— И мы заедем на стойбище Бахра, с ночевкой, пусть захватит все необходимое! — выпустив несколько колец дыма, закончил фразу шейх.
— Немедленно передам ваш приказ, господин! — рослый мужчина в джалабии и сандалиях из ремешков крокодиловой кожи почтительно наклонил голову.
— Хорошо, Хафиз! Мне нравится твоя исполнительность. И когда мы будем встречаться с американцами, надень гяурский костюм — ты носил его много лет и выглядишь в нем вполне естественно, а гостям будет приятен знак внимания к их культуре. Все, можешь идти!
— Слушаюсь, господин! Все будет исполнено точно и в срок! — прижав сложенные руки к груди, он поклонился, пятясь отошел на несколько шагов и только тогда развернулся и быстро вышел сквозь высокие, изукрашенные узорчатой резьбой двери.
Так было принято, и Хафиз безупречно выполнял установленные здесь правила: носил национальную одежду, подчинялся дворцовому этикету и даже учил арабский язык. Он старался не отличаться от окружающих, хотя отличие бросалось в глаза с первого взгляда: у него была черная кожа. Еще год назад его звали Мадиба Окпара, но когда он принимал мусульманство, шейх дал ему другое имя — Хафиз абу Халялья, что означало — защитник из Халяльи. Но если веру и имя сменить можно, то кожу поменять нельзя, с этим пришлось смириться и ему самому, и подчиненным «Соколам пустыни», и всем, кто окружал шейха или имел с ним какие-то дела. Впрочем, цвет кожи у единоверца может быть любым, поэтому Хафиз не чувствовал отторжения или даже прохлады в отношениях со стороны подданных Королевства.
Выйдя из покоев шейха, он вызвал по рации капитана «Звезды Африки».
— Далиль, готовь свой ковер-самолет! Да лично проверь наличие продуктов для приема по высшему уровню! Мы заночуем в Бахре, испытай безотказность песчаных якорей и увеличь запас воды! И пусть проведут тщательную уборку всех кают и салона! В прошлый раз под общим столом я нашел окурок! Надеюсь, больше никто не хочет получить десять ударов розгами по пяткам?
— Я все сделаю и проверю, господин Хафиз, будьте спокойны! — почтительно ответил капитан дирижабля. — А нерадивый уборщик был уволен и выселен из дворца на следующий день после наказания, хотя еще и не мог свободно ходить! Для всех остальных это стало хорошим уроком!
Отключившись, Хафиз довольно улыбнулся. За истекший год он значительно укрепил свое положение при дворце и получил доверие господина почти во всех сферах местной жизни. Он постоянно находился при шейхе, и шейх был доволен новым начальником охраны. Ему беспрекословно подчинялись «Соколы пустыни» и вся дворцовая обслуга. По его распоряжению пропускали на территорию просителей, выезжали из гаражей автомобили и выходила из порта Дисхи яхта, а после сегодняшнего поручения полномочия расширились — теперь в его компетенцию входил и контроль над дирижаблем, что фактически означало распоряжение им…
Он уже получил вид на жительство, через несколько лет Хафиз абу Халялья станет подданным Королевства! А Мадиба Окпара испарился, растворился как мираж в жарком воздухе пустыни и исчез из всех информационных учетов! Теперь врагам очень трудно его найти, а еще труднее до него добраться: Нефтяное Королевство — серьезное государство с непреодолимыми границами. Вдобавок оно строго следит за порядком и обеспечивает безопасность своих подданных, особенно тех, кто находится под покровительством одного из возможных наследников престола! А суровые законы сохранили такие наказания древности, как отсечение головы или конечностей, высунутых за пределы разрешенных границ, и они не предусматривают поблажек для прибывших сюда злодеев, как бы те ни маскировались и какие паспорта ни имели…
Словом, все складывалось удачно. Правда, пришлось пройти обряд обрезания, но что такое для воина перетерпеть боль?! Тем более что все давно зажило… Единственное, что беспокоило, — невыполненный обет Рикарди. Иногда шейх интересовался этим вопросом, хотя и не напрямую, потому что на Востоке больше приняты иносказания и намеки. Однажды он рассказал сон — они с другом Джелани охотились на крокодилов и огромный крокодил проглотил того целиком… В другой раз вспомнил, как их с Афолаби чуть не растоптал носорог… Хафиз понимал: босс завуалированно спрашивает — как продвигается исполнение мести? Конечно, теперь он сменил веру и Рикарди для него не должен ничего значить, однако клятву на собственной крови могущественным духам невозможно отменить, иначе духи выпьют и всю остальную кровь! Но, к сожалению, в исполнении мести бывший телохранитель алмазного барона продвинуться никак не мог, хотя и предпринял несколько попыток.
