Старушки с большим удовольствием рассматривали фото. И с сожалением возвращали:
— Не-а, такого нету. Мы здесь всех знаем. Вон в том доме три квартиры сдается, но сдается семейным. В том — еще одна, но там живут кавказцы. А такого мы не видали.
— Тогда, может, этого?
— А это кто — тоже бандит? — выхватывали фотографию из рук друг друга старушки.
— Тоже, мы с другими дел не имеем. На второй фотографии был тот же самый мужчина, но с пририсованными на компьютере усами и бородой.
— И этого тоже не видали.
— Тогда — спасибо. Если он вдруг появится, позвоните мне вот по этому телефону…
Молодые, крепкие «оперативники» прочесывали разделенный на сектора город, переходя от дома к дому. У всех у них был набор фотографий опасных преступников — с усами и без, с бородой и голым подбородком, бритых и с пышной шевелюрой, бывших на самом деле одним и тем же преступником в разных гримах.
— Нет…
— Не видели…
— Не знаем…
«Прораб» пропал, как в воду канул!
— Пусто, — докладывали «оперативники» своим командирам пятерок.
— Ничего, — докладывали командиры пятерок выше.
— По всей видимости, он скрылся из города, — сообщил командир командиров «Первому».
— Такого не может быть, — покачал головой «Первый». — Если сейчас нет, то раньше был! Я допускаю, что они могут не найти его самого, но не верю, что невозможно отыскать его след! Удвойте количество людей… Впрочем, нет, не надо. Я передумал… И с минуту помолчав, добавил:
— Сворачивайте поиск. Я знаю, где его искать.
— ?!
— Здесь, — ткнул «Первый» пальцем в карту. В карту города, на которой был выделен квартал домов, прилежащих к дому «объекта». — Он появится здесь, обязательно появится! Возьмите этот район под особый контроль. Только аккуратно, чтобы его не спугнуть!
— Но почему он появится именно здесь?
— Потому что если он понял, что мы раскрыли его, то должен прибрать за собой — хорошенько прибрать, стерильно прибрать! И еще потому, что он будет искать нас. Так же, как мы его. И начнет искать отсюда. Именно — отсюда!
Этот ребус «Первый» разрешил просто — он поставил себя на чужое место, прикинув, что бы в подобной ситуации сделал он. Но, поставив себя на место противника, он признал, что они с ним ровня!..
— И вот что еще — наведите справки, не было ли в городе в последнее время пожаров в съемных или недавно приобретенных квартирах. Особое внимание обратите на случаи самовозгорании, пожары, где отсутствовали пострадавшие и где никто не обращался за помощью к властям. Подкупите кого-нибудь из пожарных, чтобы они сообщали вам о возгораниях в жилом секторе…
А пожары-то здесь при чем?!
— Если он все еще здесь, если не ушел, то должен попытаться уничтожить следы своего в этом городе пребывания. В первую очередь — «лежки». Что проще и быстрее всего сделать с помощью… огня. Так что хватит за ним бегать — нужно ждать. Просто — ждать. Когда он сам к нам придет!..
Хорошая домашняя хозяйка проводит генеральную уборку не реже, чем раз в неделю, обычно — в выходные. Разведчик — когда провалится.
Хозяйка берет в руки тряпку и моет пол, вытирает пыль… Разведчик тоже вытирает, но не пыль, а свои следы. Не те, что оставлены подошвой ботинок на полу — хотя случается и такие, — а «следы», по которым противник может на него выйти. Он режет на мелкие кусочки, спускает в унитаз и смывает документы, плющит кувалдой электронные записные книжки и жесткие диски компьютеров, засвечивает фотопленки, тщательно вытирает металлические, стеклянные и глянцевые поверхности, на которых долго держатся отпечатки пальцев, собирает потерянные волоски из своей шевелюры и окурки, уничтожает одежду, которую носил и которая пропиталась его запахами…
Хорошая хозяйка забирается пылесосом или лентяйкой в самые укромные места. Но даже она не забирается туда, куда должен залезть разведчик!
Плохую хозяйку за пропущенную грязь пожурят домашние, может быть, даже от нее уйдет муж, что хуже, но тоже можно пережить. Разведчика-«грязнулю» по оставленному где-нибудь под диваном сору могут вычислить, схватить и после долгих и мучительных пыток лишить жизни. Поэтому профессиональный разведчик убирает чище домашних хозяек.
И еще — хозяйка убирает только свою квартиру, а разведчик вынужден иногда целый квартал!..
