете сотрудников технического отдела? — спросил Климов.
— Конечно, хорошо. И не только потому, что там работает мой супруг. Я сама много лет работаю в институте и достаточно неплохо всех знаю.
— Как, по-вашему, у погибшей были нормальные отношения с работниками технического отдела?
— Абсолютно нормальные. По-моему, ее все любили в отделе. Если вы думаете, что там мог оказаться убийца, то ошибаетесь.
— Мы пока ничего не думаем. Мы пока только ищем.
— В таком случае не стоит так дергать людей, — посоветовала Фирсова, — все женщины плачут в один голос, сидя в конференц-зале. По-моему, нужно всех отпустить по домам. Или вы намерены измываться над ними до утра?
— У вас все женщины такие принципиальные, — вспомнив Моисееву, спросил Левитин, — или только руководящий состав?
— Все, — ответила Фирсова. — А у вас все следователи так плохо воспитаны или только те, которые приезжают сюда?
— До свидания, — поднялся Климов, — мы вас больше не задерживаем.
Она поднялась и вышла из кабинета, даже не попрощавшись. Климов вздохнул, посмотрел на сидевших в кабинете мужчин.
— Кажется, вы правы, — сказал он, обращаясь к Дронго, — так мы ничего не добьемся.
И в это мгновение в кабинет ворвался сотрудник прокуратуры.
— Нашли! — радостно закричал он. — Нашли!
Сыркин даже подскочил от волнения. Левитин напрягся. Климов привстал, словно ждал, что сейчас в кабинет введут убийцу.
— Нашли, — не успокаивался сотрудник прокуратуры, — нашли халат, на котором есть кровь убитой.
— Какой халат, где?!
— Сейчас его осматривают, — тяжело дыша, сообщил вошедший. — Наш эксперт говорит, что убийца надел халат и только после этого нанес несколько ударов убитой.
Климов обернулся, чтобы посмотреть на Дронго. Левитин, не скрывая своего раздражения, сказал:
— Ну и что? Это и так понятно, убийце нужно защититься от крови, которая могла на него брызнуть. Что вы так радуетесь?
Коллега явно смутился. Он был убежден, что все сразу заинтересуются подобной находкой..
— Где нашли халат? — спросил Климов.
— В мусорном ведре на нашем этаже. Его скомкали и бросили туда, завернув в газету. Нашла уборщица, которая развернула газету и, обнаружив халат, сразу же принесла его нам. — Чей халат? — Сойкиной. На нем есть ее инициалы.
— Найдите и позовите ее, — попросил Климов.
— Она ушла еще четыре часа назад, — вмешался Сыркин, — отпросилась у меня сразу после обеда.
— Вы нам об этом не говорили, — заметил Левитин.
— А зачем мне говорить? — удивился Михаил Михайлович. — Она пришла и отпросилась. Но она обещала появиться завтра с утра пораньше и убрать свой участок. Я и разрешил. У нас вообще некоторые уборщицы приходят по утрам.
— А что за газета? — поинтересовался Дронго.
— Кажется, «Комсомолка». Мы ее уже передали экспертам. Но на ней нет никаких надписей. — Кто у вас получает «Комсомолку»? — Нужно проверить, — предложил Климов.
— Не получится, — уныло возразил Михаил Михайлович, — у нас газетный киоск прямо перед входом. По утрам все покупают там газеты. Ничего не получится. Не стоит и проверять. Убийца мог купить газету в киоске, а мог принести из дому.
— Пусть проверят халат, нет ли на нем отпечатков пальцев. И отдельно пусть просмотрят газету, — приказал Климов, и, когда его сотрудник, кивнув, выбежал из комнаты, задумчиво сказал: — Женский халат. Кто-то надел на себя женский халат. Получается, что убийца женщина?
— Нет, — вмешался Сыркин, — не обязательно. У Сойкиной неправильный обмен веществ. Она очень полная, за сто килограммов. Я сам выбирал для нее халат самого большого размера. В такой халат мог влезть даже наш эксперт, извините меня за такое сравнение, — он показал на Дронго. Тот весил около ста десяти килограммов при росте в метр восемьдесят семь. И несмотря на такой вес, умудрялся сохранять подвижность и энергичность. Ширококостный, он не казался грузным.
