Снаружи кто-то надрывно закричал, прозвучал выстрел и опять стало тихо.
Сэм лихорадочно соображал, кто мог по ним стрелять. Но не находил ответа. Выстрелы загнали всех в глубь пещеры. Уже были даже потери. Все их основное оборудование и провизия остались снаружи, с собой они взяли лишь малую часть запасов. Они оказались в ловушке, которую устроили себе сами. Полковник был бледен. Дарелл повернулся к нему:
— Вы можете определить на слух, кто стреляет?
Кауб кивнул:
— Это пакхушти. У китайцев ружья полегче, выстрелы не такие громкие. А относительно Руди вы оказались правы, мистер Дарелл. У него была карта. Он встретил людей эмира, от которых мы ускользнули, и привел сюда. Клянусь Аллахом, я не мог этого предположить!
Один из солдат подошел к полковнику и что-то тихо ему сказал. Полковник кивнул, и солдат пополз к выходу, волоча за собой рацию. Он подполз к солдатам, лежавшим почти у самого выхода, но тут же раздались новые выстрелы. Солдат вскочил и бросился назад, но пуля настигла его, и он рухнул на землю.
Судя по всему, стреляли снайперы — они выбрали отличное для обстрела место. Дарелл посчитал людей Кауба: девятнадцать. Патронташи были полны, однако провизии маловато. У одного из солдат сдали нервы, и он начал яростно стрелять в темноту, даже не целясь. Кауб приказал немедленно прекратить стрельбу: надо было беречь патроны.
— У нас хватит воды и припасов ровно на два дня, — объявил он. — Нужно попробовать связаться с нашими патрулями прямо отсюда. Люди эмира сюда не сунутся.
Стало еще темнее и холоднее. Один из солдат взял несколько батарей и осторожно пополз к рации, внимательно наблюдая за скалами напротив. Он развернул антенну и, надев наушники, начал через определенные интервалы подавать позывные, напряженно вслушиваясь в эфир. Ответа не было. Кауб безнадежно махнул рукой:
— Стены блокируют сигналы.
— Ты уверен, что ничего не слышно? — спросил Сэм солдата.
— Уверен, сэр.
— Ладно, берет батареи. Пригодятся, — приказал Кауб.
Он велел погасить и фонари. Из-за полной темноты людям показалось, что в пещере стало еще холоднее.
— Все бесполезно, — прошептал полковник. — Им всего лишь надо продержать нас здесь пару дней, а потом они смогут взять нас голыми руками. Мы просто замерзнем в этом склепе, наши кости добавятся к тем, которые мы видели. — Он поднял голову и посмотрел на выход из пещеры. Там все было по-прежнему. — Подождем до ночи, а там попробуем вытащить рацию наружу и оттуда связаться с патрулем.
Время шло. Солдаты сбились в кучу, греясь друг о друга. Несколько человек охраняли вход, в темноте их почти не было видно. Сэм подошел к полковнику и сказал, что хотел бы сам попробовать связаться по рации с патрулем. Кауб скрепя сердце согласился, но они решили, что для прикрытия Сэма солдаты откроют огонь за несколько минут до вылазки.
Дарелл присел рядом с Алисой, укутанной с ног до головы в толстое одеяло.
— Если мы выберемся отсюда, — сказал Сэм, стараясь хоть немного подбодрить ее, — ты станешь знаменитой. Этой короны тебе хватит надолго.
— Но это всего лишь остатки от короны, — капризно, как ребенок, ответила Алиса.
— Ты вообще могла не найти ее. А ты нашла!
— Да, но что толку? А эти кости и доспехи?.. Ни моя мама, ни вся наша семья не станут от этого ни богаче, ни счастливее.
— Неужели для тебя важно только это? А научная ценность находки?
— Восстановить прежнее положение нашей семьи — моя мечта. Это как мания, как болезнь. Руди тоже этим болен, — она слабо улыбнулась. — Прости меня, Сэм, я, наверное, похожа на капризного ребенка. Не обращай внимания. Я была жестокой к тебе и к Гансу. Но теперь это уже не важно, не так ли? Мы все погибнем.
— Не знаю, посмотрим.
— Не надо обманывать себя. Все погибнут. Ты тоже.
— А ты? — спросил Сэм.
— Думаю, меня они не убьют, но я не хочу жить без тебя.
— Значит, ты считаешь, что Руди с ними?
— Скорее всего да.
— Это ты дала ему карту Бергмана?
— Он взял у меня какой-то пакет, а его мне дала Сара. Но благодаря Омару карта нам не понадобилась. Не могу вспоминать этого старика… Мне стыдно за себя: я тогда так испугалась. Думала, что умру от страха.
— Для женщины это нормально. Я тоже боялся за тебя.
Дарелл улыбнулся ей и поднялся. Надо было действовать.
Он осторожно пополз к раненому солдату с рацией, лежавшему недалеко от выхода из пещеры.
