Ознакомительная версия.
Дронго схватил молодого человека за шиворот и, подняв как котенка, бросил на кровать. Затем сел сверху, буквально втыкая пистолет в рот несчастному.
– Сейчас я тебя застрелю, – громко сказал он.
«Надеюсь, что этот тип никогда не имел дело с оружием и даже не подозревает, что пистолет находится на предохранителе и не может выстрелить», – мельком подумал он.
– Зачем? За что? Я ничего не сделал! – От ужаса Антонио не мог произнести даже обычных слов. Он полагал, что именно Дронго застрелил Чеботаря и теперь явился с оружием к нему в номер.
– Меня сегодня хотели убить! – громко крикнул Дронго. – Что тебе известно об этом?
– Нам сказали, что вместо вас умер мсье Лежен. Извините меня. Это вы должны были умереть. Но он выпил ваш кофе.
– Ты тоже хотел, чтобы я умер?
– Нет, нет. Ни в коем случае. Я ничего не хотел. Просто рассказываю вам то, что мне сказали.
Дронго убрал пистолет. Он по-прежнему сидел на груди молодого человека.
– Рассказывай правду, – потребовал он.
– Какую правду? – испуганно спросил Антонио. – О чем вы говорите?
– Я все знаю. Не смей мне врать. Вы привезли сюда Шульмана, чтобы он помог в игре твоему боссу.
– Ну и что? – поморщился Ковелли. – Это их личное дело. Шульман давно нам помогает. Он вообще человек умный и сообразительный. Светиться ему много нельзя, но иногда он приезжает, чтобы помочь. Если бы не эта дурацкая язва, все было бы тип-топ. Но он неожиданно попал в больницу. Теперь приходится выкручиваться самим. Так обидно. Но это не имеет никакого отношения к покушению на вас. Ни мой босс, ни я даже не думали об этом, честное слово.
Дронго выпустил испуганного Ковелли. Сел рядом с ним.
– Значит, Шульман был вашим «счетчиком»? – уточнил он уже спокойнее.
– Нашим другом, – хитро улыбнулся Антонио, поднимаясь на локте. Он действительно был красивым молодым человеком. В нем было нечто ангельское и дьявольское одновременно. Такие лица бывают у очень пресыщенных молодых людей.
– И вы пригласили его, чтобы он помог вам обыграть всех остальных.
– Верно. Но если меня спросят, то я сразу откажусь от своих слов, – предупредил его Антонио.
– Ты благородный человек, – кивнул Дронго, – не сомневаюсь, что ты так и сделаешь. А другой игрок? Его тоже вы позвали?
– Какой другой?
– Маланчук.
– Нет. Мы больше никого не звали.
– Значит, только Шульман?
– Он наш старый и надежный друг. Господин Досынбеков знал его еще по прежней работе в Казахстане, когда у них были совместные проекты.
«Век живи и век учись, – подумал Дронго, – нужно было проверить все контакты Шульмана с Досынбековым. Это было так просто. Хотя мы поступили правильно, выбив из игры Шульмана. Но почему Чеботарь был так уверен, что именно Шульман «счетчик» Досынбекова? Только внешнее наблюдение, его мгновенная реакция? Этого мало. Должен быть и другой фактор...»
– Кроме вас, Шульман кого-нибудь знал?
– Откуда я знаю. Наверно, знал. У него были торговые дела с французами. Но точно я не могу сказать.
– Понятно. Последний вопрос, и очень личный. Ты спал вчера с Маргот?
– Она сама сказала? – хитро улыбнулся Антонио. – Конечно, спал. Ничего особенного, но кричит, как кошка. Считает, что это меня лучше заводит.
– Она тебе заплатила?
– Нет, я бы и сам не взял.
– Понятно. Ты человек строгих принципов.
– Не очень строгих, – улыбнулся Антонио, поднимая руку. Он дотронулся до подбородка Дронго, провел рукой по щеке.
– Что ты делаешь? – в первый момент не понял Дронго.
Антонио, улыбаясь, начал гладить затылок своего гостя. Затем осторожно поднял голову и попытался направить дуло пистолета себе в рот.
– Он может выстрелить, дурак, – с сожалением произнес Дронго, убирая оружие, – значит, ты у нас не просто дамский угодник, а еще и бисексуал.
– Тебя это смущает? – спросил Антонио. – Меня лично завело, когда ты сел ко мне на грудь. Может, сядешь еще раз? Только давай разденемся.
– Просто какой-то Рим времен упадка империи, – иронически хмыкнул Дронго, – все, какие есть, гадкие страсти должны проявиться в этом месте. Содом и Гоморра. Не только игровые страсти, но и все остальные.
– Ты останешься? – спросил Антонио, не убирая своей руки. – Я могу доставить удовольствие не только Маргот, но и тебе.
– Не нужно, – Дронго сбросил его руку, – я сегодня не в форме, – пошутил он. – Интересно, твой босс знает о твоей привязанности к такому разноплановому сексу?
– Наверно, догадывается, – улыбнулся Ковелли, снова поднимая руку.
«Интересно, что я совсем не боялся смерти в игровой комнате. А вот этого прикосновения жутко боюсь, – подумал Дронго. Как будто этот хилый мальчик может меня изнасиловать. Мы боимся всего неизвестного, всего неведомого. В Древней Греции гомосексуальное воспитание было обязательным предметом для подрастающих мальчиков. С тех пор прошло столько времени, и для нас подобные забавы становятся обыденным явлением. Уже даже в католической Испании разрешены однополые браки. Наверно, нужно уметь смотреть на такие вещи более спокойно. Но такой вид общения не для меня».