— Эта версия тоже ни к черту, — раздраженно сказал Климов, — получается, что у нас опять ничего нет.
— Халат, — задумчиво произнес Дронго, — у Шенько тоже пропал халат. Несколько месяцев, назад. Мне говорил об этом Зинков. Получается, что убийца дважды использовал один и тот же трюк. Вот почему он не боится, что мы можем найти на его одежде капли крови.
— Почему вы не сказали нам об этом раньше? — встрепенулся Климов.
— Я не придал тогда этому значения. Кто-то вошел в технический отдел и украл халат Шенько. А сегодня повторил убийство, взяв халат Сойкиной.
— Мы проверим всех сотрудников технического отдела, — твердо пообещал Левитин, — У нас еще шесть подозреваемых.
— Уже пять, — посмотрел на свой список следователь, — с Зинковым мы поговорили. Остались Шенько, Алексанян, Коренев, Фортаков и Носов.
— Да, если не считать руководство института — Архипова и Сыркина, — сложив губы в ироничной гримасе, произнес полковник.
— Вы думаете, что я или Сергей Алексеевич могли совершить подобное преступление? — не поверил своим ушам Михаил Михайлович. — Вы и нас тоже подозреваете? Неужели вы действительно думаете, что я могу?.. Да она мне в дочери годилась по возрасту. Или Сергей Алексеевич. Он в жизни на человека голос не повысит, не то что убить.
— Я не говорил, что вы убили. Я просто перечислил всех мужчин в списке. И не нужно придираться к каждому слову, — недовольно заметил Левитин.
— Позовите сюда сотрудников технического отдела, — предложил Климов, взглянув на часы, — уже очень поздно.
— Может быть, вы разрешите отпустить женщин? — спросил Сыркин. — Уже девять, а им еще добираться кому куда. Вы ведь знаете, как сейчас опасно гулять по ночной Москве.
— Ни в коем случае, — возразил полковник, — Убийца может воспользоваться нашей мягкотелостью и выйти за пределы института. Вполне возможно, что убийца будет среди тех, кого мы отпустим.
— Но ведь уже поздно. Ваши сотрудники допрашивают женщин в конференц-зале, — настаивал Михаил Михайлович. — Если там будет кто-то из лиц, которые внушают подозрение, — всегда можно попросить их задержаться.
— Давайте спустимся вниз и сами посмотрим, — предложил Климов.
— Вы хотите отпустить людей по домам? — недовольным голосом спросил Левитин.
— Полагаю, нужно отпускать, — твердо сказал Климов, глядя на полковника.
— А если убийца среди них?
— Все равно нужно отпускать. Если что-нибудь случится сегодня ночью с еще одним сотрудником института, это будет такой скандал, что о нем напишут все газеты, — попытался убедить своего собеседника Климов, — по-моему, и в наших интересах не особенно долго задерживать людей.
Он поднялся и первый направился к двери. Левитин нехотя направился следом за ним. Когда они выходили, Михаил Михайлович посмотрела на Дронго и тяжко вздохнул. Тот понимающе кивнул ему.
Внизу, в конференц-зале, собралось довольно много людей. Несколько сотрудников прокуратуры и ФСБ явно не справлялись с опросом. Все были недовольны, взбудоражены, все возмущались задержкой на работе. Мужчины возмущались громче, чем женщины.
— Одну минуту, — стараясь перекричать гул голосов, начал Климов, — мы сейчас всех отпустим по домам. Только одна просьба. Каждый, кто будет выходить с территории института, должен позволить нашим сотрудникам осмотреть свою одежду. Мы не будем раздевать или брать вашу одежду на экспертизу. Наши работники просто визуально будут осматривать вашу одежду, для чего вам придется снять куртки и плащи, если у кого-то они есть.
— А кто нас будет осматривать? — спросила одна из женщин лет за сорок. — Если вот эти ребята, — она показала на сотрудников контрразведки и прокуратуры, — тогда я согласная, пусть маленько потискают.
По залу прокатился громкий смех.
— Нет, — сказал Климов, — тискать никого не будут. Просто осмотрят одежду. Каждого. И мужчин, и женщин. Но пять человек должны остаться в институте, пока мы не закончим допрос. У Михаила Михайловича есть их фамилии.
Ознакомительная версия.
