В то время как железный город покачивался на волнах Атлантического океана и мягкий ночной ветер стонал в снастях, дежурный радист начал уже принимать и передавать радиограмы. Ровно в 10 часов по Гринвичу дежурный радист послал радиограмму, адресованную АВС, «Алмазный дом», Хеттон Гарден Лондон, в которой говорилось: «Субъекты обнаружены, если обстоятельства потребуют, то неизбежно принятие решительных мер. Назначьте оплату в долларах». Подпись: «Винтер».
Часом позже, в то время как радист вздыхал при мысли, что ему придется передать пятьсот пятизначных групп цифр, адресованных: «Директору. Универсальный экспорт. Риджент Парк, Лондон», радиостанция передала короткую радиограмму, адресованную Винтеру, пассажиру первого класса, в которой говорилось: «Желательно аккуратно и быстро убрать Кейс. Повторяю, Кейс. Оплата 20 000 долларов. Другим субъектом займусь сам по прибытии в Лондон. Подтверждаю. АВС».
Радист нашел Винтера в списке пассажиров, положил сообщение в конверт и отправил вниз в каюту, на палубу «А», находящуюся ниже палубы, где обосновались Бонд и его спутница. Там двое мужчин заправлялись джином и ромом, и когда стюард покинул каюту, он услышал, как полный мужчина сказал таинственным шепотом мужчине с седыми волосами:
— Что ты понимаешь, болван! Теперь за то, чтобы убрать человека, платят 20 000 долларов. Вот так-то, парень!
Только на третий день путешествия Тиффани и Бонд договорились встретиться, чтобы выпить коктейль в Наблюдательном салоне, а попозже пообедать в ресторане на веранде. В полдень погода была совершенно спокойной, и после ленча в своей каюте Бонд получил записку, написанную на листе корабельной бумаги округлым почерком, в которой безапелляционно заявлялось: «Назначьте мне сегодня свидание. Обязательно».
И рука Бонда тотчас же потянулась к телефону.
Они оба страстно желали очутиться рядом друг с другом после трех дней разлуки. Но Тиффани опять была неприступна, когда присоединилась к нему, сидящему за угловым столиком в полумраке коктейль-бара на носу корабля.
— Что это за столик? — саркастически заметила она. — Вы стыдитесь меня или что-нибудь в этом роде? Я надела самое модное и самое шикарное платье из Голливуда, а вы прячете меня, как будто я мисс Рейнгольд 1914 года. Я хочу доставить себе немного удовольствия посмеяться над этим старым пароходом, а вы прячете меня в угол, как будто я в чем-то провинилась.
— Что-то наподобие этого, — ответил Бонд. — Все, чего вы добиваетесь, — это внимания других мужчин.
— А что бы вы хотели, чтобы девушка делала на «Куин Элизабет»? Ловила рыбу?
Бонд засмеялся. Он подозвал официанта и заказал два «Мартини» с лимоном.
— Я мог бы вам предоставить только один вариант…
— «Милая девушка, — подхватила она, — вы можете прекрасно проводить время с симпатичным англичанином». Только дело в том, что он охотится за моими семейными драгоценностями! Что же мне делать? Я полностью принадлежу ему. — Она внезапно наклонилась вперед и положила свою руку на его. — Послушайте вы, Бонд, я счастлива, как сверчок. Мне нравится быть здесь. Мне нравится быть с вами. И мне тоже нравится этот столик в полумраке, где никто не видит, что я держу вас за руку. Не обращайте внимания на мою болтовню. Я не могу скрывать, что я счастлива. Не обращайте внимания на мои глупые шутки. Ладно?
Она была в блузке из тяжелого шаньунского шелка кремового цвета и черной шерстяной юбке. Нейтраль-ные цвета подчеркивали ее загар. Единственным ее украшением были маленькие квадратные часики на черном ремешке. Короткие ногти на маленькой загорелой руке не были покрыты лаком. Отраженные лучи солнечного света сверкали на ее золотистых, тяжелых, падающих волосах, в глубине переливающихся серых глаз и на блестящих белых зубах, которые виднелись за полуоткрытыми полными губами.
— Нет, — сказал Бонд, — нет, я не против, Тиффани. Все, что связано с вами, — прекрасно.
Она взглянула в его глаза и была удовлетворена тем, что увидела. Принесли вино, она отдернула руку и стала насмешливо смотреть на него поверх бокала.
— Теперь вы ответьте мне на некоторые вопросы, — сказала она. — Прежде всего, чем вы занимаетесь и на кого вы работаете? Сначала в отеле я подумала, что вы первоклассный обманщик, но потом каким-то чутьем я поняла, что это не так. Я понимаю, что должна была предостеречь вас от АВС, и мы бы избежали всего этого… но я этого не сделала. Ну рассказывайте, Джеймс!
