Ознакомительная версия.
— Кто составлял эти данные? — спросил Дронго.
— Сам Вадати, — пояснил Мори. — Он считал что у руководителя банка должна быть исчерпывающая информация о сотрудниках банка.
Интересно, подумал Дронго, что написано о самом Вадати.
Он продолжил поиск, но фамилии Вадати не нашел. Тогда он взглянул на Мори.
— Мне нужны данные по Вадати.
— Их нет, — ответил Мори.
— Почему нет?
— Мне кажется, вы должны были догадаться. Он умер.
— И вы сразу стерли его имя из ваших файлов?
— Не сразу. Прошло достаточно времени.
— Может, у вас осталась копия?
— Вряд ли. Все данные затребовала полиция. Но я попробую поискать.
Может быть, удастся восстановить его файл. Вообще-то, я не понимаю, зачем он вам нужен. Но сейчас посмотрю в нашей «мусорной корзине».
Мори начал работать на компьютере. Дронго следил за его пальцами.
Длинные, красивые руки. Наверно, ей было приятно, когда он ее обнимал. Наверно, ей было интересно с ним встречаться. Ее вообще привлекают неординарные личности. Но откуда погибший Вадати мог черпать подобную информацию? И почему Мори не стер свою фамилию из биографии Фумико? Или ему все равно? Похоже, он действительно меланхолик с примесью флегматика. Он оживает только тогда, когда дело касается его любимых компьютеров. Интересно, как они спали? Дронго разозлился на себя. Неужели он ревнует? Ему больно и неприятно. Будто она ему изменила. Наверно, так же было больно и ей, когда она переводила слова инспектора Цубои об этом злосчастном ужине.
«Кажется, я действительно ревную ее к этому интересному человеку. Он, конечно, гораздо ближе ей по своей духовной структуре. Он тоже японец и тоже космополит».
Он продолжал смотреть на руки Мицуо Мори. Потом взглянул на профиль сидевшего рядом человека. Он ей должен был понравиться, подумал Дронго. Умный, сильный, немного странный. Наверно, это был красивый служебный роман. Впрочем, ей все равно. Она не обращает внимания на социальное положение человека, с которым хочет встречаться. Такую женщину трудно остановить. Ведь она сегодня сняла номер, чтобы они могли уединиться. Интересно, для этого Мори она тоже снимала номер? И как они вели себя в постели?
Напрасно он читал про нее. Тоже мне профессионал. Ведь чувствует, что она не могла быть убийцей А если так, мог пропустить ее биографию, не влезать со своим дурацким любопытством в ее жизнь.
Но он знал, что не смог бы пропустить биографию именно Фумико Одзаки.
«Мажется, я совсем чокнулся, — подумал Дронго. — Разве можно придавать этому такое значение? Мы встретились с молодой женщиной, которая мне очень понравилась. Встретились и разошлись. Все кончено. Она будет встречаться с другими мужчинами, а я с другими женщинами. Как было до этой встречи. Как будет после этой встречи. И тем не менее я не могу смотреть на Мори, который так сосредоточенно работает на этом компьютере. И вместо благодарности в глубине души испытываю к нему какую-то неприязнь».
— Получилось, — вздохнул Мори, — можете посмотреть.
Дронго начал читать. Так он и думал. Вадати не сразу стал вице-президентом банка и руководителем службы безопасности. Он потребовал, чтобы ему подчинили и другое управление. Управление информационной безопасности Мицуо Мори, которое обычно курирует сам президент или его первый заместитель.
До Вадати поста вице-президента не было, его ввели специально для него. Дронго читал его биографию. Так он и думал. Еситака Вадати работал в Управлении национальной безопасности страны, был контрразведчиком. Эти методы он перенес и на гражданскую службу.
— Еще один вопрос, — неожиданно вспомнил Дронго. — Вы можете установить, кто в последнее время пытался проникнуть в вашу систему?
— Никто не проникал, — усмехнулся Мори, — это невозможно.
— У вас есть филиал в Осаке?
— Есть. Самый крупный наш филиал. Вы же только что читали данные на Кавамуру Сато. И встречались с ним. Он руководитель нашего филиала в Осаке. — Там есть специалисты вашего профиля?
— Есть. — Мори нахмурился. Ему была неприятна эта тема.
— Вы можете проверить, не пытался ли кто-нибудь просмотреть эти файлы без вашего разрешения?
— Это не такая закрытая информация. Всего лишь биографические данные.
Но у нас такая система, что можно всегда проверить, кто входил и когда.
— Тогда проверьте, кто входил вчера утром.
— Никто.
— Вы можете проверить?
— Конечно.
Мори снова заработал на компьютере. Через некоторое время он нахмурился. Потом поправил очки. Затем заработал еще быстрее. И наконец растерянно взглянул на Дронго, чем доставил последнему небольшое удовольствие.