Резиденту предстояло убрать город. Не весь, но там, где он бывал, — точно!
Одна четырехкомнатная квартира в центре.
Дом в пригороде.
Три двушки на севере, одна на юге, где он время от времени встречался со своими агентами.
Две однокомнатные «берлоги», снятые на всякий случай.
Гараж.
Еще гараж.
Три «жигуленка» и пять иномарок, которые он купил по рукописной доверенности.
Четыре тайника с деньгами, бланками документов, оружием…
Да, успел он тут обжиться…
Но и успел потерять…
Четырехкомнатная квартира с базовым компьютером сгорела дотла. Там никто ничего, кроме пепла и углей, не найдет.
Одна машина утопла в безымянном болоте, еще две взорвались в гаражах. То есть минус три машины и два гаража со всем содержимым. Здесь, будем считать, прибрано.
В остатке пять машин, расставленных по платным стоянкам во всех районах города на случай экстренной эвакуации. Но там никаких следов нет, так как он в них не садился. О них можно не беспокоиться.
В однокомнатные квартиры и одну из двушек он тоже не заходил и снимал их не он. Этот след — не след.
Остались две двушки, дом в пригороде и четырехэтажный дом, где он «прорабил». Про двушки и пригород они не знают и, значит, сразу на них не выйдут. А вот особняк они просеют через мелкое сито и что-нибудь могут найти. Не сразу — там грязи по колено. Но все равно…
Выходит, первым надо прибирать особняк, все остальное — потом!.. Начинать надо с него, начинать сегодня. Сегодня ночью!..
В канализационном колодце пахло тем, чем должно, — его содержимым. Пахло отвратительно и очень сильно. В колодце, на глубине двух метров, на подвешенной на веревках доске сидел человек в черном комбинезоне. Перед ним, тоже на веревке, болтался лист фанеры, на котором стоял телевизор. Человек в комбинезоне внимательно смотрел на экран. Внизу под его ногами, громко журчал водный поток, от которого поднимался серый зловонный туман.
Делать ему, что ли, нечего, как смотреть телевизор чуть не по колено в дерьме! Или это ассенизатор который во время обеденного перерыва смотрит притащенный из дома телик, потому что боится пропустить любимую передачу? А в колодце, потому что это его рабочее место!..
Хотя какой, к черту, обеденный перерыв, когда на улице глубокая ночь. И какая передача, если телик показывает один и тот же сюжет — про дорогу и забор. Да и телик — так себе, маленький, черно-белый, да еще и без звука…
«Ассенизатор» покрутил какую-то ручку, и «картинка» поползла вбок. Забор сдвинулся, и стали видны горящие фонари.
Тихо запищал зуммер радиостанции. «Ассенизатор» поправил торчащий перед лицом микрофон.
— Что у тебя?
— Ничего, пустая дорога…
Дорога была пустая, потому что движение по ней было перекрыто. На дальних подъездах, с той и с другой стороны поставлены запрещающие проезд знаки и заградительные щиты, а сама дорога перекопана поперек двумя траншеями.
— Смотри не усни!
— Уснешь тут…
Уснуть было мудрено не потому, что сидеть на подвеске неудобно, и не потому, что пахло дерьмом, а потому, что «ассенизатор» был предупрежден, что если «прохлопает человека», то здесь и останется.
Забор на экране был забором, окружающим бывший четырехэтажный кирпичный барак, который активно взялись перестраивать, а теперь почему-то забросили. «Ассенизатор» — наблюдателем, «телевизор» — монитором слежения, «человек», которого нельзя было «прохлопать», — упущенным «прорабом». А все вместе — «ассенизатор», монитор, выведенная наружу видеокамера и еще один, на параллельной улице «ассенизатор» и вооруженная до зубов группа захвата в засаде — облавой.
Часы отсчитывали третий час ночи…
В три десять на пустынной дороге показалась иномарка — огромный черный джип.
— Вижу джип… — скучно доложил наблюдатель на дальних подступах. Скучно, потому что этот джип был не первым…
Но этот джип оказался не обычным джипом, потому что возле «кирпича» не затормозил. И перед заградительными щитами тоже! Он аккуратно объехал заградительные щиты и замер перед свежевырытой канавой.
«Ну и люди у нас, — подумал наблюдатель. — Знаков им мало. И даже щитов. Не верят они щитам и знакам, только собственным глазам…»
Джип постоял перед канавой несколько секунд и сдал назад. Далеко сдал. Потому что ехать дальше было некуда, ехать можно было только назад.