— Я работаю на правительство. Оно собирается прикрыть алмазную контрабанду!
— Что-то наподобие секретного агента?
— Просто государственный служащий.
— О’кей! Итак, что же вы собираетесь делать со мной, когда мы попадем в Лондон? Посадить в тюрьму?
— Да. В свободной комнате моей квартиры.
— Это уже лучше. Я тоже начну служить королеве, как и вы? Мне хотелось бы быть влиятельной фигурой.
— Я думаю, что это мы сможем как-нибудь устроить.
— Вы женаты? — Она помолчала. — Или что-нибудь в этом роде?
— Нет. Время от времени я вступаю в связь.
— Так вы один из тех старомодных мужчин, которым нравится спать с женщинами? Почему же вы не женились?
— Я считаю, что так я смогу жить более самостоятельно. Большинство браков не соединяют вместе двух людей, а наоборот, делают их отчужденнее.
Тиффани Кейс задумалась.
— Может быть, в этом есть смысл, — сказала она наконец. — Но это зависит также и от того, как вы сами относитесь к брачному союзу, хорошо ли относитесь к своему партнеру. Ведь вы сами не можете считать себя совершенством?
— А как вы?
Девушке не очень хотелось услышать подобный вопрос.
— Может быть, я просто стала бесчувственной, — кратко ответила она. — За кого, черт возьми, я могла бы выйти замуж? За Шеди Трика?
— Должно быть, было множество других.
— Их не было, — сердито ответила она. — Может быть, вы думаете что я не должна была связываться с этими людьми. Да, я понимаю, что выбрала неправильный путь. — Вспышка угасла, и она жалобно посмотрела на него. — Это случается с людьми, Джеймс, и часто это на самом деле не их вина.
Бонд крепко сжал ее руки.
— Я знаю, Тиффани, — сказал он. — Феликс мне немного рассказывал о происшедшем. Вот почему я не задавал вам вопросов. Просто не стоит думать об этом. Сейчас мы здесь и должны жить сегодняшним днем, а не вчерашним. — Он переменил тему. — Теперь расскажите мне кое о чем, например, почему вас зовут. Тиффани и что, означает быть сдающим карты в «Тиаре»? Каким образом вы научились так искусно это делать? Вы превосходно сдаете карты, значит, вы можете делать многое.
— Спасибо, друг, — иронически проговорила Тиффани. — Что делать? Играть на равных? А меня назвали Тиффани потому, что, когда я родилась, дорогой папа Кейс был настолько огорчен, что я не мальчик, что он подарил моей матери 1000 долларов и пудреницу, изготовленную из шелка — «Тиффани». И ушел. Он пошел на флот, и вскоре его убили на Ива-Яма. Так что моя мать назвала меня Тиффани Кейс и стала зарабатывать на жизнь для нас обеих. Она начала свою деятельность с подбора девушек, вызываемых для мужчин по телефону. Может быть, вас это шокирует? — Она взглянула на него полувызывающе, полувопросительно.
— Это меня не волнует, — сухо ответил Бонд. — Вы были одной из тех девиц?
Она передернула плечами.
— Затем на это дело наложили лапу гангстеры. — Она помолчала и допила свой «Мартини». — Я сама сбежала. Я работала на обыкновенной работе, на которой работают девушки. Затем дорога привела меня в Рено: там находилась школа, обучающая, как сдавать карты в азартных играх. Я записалась туда и как дьявол стала тренироваться. Прошла полный курс. Специализировалась по игре в кости, рулетке, игре в очко. На сдаче карт можно зарабатывать хорошие деньги. 200 долларов в неделю. Мужчины любят, когда карты сдают девушки, и это придает женщине уверенность. Они рассчитывают на доброту мужчин к ним. Мужчины же, сдающие карты, пользуются меньшим успехом, но не думайте, что приятно делать это. — Она помолчала немного и с улыбкой взглянула на него. — Теперь снова ваша очередь, — сказала она. — Закажите мне еще вина, а затем расскажите, какого типа женщина, как вы думаете, подходит вам?
Бонд сделал официанту заказ. Он закурил сигарету и повернулся к ней.
— Кто-нибудь, кто сможет сделать соус «Вернез» так же хорошо, как и любить.
— Ужасный человек! Просто любая старая, глупая ведьма, которая умеет готовить и лежать на спине?
— О нет! Она должна обладать всеми хорошими качествами, которые имеются у женщин. — Бонд внимательно оглядел ее. — Золотые волосы, серые глаза. Чувственный рот. Идеальная фигура. И, конечно, она должна хорошо говорить, уметь одеваться, играть в карты и тому подобное. Обычные вещи.
— И вы бы женились на такой, если бы нашли ее?