Все молча ждали. Прошло несколько томительных минут, но никакой реакции снаружи не было.
Тогда по знаку полковника солдаты открыли огонь. В ответ раздались взрывы гранат. Яркие вспышки осветили тьму, раненого радиста, и тут же опять все погрузилось во мрак. Дарелл подполз к радисту и дотронулся до его плеча.
— Нога… Моя нога… — простонал солдат.
Они лежали всего лишь футах в двадцати от выхода и даже слышали, как трепещет на ветру флаг Бергмана.
— Я возьму рацию, — прошептал Дарелл. — Ты в состоянии сам доползти до полковника?
— Попробую…
— Можно связаться с патрулем прямо отсюда?
— Нет, надо проползти дальше.
Дарелл взвалил рацию себе на спину и прополз еще несколько футов. Неожиданно слепящий луч света ударил Дареллу в глаза. Сэм попятился, но чей-то голос громко крикнул:
— Дарелл! Не двигаться!
Сэм замер. Яркий луч освещал его с ног до головы, и он был сейчас отличной мишенью. Голос Дарелл узнал сразу: конечно, это был Руди. Сэм не двигался.
— Алиса с вами? — спокойно спросил Руди.
— Да.
— Вы там понимаете, что вы в ловушке?
— Выйди, чтобы я мог тебя видеть, — сказал Сэм.
Последовала пауза. Руди, видимо, обдумывал слова Сэма. Потом заговорил снова:
— Хорошо. Я думаю, что с тобой можно договориться. Нет никакого смысла умирать ни тебе, ни мне. Я выйду к тебе, но сначала послушай, что скажу. У нас Сара, она заложница. Убьют меня — убьют ее.
— Она с вами?
— Да, она здесь.
— Покажи мне ее. Пусть она выйдет вместе с тобой.
— Нет, уж придется тебе поверить мне на слово.
Выбора у Дарелла не было, пришлось согласиться.
Руди вышел из-за большого камня лежащего у входа в пещеру. Он был один. Дарелл оглянулся назад на своих, боясь, как бы они не пристрелили Руди раньше времени. Но, кажется, там слышали весь их разговор. На полковника можно было положиться.
Дарелл внимательно наблюдал за Руди: доверять ему было нельзя. Сара вполне могла оказаться где-нибудь в другом месте. Однако надо было узнать, Чего хочет Руди. В свете фонаря он казался зловеще огромным, на лице его застыла злорадная улыбка.
— Итак, — начал Руди, — поговорим.
— Можно, — в тон ему ответил Сэм.
— Вы, мистер Дарелл, обречены. Живыми вам отсюда не выйти. Нас много, у нас автоматы. Скоро у вас кончатся провизия и вода, да вы просто замерзнете там.
Дарелл показал на рацию.
— Мы вызвали помощь, она скоро будет.
— Чепуха, мистер Дарелл! Вы не хуже меня знаете, что оттуда нельзя ничего передать: рация слабовата, а стены пещеры слишком толстые. Вы блефуете. Но мы можем легко договориться.
— Что ты предлагаешь?
— Вам я предлагаю ваши жизни. Но вы должны сдаться.
— Почему я должен тебе верить? — спросил Сэм.
— Потому что у вас нет выбора, — Руди не скрывал торжества.
— Вы гарантируете жизнь всем?
— Да, но сначала вы побудете у нас. Я уверен, ваше правительство сделает все, чтобы вас освободить.
— Освободить откуда?
Руди холодно улыбнулся:
— Ну, например, из китайского плена. Китайцы будут здесь утром. Все обговорено еще в Карачи, но, поверьте, вы мешали мне больше всех. Вы чуть было не расстроили мои планы, и все из-за того убийства.
— Убийства Джейн Кинг?
— Да, — кивнул Руди. — Она была глупа.
— А Бергман?
— Он заслужил такую смерть. Человек должен жить, пока он кому-то нужен. А Бергман уже никому не был нужен.
— Так это ты «Красный гобой»?
— Вы удивлены, мистер Дарелл?
— Нет, я это подозревал. Но мне надо было найти и твоего сообщника, поэтому я не принимал мер.
— Сообщника? — удивился Руди. — Поразительно! Вы знаете обо мне больше, чем я сам. Но теперь это не важно. Важно лишь то, что вы в моих руках.
— А как насчет Алисы, Руди? Ее ведь тоже можно считать нашей заложницей.
Руди на секунду задумался, потом сказал:
— Не трогайте ее, а я гарантирую жизнь Саре.
Дарелл засмеялся:
— Интересно, что Сара теперь о тебе думает?
Руди пожал плечами:
— Меня это мало волнует.
— Так все это было ради денег?
— Да разве могла меня удовлетворить такая женщина, как она. Кроме денег, в ней нет ничего привлекательного, — Руди с отвращением сплюнул. — Впрочем, теперь мне и так хорошо заплатят: и за никель, и за нее.
— Так ты ее не отпустишь?