Воспользовавшись старыми связями, он нашел двух осведомленных людей: во-первых, поговорил с бывшим судьей Верховного Суда Борсханы, попавшим в опалу, но успевшим сбежать и найти убежище в Португалии. Тот сообщил, что погубившая Афолаби информация пришла по электронным сетям прямо в офис президента и отследить отправителя не удалось. О содержании компромата он тоже не знал, так как дело рассматривалось Специальным Присутствием, и доступ к материалам имели только три человека, имена которых были засекречены. Вторым источником выступил майор военной контрразведки Франции Пьер Фуке, с которым телохранитель Афолаби поддерживал конфиденциальные отношения, и непонятно было, кто на кого работает — «леопард» на Францию или француз на Борсхану. Однако Фуке подтвердил только то, что босса, возможно, погубила аудиозапись из лондонского ресторана «Райская кухня». О содержании записи он осведомлен не был, только сообщил, что информацию добыла капитан Диана Сорель через своего агента. Но Сорель дезертировала, а выходы на агента у других сотрудников отсутствовали — это общеизвестное правило обеспечения безопасности осведомителей. Похоже было, что ниточка, ведущая к разгадке, оборвалась…
* * *
Дирижабль медленно плыл в небе над Нефтяным Королевством. Его зеркальный корпус отражал облака, пролетающих птиц и ослепительное солнце, которое не могло помешать пассажирам наслаждаться комфортом воздушного плавания. В отличие от самолетов он не ревел двигателями, не несся, как выпущенный из пушки снаряд, не попадал в зоны турбулентности, не терял из виду родную мать-землю… Он именно плыл, почти бесшумно, неспешно и с достоинством многопалубного круизного лайнера, внизу проплывала бесконечная пустыня с нефтяными «качалками» и решетчатыми вышками, пересекающими желтый песок стрелами дорог и мчащимися по ним автомобилями, а там, где скоростные трассы заканчивались, пустыню меланхолично топтали верблюды с сидящими на горбах бедуинами… Люди внизу, задрав головы, смотрели на диковинный сгусток воздуха, ослепляющий их отраженными солнечными лучами. Те кто передвигался на дромадерах, готовы были считать это чудо ладьей джиннов, пассажиры «Майбахов» и «Ламборджини» прекрасно знали, какой Синдбад-мореход находится в воздушном корабле, бесшумно плывущем в голубом небе, и в душе завидовали шейху Ахмеду бен Касиму…
В салоне «Звезды Африки» было покойно и прохладно, за овальным столом сидел с гостями хозяин, тот самый, которому завидовали его земляки. Американцев было четверо. Их правовой и политический статус был довольно размытым, но по тому подчеркнутому уважению, с которым обращался к ним шейх, чувствовалось, что это очень влиятельные люди.
И действительно, они относились к категории ВИПов высокого уровня, хотя ни один из них официально не принадлежал к какой-нибудь из ветвей американской власти и представлялся только именем. Но каждый, так или иначе, был причастен к решениям государственной важности, принимаемым конгрессом, Верховным судом, а иногда и президентом США.
Поэтому шейх устроил незабываемую воздушную прогулку и сейчас вез их в стойбище Бахра, на настоящую бедуинскую свадьбу, где должны были подавать мешуи из целого верблюда — редкое и сложное блюдо, которое даже в Нефтяном Королевстве позволяют себе только очень богатые люди или жители пустыни по очень весомым поводам, например на свадьбах, похоронах уважаемого старейшины или торжествах в связи с выборами нового вождя.
