Ознакомительная версия.
Раздался телефонный звонок, и Дронго, подняв трубку, посмотрел на определитель. Это был номер комиссара Брюлея.
– Что у тебя там происходит? – хрипло спросил комиссар. – Неужели правда ее убили?
– Да. Два выстрела в упор. Полиция уже арестовала двоих подозреваемых, но, по-моему, они ошибаются.
– Значит, действительно ошибаются, раз ты так говоришь. – А среди арестованных не было Гордона?
– Нет. Один румынский дипломат и один несчастный иммигрант из Молдавии.
– Может, тебе лучше вернуться? – предложил комиссар.
– Тогда могут осудить двух невиновных и не накажут настоящего убийцу. Вы считаете, что будет правильно, если я вернусь?
– Убедил, – согласился Брюлей. – Но будь осторожен. Мне с самого начала не нравились все эти разговоры о Дракуле и разных мистических глупостях.
В дверь постучали. Дронго подошел и посмотрел в глазок. На пороге стоял тот самый журналист, который разговаривал с ним на пресс-конференции. Кажется, Мирон Рессу. Дронго открыл дверь.
– Добрый вечер, – поздоровался журналист, протягивая свою визитную карточку. – Я хотел сделать с вами отдельное интервью. Узнал, в каком вы номере, у господина Теодореску. Если вы, конечно, не возражаете.
– Возражаю, – ответил Дронго, положив его карточку в карман. – Я приехал как эксперт и не собираюсь комментировать события, происшедшие более двадцати лет назад.
– Ваше интервью необходимо именно сегодня, – настаивал Рессу, – мы можем взорвать ситуацию. Достаточно одного толчка, и в Румынии поменяется власть. Если ваша группа вынесет решение о невозможности нашего вступления… Или нечто подобное… Вы знаете, что у нас скоро выборы, и мнение такого авторитетного эксперта, как вы…
– Господин Рессу, я уже объяснил вам, что прибыл сюда как гость и не собираюсь вмешиваться во внутренние дела вашей страны. Тем более давать свои комментарии по поводу казни Чаушеску, происшедшей так давно. Не сомневаюсь, что любое мое слово будет истолковано неправильно как правящей партией, так и оппозицией. Насколько я понял, ваше издание поддерживает оппозиционные силы?
– Мы поддерживаем бывшего премьера в его противостоянии с коррумпированной властью и этим никчемным президентом, – тут же отреагировал Рессу.
– Поддерживайте кого угодно, но без моего интервью.
– Но в вашей группе произошло убийство, а вы – эксперт по вопросам преступности. Неужели и это событие не прокомментируете?
– Нет. Пока идет следствие, мы не должны выдвигать свои версии, чтобы не оказывать давления на следователя. Я верю, что у вас очень компетентные и профессиональные следователи, которые разберутся и найдут истинных виновников случившегося.
Они разговаривали на пороге, Дронго так и не пригласил гостя войти в комнату.
– Только один вопрос, – попросил Рессу, – и я уйду. Не политический, чисто уголовный. Хотя бы на него вы можете ответить?
– Какой вопрос?
– Лично вы верите в обвинения, выдвинутые против дипломата Брынкуша и приехавшего из Молдавии господина Паллади?
Дронго долго молчал, журналист терпеливо ждал.
– Нет, – наконец ответил эксперт, – я не верю. Извините.
Он закрыл дверь и вернулся в комнату. Если его во второй раз попросят уехать из Румынии из-за этих журналистов, будет смешно. Часто так бывает, в первом случае трагедия, во втором – фарс. Или раньше был фарс, когда его выдворяли, а сейчас настоящая трагедия, связанная с убийством Эужении Лунгул.
В дверь снова осторожно постучали. Неужели Рессу не может успокоиться, разозлился Дронго и пошел открывать.
На пороге стояла Илона. Темно-синий брючный костюм, в котором она была сегодня за ужином, явно ей не по размеру – видимо, она немного поправилась после того, как приобрела этот наряд. Или, наоборот, купила костюм на размер меньше, сознательно решив похудеть, чтобы он хорошо сидел на ней. Женщины часто поступают столь нелогично, предпочитая выбирать наряды на размер меньше, чтобы потом подгонять свои формы под костюмы.
– Только я о вас подумал… – невольно признался Дронго.
– Надеюсь, что-то хорошее? – улыбнулась она.
– Безусловно. – Дронго продолжал стоять в дверях, не впуская ее в комнату.
– Может, отойдете и впустите меня в номер? – обиделась Илона. – Или будете стоять здесь как царь Леонид у Фермопил, решив умереть в этом проходе, но не пропустить меня дальше?
– Проходите, – посторонился он, и Илона вошла в комнату и уселась в кресло.
– Госпожа Демченко поехала в отель в сопровождении своего телохранителя, – сообщила она, – а я решила подняться к вам, чтобы узнать о событиях сегодняшней ночи. Не беспокойтесь, я не собираюсь к вам приставать.
