Десять минут назад Бонд стоял в штурманской рубке, а Петерсен, всегда такой невозмутимый, возбужденно восклицал:
— Все вышло в точности, как вы говорили! Они стали на якорь, и гидролокатор отмечает странные подводные шумы, словно в трюме кто-то возится. Наверное, собираются выходить из подводного люка! Значит, и вам с ребятами пора. Как выйдете, я выставляю антенну и докладываю в Министерство, пусть предупредят ракетную базу, что, возможно, с нее придется эвакуироваться. Потом мы поднимемся футов до двадцати, зарядим две торпеды и будем по перископу следить за яхтой. Старшине Фаллону я приказал не лезть в самое пекло и дал ему вторую сигнальную ракету — выпустит, если ваши дела будут плохи. Тогда я подойду к яхте, выстрелю раз-другой, возьму ее на абордаж, и они у нас по-другому запоют. — Петерсен сокрушенно покачал головой, взъерошил короткие жесткие волосы положеньице! Будем выкручиваться, капитан Бонд. — И протянул руку. — Вам пора. Счастливого пути! Уверен, мои ребята не подведут.
* * *
Бонда тронули за плечо. Лейтер. Улыбается, большой палец вскинут. Бонд оглянулся — пловцы, выстроившись неровным клином, побалтывают ластами. Он кивнул и неторопливо поплыл вперед, одну руку прижав к боку, другую, с копьем, к груди. Отряд дрогнул и, выравниваясь, потянулся следом, обратился в огромного черного треугольного ската.
Резиновый костюм жарко лип к телу, кислород тоже отдавал резиной, но Бонд не обращал внимания, старался лишь плыть по прямой, не сбиться с направления. Далеко внизу, куда не доставал даже пляшущий лунный луч, белел песок, изредка попадались темные пучки морской травы. Вокруг бледно мерцали стены огромного морского зала, завешанные плотным зловещим туманом — вот-вот вынырнет акула, нацелится на непрошенного гостя… Бонд ничего не ног с собой поделать — было страшно. Но никто не выныривал, а кустики водорослей и песочная рябь стали вырисовываться ясней; пловцы приближались к берегу, море мелело.
Он быстро оглянулся: грозно сверкая масками и лезвиями копий, отряд плыл за ним, взмучивая воду ластами. Только бы напасть внезапно! Подкрасться, броситься разом — никакой противник не устоит! Сердце весело забилось, но он тут же вспомнил о Домино: вдруг Ларго взял ее с собой и вдруг именно она попадет под бондовское копье! Чушь, ерунда! Она на яхте, в безопасности. Закончится бой, и они увидятся…
Впереди показалась низкая коралловая гряда, и Бонд насторожился. Вон еще рифы, между ними снуют стайки рыб, и гибкие коралловые веера переплетаются, колышатся, точно волосы утопленницы. Он сбавил ход, и в спину ему кто-то ткнулся — Лейтер или Фаллон. Бонд сделал всем знак замедлиться и, задрав голову, стал внимательно глядеть вверх — сейчас засеребрится бурунччик вокруг выбранного рифа… Ага, вон плещет, слева. Все-таки Бонд сошел немного с направления. Он подплыл, дал матросам команду стоять, а сам поднялся вдоль рифа. Осторожно высунулся над бойкой волной и сразу посмотрел, здесь ли «Летучая». Стоит — ярко высвеченная луной, на палубе по-прежнему никого. Он медленно повел взглядом по воде, обогнул риф, посмотрел в другую сторону. Пусто. Дрожит лунная дорожка, волны обегают коралловые гряды; четко виден берег, пляж. Вода между грядами не взбурлит, не вспенится, плещет тихо, непотревоженно. Ну-ка, а там?.. В далекой лагуне меж коралловых верхушек вдруг вынырнула голова, сверкнула маской и скрылась. У Бонда перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось. Он вырвал изо рта трубку и несколько раз судорожно вздохнул. Запоминая, глянул на лагуну, крепко закусил трубку и нырнул.
Отряд ждал сигнала, маски бледно мерцали. Бонд несколько раз выкинул палец вверх, ближние пловцы понимающе ухмыльнулись. Он перехватил поудобнее копье, выставил вперед — и поплыл над низкими грядами.
Теперь плыть поскорее, ловчее петлять между коралловыми хребтами. Отряд рвался вперед, поднимал волну — мелкая рыбешка так и прыскала в стороны, водоросли колебались сильней, казалось, все море ожило. Через несколько минут Бонд остановился, скомандовал выстроиться к атаке и снова осторожно поплыл, до рези в глазах всматриваясь в серый туман. Вот они! В сумраке мелькнул один, другой… Бонд махнул рукой и, нацелив копье, бросился наперерез.
Отряд заходил сбоку и явно не успевал. Спектровцы плыли быстро, как-то уж очень быстро… Только теперь Бонд разглядел у каждого за спиной маленькие пропеллеры пневматических ускорителей. По прямой пловец с таким ускорителем двигается в два раза быстрее, чем просто в ластах, и даже сейчас, петляя меж рифов, приноравливаясь к ходу влекомого «Торпедой» прицепа, спектровцы намного превосходили своих преследователей в скорости. Ударить хотя бы в хвост! Лишь бы не заметили, лишь бы не заметили, твердил про себя Бонд. Как же их много… Он насчитал десять и бросил. И у каждого пневматическое ружье, запасные стрелы! Скверно…
Бонд оглянулся: прямо за ним идут шестеро матросов, остальные растянулись рваной линией сзади. Спектровцы пока плывут спокойно, не оглядываются. Но вот он поравнялся с последним, накрыл своей тенью и тот быстро обернулся. Бонд оттолкнулся ногой от кораллового выступа и ринулся вперед, вонзил копье противнику в бок — того швырнуло на соседа, и Бонд метнулся следом, резко выдернул копье, кольнул еще раз в гущу тел, но стрелки уже всполошились и, прибавив обороты на ускорителях, бросились врассыпную. Один схватился за лицо и судорожно погреб наверх — копьем ему раскололо маску. Пущенная кем-то стрела прорвала Бонду костюм на животе, и сразу стало мокро, то ли от воды, то ли от крови. От второй стрелы он увернулся, но на голову ему тут же обрушился приклад: в глазах потемнело, он беспомощно припал к коралловой гряде, помотал головой. Его матросы скользнули мимо, и впереди завязался бой, по воде потянулись черные кровяные облачка.
Бились на широкой площадке, обрамленной коралловыми обломками. В дальнем ее конце Бонд заметил серебристую «Торпеду» с прицепом, на котором лежала огромная, обернутая резиной сигара. Рядом — несколько человек, среди них выделяется мощный, высокий. Бонд перевалил за гряду и почти над самым песком поплыл вокруг площадки. И чуть не наткнулся на целящего в кого-то стрелка. Проследив взглядом, понял, что целит тот в Лейтера: Феликс протезом отбивался от другого спектровца, но привязанный к руке ласт смягчал удары. Бонд ринулся вперед, с ходу метнул копье, легкое, деревянное, оно лишь слегка задело руку стрелка, но прицел все же сбило; стрелок развернулся и пошел на Бонда. Копья было уже не достать, и Бонд поднырнул, захватил, как регбист, противнику ногу, дернул, потом дотянулся до его лица, сорвал маску. Ослепленный, стрелок отчаянно поплыл вверх… Бонда тронули за руку: это Лейтер, держится за дыхательную трубку, лицо искажено. Бонд обхватил его и торопливо заработал ластами. Они вместе прорвали сверкающую поверхность: Лейтер выплюнул перекрученную трубку и стал жадно глотать воздух, а надышавшись, сердито велел оставить его в покое и сию секунду нырять. Бонд не стал спорить.
Он крадучись пробирался среди коралловых пиков: там и сям боролись, искрилось лезвие, поднимались пузырьки из оружейного ствола; один раз он проплыл под матросом с «Манты» — тот лежал на самой поверхности, раскинувшись, ничком, волосы развевались в воде, и не было на нем ни маски, ни акваланга, рот мертво щерился… На дне валялись маски, стрелы, обрывки черной резины. Бонд подобрал две стрелы. Он подплывал к краю площадки: прицеп по-прежнему стоял там, рядом — два часовых с ружьями наготове. Луна светила теперь слабее, и туманные стены будто приблизились; песочная узорная рябь затоптана десятками ног, рыбешки в поисках пропитания снуют над взрытым дном, как грачи над пашней. Никого. Противников разнесло попарно в разные стороны, и чья берет, неизвестно. А что там, наверху? Скоро ли придет спасательная шлюпка с «Манты»? И что делать ему. Бонду?
Задача решилась сама. Справа из тумана выскочила серебристая «Торпеда» — верхом на ней, в седле, скрючившись за небольшим плексигласовым щитком, сидел Ларго, в левой руке он сжимал два копья с «Манты», а правую держал на рычаге управления. Подъехал к часовым, затормозил. Оба положили ружья, один взялся за муфту прицепа, а другой стал подтаскивать «Торпеду» за руль. Увезут бомбу, бросят на глубоком месте или спрячут где-нибудь, тоже и со второй бомбой, которая на борту «Летучей», — и все, никаких улик! Ларго скажет, что на них напали во время подхода к затонувшему кораблю. Да, были ружья на случай акул, и его люди отстреливались — откуда было знать, что это матросы с американской подлодки, а не соперники, искатели сокровищ? Снова сокровища, и снова ничего не возразишь!
Спектровцы возились с муфтой, никак не могли прицепиться, Ларго нетерпеливо оглядывался. Бонд прикинул расстояние, сжал в обеих руках по стреле и сильно оттолкнулся от скалы.