— Вчера утром открывали данные по Такахаси и Удзаве, — сообщил Мори. — Странно, но я об этом не знал. У нас обычно получают разрешение на подобные операции.
— Кто открывал?
— Такие вещи узнать невозможно, — снисходительно улыбнулся Мори, — там не пишут фамилии. Но я могу узнать код. Если человек не введет свой индивидуальный код, он не сможет открыть нашу защиту. Эта предосторожность введена два года назад. У каждого свой код, кроме общего пароля. Нужно вводить и пароль, и код. Подождите… странно. Да, вы были правы. Вчера в нашу систему входил сотрудник… — Он нажал еще несколько цифр и объявил:
— из Осаки. Я не помню точно, чей это код, но завтра утром я узнаю. И сообщу вам, если вы оставите свой телефон.
— Лучше мой, — предложил Тамакити.
— Хорошо, — кивнул Мори, — тогда я позвоню вам. У вас есть еще какие-нибудь просьбы? — обратился он к Дронго.
— Нет, — сказал тот, — я благодарен вам, господин Мори.
Мицуо Мори повернулся в своем кресле и взглянул на Дронго. Потом улыбнулся.
— Вы не посмотрели еще одну биографию.
— Чью?
— Мою.
— Вы серьезно?
— Абсолютно. Я думал, вас интересует все руководство банка. Там есть еще руководители крупных управлений и наших филиалов. Или вы проверяли только подозреваемых вами людей?
— Только их. — Дронго начал раздражать его ернический тон.
— И к какому выводу вы пришли? Настала очередь Дронго улыбаться.
— Они все очень достойные люди. Мори усмехнулся, показывая свои крупные, немного лошадиные зубы.
— Вы мне нравитесь, — сказал он, работая на компьютере, чтобы закрыть программу и стереть пароль.
Через минуту он поднялся.
— Можно я вас тоже попрошу об одной услуге?
— Можно, — кивнул Дронго. Как бы он ни относился к этому человеку и к Фумико, он должен был признать, что Мицуо Мори сегодня помог ему, хотя не обязан был этого делать.
— Поедем со мной обратно в «Такару». Я хочу предложить вам со мной выпить.
Отказаться не было никакой возможности. Полицейские, дежурившие у дома, просто растерзают его, если узнают, где он был ночью. Но отказать Мори нельзя.
Если завтра он еще сообщит имя человека, который вошел в их систему, находясь в Осаке, то У Дронго появится реальный шанс раскрыть это дело.
— Только с одним условием, — сказал Дронго, — платить буду я.
Он вернулся в дом Кодзи Симуры далеко за полночь. Пришлось снова перелезать через ограду. На этот раз его почуяла собака, и он едва не свалился с крыши соседской бани. Когда он перелез к себе, то обнаружил, что порвал брюки. К тому же к ним стучались полицейские, услышавшие лай собаки в соседнем дворе.
Дронго пришлось срочно переодеваться, пока садовник уговаривал полицейских не тревожить покой гостя. Они ушли лишь тогда, когда он появился перед домом и помахал им рукой. Затем он принял душ. К счастью, при всей любви Симуры к местным традициям в его красивом доме был и европейский душ с ванной.
Лежа в постели, Дронго опять вспомнил длинные красивые пальцы Мицуо Мори и его лошадиные зубы. «Он ее целовал», — подумал Дронго, чуть не застонав от этой мысли. Потом он начал вспоминать данные, которые прочитал с помощью Мори. В этом розовом зале сидело так мало людей. И один из них был убийцей.
Кто? Кто из этих гордых потомков самураев мог решиться на подобное? Если бы он верил в чудеса, то поверил бы в неизвестного ниндзя, который проник туда неведомо как, дважды выстрелил и растаял в воздухе. Только такие ниндзя бывают в кино. Нужно понять логику сидевших за столом людей.
Он повернулся на другой бок. Если даже Кавамура Сато улетел в Токио, он должен был знать, кто имеет доступ к закрытой информации. И возможно, знал. И в момент убийства Сэцуко он был в воздухе. Это такое идеальное алиби. Хотя при чем тут его алиби? Алиби было и у всех остальных. Но он был спортсмен.
Биатлонист. Привык стрелять на ходу. Стоя, лежа, сидя. Почему полиция не обращает внимания на такой интересный факт? Или уже обратила? Черт возьми. В европейской стране прокурор и инспектор были бы ему благодарны за помощь. Хотя какая там благодарность. В любой стране мира его послали бы подальше.
Профессионалы не любят, когда в их дела кто-то лезет. Но в Европе его хотя бы знают. А здесь никто о нем не слышал. Да вдобавок он не может с ними нормально разговаривать. Абсолютно непонятный язык.
Ознакомительная версия.