Он убрал руку Антонио. Поднялся с кровати. Молодой человек остался лежать, умоляюще глядя на него. Очевидно, демонстрация грубой физической силы понравилась Ковелли.
– У нас ничего не получится, – сообщил Дронго, – я люблю другого.
– Кого? – спросил Антонио, поднимая голову.
– Тенгиза Бибилаури, – назвал Дронго первое имя, которое пришло ему в голову.
– Эту жирную свинью? У тебя дурной вкус, – нахмурился Антонио.
– Я же не спрашиваю тебя, почему ты спал со старухой, которая пытается перелицеваться в молодую девушку, – возразил Дронго, – наверно, тоже было не очень приятно.
– Я бы не сказал. Она...
– В следующий раз обсудим ее физиологические возможности, – кивнул Дронго, – а пока извини, мне нужно уходить. – Он буквально выскочил за дверь, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не расхохотаться.
Дронго убрал пистолет в бумажный пакет и пошел к выходу. Итак, теперь он точно знает, что они не ошиблись. Значит, Шульман действительно был «счетчиком» Айдара Досынбекова, и несчастный Бибилаури был прав, когда хотел хоть каким-то образом защититься от подобной подставки. Но теперь Шульман вне игры, зато появился убийца. Неужели сам Айдар решил таким способом отомстить? Но зачем, для чего? Какой смысл, если после замены Шульмана он все равно не сможет победить? Тогда кто и почему решил сначала убрать Чеботаря, а затем отравить Дронго? Это должен быть тот, кто хочет выиграть в «Большой игре». Оба убийства так или иначе связаны с этой игрой и призовым фондом в сорок миллионов евро.
Выиграть хотят все. Без Шульмана остается единственный неизвестный – Тарас Маланчук. Может, к нему тоже ворваться с пистолетом в руках? Нет, не получится. Тарас не Антонио, он человек в возрасте, бывалый, степенный. Его просто так не испугаешь. И если он просто игрок, то разразится грандиозный скандал, и самому Дронго придется уезжать отсюда.
Кто из них пытался его отравить? И главное – почему? Еще раз вспомнил о погибшем Чеботаре. Он набрал номер, потом попытался написать сообщение. Он написал первую фразу: «Мы ошиблись». Надо начать с этой фразы. Ошиблись, значит, ошиблись насчет Шульмана. Вывели не того, кого нужно было вывести из игры. Предположим. Что дальше? Дальше он пишет, что должны следить за кем-то другим. За кем и почему? Главное, они так и не поняли, что стало толчком к осознанию Чеботарем этого факта. Что послужило таким неожиданным толчком? И кто этот другой? Черт возьми, если бы Чеботарь сумел написать следующее слово, то теперь было бы гораздо проще. Но он не успел.
Дронго вернулся в свой отель. Положил пистолет на столик. Теперь его просто так не убьют. Даже если здесь появится целый отряд вооруженных людей. Он слишком хорошо стреляет, чтобы так просто сдаться. Отправляясь в душ, он прихватил пистолет с собой. Кажется, неизвестному убийце все же удалось его напугать. Уже выйдя из ванной, он оставил пистолет на тумбочке рядом с собой. Лег в кровать. Антонио даже не отрицал, что Айдар Досынбеков был знаком с Шульманом. Ему кажется, что после того как Моисей Шульман попал в больницу, они могут ничего не опасаться и рассказывать о том, как это могло быть. Значит, второго «счетчика» не было. Тогда кто решил убрать Чеботаря и отравить Дронго? Из восьми игроков в зале не было только Кафарова. Спасибо, что он вышел, иначе было бы логично предполагать, что именно земляк пытался его отравить. Кафаров точно вышел еще до того, как появился официант, и вошел, когда Лежен уже взял чашку. Значит, он вне всяких подозрений. Остаются семеро. Предположим, что Бибилаури тоже не виноват, хотя можно предположить, что именно он пытался отравить Дронго и приказал убить Чеботаря, чтобы спрятать все концы в воду. Такое возможно? Вполне. Но опять проклятый вопрос: зачем? Зачем так глупо подставляться и рисковать? Что ему конкретно дает смерть обоих его помощников? Он выиграет, и никто не узнает о том, как они убрали Шульмана из игры. Глупо. Они и так никогда и никому не расскажут. Зачем ему так рисковать? Остаются шестеро. Шесть человек, из которых один может оказаться коварным убийцей. Нужно исключить еще и Айдара Досынбекова. Не потому, что он не может оказаться убийцей. Как раз наоборот, такой человек способен на любое преступление. Но, лишившись Шульмана, он потерял шанс победить. И поэтому решил отомстить? Нет, это глупо. Зачем убивать Чеботаря, который даже не вошел в игровую комнату? Месть за Шульмана? Возможно. Но зачем тогда травить самого Дронго, который не имеет к внезапно пробудившейся язве Шульмана никакого отношения. Опять не сходятся концы с концами. Тогда остаются пятеро. Пять подозреваемых – Омар Халид, Генрих Херцберг, Константин Романишин, Леван Тарджуманян и Тарас Маланчук. Кто из них убийца и организатор первого убийства?
Ознакомительная версия.