– Спасибо, – кивнул Дронго, – вы меня успокоили.
– Это действительно был Брынкуш? Именно он застрелил Эужению?
– Думаю, что нет. Но слишком много фактов против него. На чердаке нашли заброшенную туда сумку с деньгами, где были его отпечатки пальцев.
– А второй? Он его помощник?
– Второй был просто молодым человеком, приехавшим учиться в Ясский университет. Он всю ночь читал учебник, готовясь к экзаменам.
– Понятно, – сказала Илона. – Значит, вы считаете, что следователи ошибаются и оба молодых человека ни в чем не виноваты?
– Вот именно.
– Тогда обвинят цыган, – сразу сделала вывод Илона. – Там есть большой цыганский табор, и об этом все знают. Несколько тысяч цыган уже больше двадцати лет живут в этом месте. Если не докажут вину Брынкуша и этого молдаванина, возьмутся за цыган. Там быстро найдут виноватого, а если даже не найдут, просто назначат. Следователи предложат цыганскому барону выдать убийцу, и тот укажет на человека, который возьмет всю вину на себя.
– Неужели все так плохо?
– С цыганами – да. Здесь, в Румынии, считают, что именно из-за них нас не хотят принимать в Шенгенскую зону. Больше всего преступлений и правонарушений в объединенной Европе совершаются цыганами, прибывшими туда с румынскими паспортами.
– Несчастный народ, – вздохнул Дронго. – Вы знаете легенду о происхождении цыган?
– Понятия не имею. Но говорят, что они пришли откуда-то из Азии…
– Из Северной Индии. Они оставили свои края и двинулись многочисленными таборами на запад. В пути многие погибли, некоторые отстали, некоторые свернули в другие места. Но самое печальное, что постепенно они забыли о цели своего великого похода. Просто достигли Европы и расселились здесь в разных странах, даже не вспоминая, зачем пришли сюда. Вот такая печальная легенда.
– Красиво, – согласилась Илона. – Но с цыганами трудно. Они не хотят работать, у них свои порядки, свои обычаи. Женщины гадают и рожают детей, мужчины воруют и грабят. Они не хотят вписываться в общество, платить налоги, соблюдать законы тех стран, где живут. В результате происходит массовое отторжение, и местное население относится к ним достаточно враждебно. Так было и у нас в Молдавии, такая же обстановка нетерпимости царит в самой Румынии и в соседних странах – Венгрии и Сербии, где проживает много цыган.
– Только не говорите об этом профессору Тромбетти. Он вообще считает, что Румынию нельзя принимать в Шенгенскую зону именно из-за большого количества цыган, проживающих в вашей стране.
– Не скажу, – усмехнулась Илона. – Только хочу у вас прямо спросить: кто убил Эужению? И не говорите мне, что не знаете. Вы все и всегда знаете. Я видела, как вы работали в Москве, когда нашли убийцу Пашкова. Видела, как вы раскрыли это убийство. И сейчас вы наверняка все знаете, но специально не говорите, чтобы следователи немного помучились.
– Я действительно не знаю, кто это мог быть, – признался Дронго, – а гадать в подобных случаях просто глупо. Но убежден, что ни Брынкуш, ни этот парень Паллади не имеют к убийству никакого отношения.
– Ясно, – кивнула Илона, – значит, вы пока еще не знаете. Ладно. Тогда я поеду в свой отель. Между прочим, я рассказала госпоже Демченко, что вы любитель групповых упражнений, и она долго смеялась над этим. А когда женщина смеется, ей нравятся подобные эксперименты. Как вы к этому относитесь?
– Только не поссорьте меня с ее мужем, – попросил Дронго, – и не забывайте, что рядом с ней все время находится ее телохранитель. Мне еще для полного счастья не хватает гнева ее мужа-олигарха.
– Вы всегда такой трусливый? – удивилась Илона. – Со мной у вас принципы, ее мужа вы боитесь, Катибу вы тоже опасаетесь… Просто не мужчина, а целый комплекс собственной неполноценности. Или вы притворяетесь?
– Притворяюсь, – ответил он.
– Понятно. Тогда не буду вам мешать. Мне было интересно узнать ваше мнение. Как видите, я вела себя хорошо и даже к вам не приставала. – Илона поднялась с кресла и пошла к дверям.
– Спасибо, – кивнул Дронго, – я так боялся, что придется звать на помощь.
– Вы – хам, – убежденным тоном произнесла Илона, повернувшись к нему. – Мало того что ведете себя абсолютно неподобающим образом, вы еще умудряетесь мило хамить пришедшей к вам женщине. Это просто безобразие. Вы плохо кончите, однажды какая-нибудь отвергнутая женщина вас убьет. – И Илона вышла, даже не попрощавшись.
Ознакомительная версия.
