– Скажите мне правду! – умоляюще сказала она.
Золотистые глаза Малко поймали ее взгляд.
– Вы помните, какой километраж был на счетчике автомашины вашего отца?
Тулла отрицательно качнула головой.
– Нет, а что?
– Он исчез, наездив 203 мили. Никто так и не мог объяснить, откуда взялись эти километры. А ведь это примерно поездка из Белфаста в Дублин и обратно. Вчера вечером мне случилось быть в том месте, где, вероятно, убили вашего отца... Вполне возможно, что его труп и теперь еще там...
Глаза девушки расширились от ужаса, а потом наполнились слезами.
– Но как же так! Ведь вы были с Маурин... с бойцами ИРА!..
– Скорее всего, именно они, Тулла, и убили вашего отца.
Она с ужасом вперила взгляд в печальные и неумолимые глаза Малко.
– Но почему, почему?
Ее отчаяние было невыразимо искренне.
– Потому что он обнаружил нечто такое, что они скрывали... Обнаружил, тайно наблюдая за ними.
На улице захлопали автомобильные дверцы, в саду залаяла собака. Малко вопросительно взглянул на Туллу. Она опустила голову и пролепетала:
– Не сердитесь на меня. Я сама не знаю, что думать. Я сказала Маурин, что вы...
Малко бросился к окну и увидел троих, идущих через сад. Эти люди приехали убить его. Он отпрянул, выдернул из-за пояса пистолет, повернулся к Тулле:
– Наверное, прежде чем оказать услугу ИРА, вы решите отомстить за отца?
Она кивнула с выражением ужаса на лице. В дверь постучали. Вновь залаяла собака.
– Они пришли убить меня, как убили вашего отца, – сказал Малко. – Нужно бежать...
За дверью крикнули:
– Тулла, это мы! Открой!
– Скорее! – торопил ее Малко.
Раздираемая противоречивыми чувствами, на грани истерического срыва, Тулла подавила рыдание:
– Но они сказали мне, что кто-то в Дублине узнал вас, что вы – шпион!
Так вот оно, объяснение внезапной перемены в Маурин!
– Клянусь вам, что я не работаю на Особый отдел. Я вам все объясню. Но нужно...
Его прервала автоматная очередь, за которой последовал неистовый лай.
Глаза Туллы расширились и стали огромными. Малко взял ее под руку, увлекая прочь от двери.
– Скорее!
– Сюда!
По пятам за ней Малко вышел в коридор. Она отворила окно, смотревшее на лужайку. Малко высунулся: до земли не более трех-четырех метров. Он перелез через подоконник и разжал руки. Трава смягчила удар о землю. Через несколько секунд рядом с ним приземлилась Тулла.
Они во всю прыть побежали по лужайке, услышали крики, свирепый лай. Собака матери Туллы преградила дорогу незваным гостям. Прогремела еще одна короткая очередь и раздался предсмертный собачий визг.
Тулла охнула.
– Боже мой! Они застрелили ее!
Отбитые пулями щепки просвистели рядом с ними в то мгновение, когда они выбегали на улицу. Малко повернулся к вилле, выпустил пять пуль в сторону врагов, опрометью кинулся к «шевроле», вцепился в руль и дал газ.
Он пересек из конца в конец Белфаст, нашел дорогу на Бангор и остановился на сумрачной узкой дороге у берега моря. Тулла молча плакала. Потом она подняла голову и сказала:
– Они убьют нас. Они все, как один, будут искать нас. Мы теперь не сможем никуда уехать. Вы не знаете этих людей...
Малко обнял ее за плечи.
– Не боитесь. С вами ничего не случится.
Он завел машину и поехал назад в Белфаст.
– Тулла, ваш отец работал на Центральное разведывательное управление. Я приехал в Ирландию, чтобы найти его убийцу. Я вам не враг.
Тулла вздрогнула, обратив к нему мокрое от слез лицо.
– Неправда! Я вам не верю. Он передавал оружие ИРА.
– Знаю, – отвечал Малко. – Я привезу вас к одному человеку, который подтвердит мои слова.
Он пытался найти дорогу среди темных улиц города. Наконец он выбрался на спокойную улицу, которую искал, и остановил машину у виллы Конора Грина. Брезжил рассвет.
Хороший сюрприз ждал заместителя консула Соединенных Штатов Америки.
– Черт вас побери со всеми потрохами! Вы просто рехнулись! – бушевал Конор Грин. – Привезти эту девицу сюда!
Закутанный в купальный халат, он не сводил глаз с Туллы, как если бы перед ним стояла прокаженная или больная бери-бери. Малко вступился за нее с бесподобным лицемерием:
– Это дочь сотрудника Компании, пропавшего при исполнении задания.
– Хорошо, хорошо! – смягчился американец. – Однако вообразите, что будет, если ее увидят у меня...
Бессильно поникшая в кресле Тулла подняла голову и спросила изнемогающим голосом:
– Так это правда? Папа действительно работал на ЦРУ?
– В этом нет ничего постыдного, – мягко возразил Малко. – Ему было поручено наблюдать за деятельностью ИРА. Полагаю, что в ночь своего исчезновения он обнаружил что-то связанное с русским оружием, часть которого погрузили в мою машину.
– Что вы намерены делать?
– Надо сделать обыск на этом складе, прежде чем они успеют что-либо предпринять, – отвечал Малко. – Может быть, мы найдем какую-нибудь улику, связанную с гибелью Билла Линча. Вы можете договориться с властями Южной Ирландии?
– Я – нет, – отвечал Конор Грин, – но наш посол в Дублине – вне всяких сомнений. У нас веские основания. Займусь этим немедленно.
Он скрылся в кабинете. Малко сел рядом с Туллой, которая, сотрясаемая неодолимой дрожью, пыталась пить виски.
– Вы останетесь отдыхать здесь, – сказал Малко. – Особый отдел не станет искать вас в жилище Конора Грина. Позднее мы попытаемся выручить вас.
Тулла подняла голову.
– Я хочу поехать с вами в Дублин. Я хочу знать, что случилось с моим отцом.
Малко услышал, как Грин положил в своем кабинете трубку. Когда он вышел, вид у него был натянутый.
– Надеюсь, что в этом чертовом складе что-нибудь да отыщется. Иначе меня здорово взгреют. У посла был на другой линии заместитель министра внутренних дел. Полиция Эйре сделает там обыск в 6 часов, после ухода служащих, так что у нас будет время...
– Прекрасно, – ответил Малко, – но Тулла хочет ехать с нами.
Конор Грин побагровел:
– Ни в коем случае! Она остается здесь, и точка. С нами она не поедет.
Малко чувствовал, что американец не уступит.
– Вы поняли. Тулла? – обратился он к ирландке. – Ждите здесь.
Она поникла.
– Понимаю. Надеюсь, что здесь они меня не станут искать. Будьте осторожны, они наверняка поджидают вас.
– Мы будем осторожны, – пообещал Малко.
Все каратели ИРА шли теперь по их следу. Нигде в Ирландии ни Малко, ни Тулла не могли бы чувствовать себя в безопасности.
Он подошел к окну, оглядел безлюдную тихую улочку. Кто знает, может быть, их уже выследили?
– Хочу спать, – сказала Тулла. – Просто валюсь с ног. И еще хочу успокоить маму...
– Пока исключено: слишком опасно, – возразил Малко.
Он проводил Туллу в комнату на втором этаже и уложил ее, напичкав снотворным.
– Спите. Здесь вам нечего бояться. Я позвоню вам из Дублина, как только что-нибудь выяснится.
Он поцеловал ее, и она обхватила его руками, точно цепляясь за спасательный круг.
Малко спустился на первый этаж. Конор Грин хмурился.
– Будем надеяться, что они не все успели припрятать. Хороши же мы будем, если останемся с носом!
– Убежден, что наша поездка не окажется напрасной, – уверил его Малко.
* * *
После того, как позади остались развалины Белфаста, им стало казаться, что они совершают нечто вроде путешествия влюбленной парочки на фоне зеленого, немного грустного пейзажа. За Лисберном дороги стали узкими, извилистыми и малолюдными. Они были в самом сердце католической Ирландии, где англичан стреляли как кроликов, где все скопом защищали друг друга, даже звонили друг другу, предупреждая о появлении «врага». Бедные деревеньки, замкнувшиеся в тесном мирке своей убогой жизни.
Двое мужчин на обочине смотрели им вслед. Малко видел в зеркале заднего обзора, что один из них что-то пишет.
– Берут на заметку всех чужаков, – пояснил Конор Грин. – Они все тут знают друг друга.
Через пять миль Малко пришлось затормозить: поперек дороги стоял «лендровер». Военный кордон. Подъехав ближе, Малко увидел солдат, распластавшихся в траве по обе стороны дороги, выставив перед собой дула.
Конор Грин протянул унтер-офицеру свой дипломатический паспорт. Тот заглянул в него и вернул Грину.
– Приятной поездки, сэр!
Но едва Малко тронулся с места, как солдат, справлявшийся с пометками в записной книжке, издал восклицание и что-то сказал сержанту, который тут же встал перед машиной.
– В чем дело? – спросил американец.
– Ваш автомобиль значится в перечне разыскиваемых! – объявил сержант уже отнюдь не столь любезно. – Выходите!
– Но я – дипломат! – заспорил Конор Грин.
– Весьма сожалею, сэр. Мы должны обыскать этот автомобиль.
Что и было сделано. Заглядывали даже в выхлопные трубы. Конор Грин все больше наливался злостью. Не выдержав наконец, он подскочил к англичанину, потрясая у него перед носом своим дипломатическим паспортом, и в бешенстве закричал:
