Ознакомительная версия.
— Это не проблема, — ответил Гладков, — мы все организуем. В «зеленом поясе» города есть несколько приличных магазинов. Там можно найти любую одежду, в том числе и западную. Но платить нужно только валютой.
— Разумеется, — улыбнулся Фархад. — Тогда я полностью полагаюсь на вас. А завтра магазины будут работать?
— Конечно. У них все дни рабочие, кроме религиозных праздников.
— Тогда завтра вы с ними и поедете, — решил Сеидов.
— Вам уже заказаны номера, — сообщил Гладков, — у вас будет большой сюит. Рядом, в одноместном номере, будет жить ваш помощник. Кажется, госпожа Сизых.
— Да. А остальные?
— Все на одном этаже. С правилами безопасности мы вас ознакомим. В случае опасности срабатывает сигнализация. На крыше стоит зенитная установка, если вдруг террористы захватят какой-нибудь самолет и решат ударить по отелю. Приняты максимальные меры безопасности. Завтра утром мы встречаемся с нашим послом, а затем едем на переговоры. У них завтра выходной, но министр экономики нас примет. Вечером будет ужин в вашу честь, а утром в субботу мы вылетаем в Басру.
— И еще одна просьба, — вспомнил Сеидов. — У нас пропали геологические карты южного района. Понимаю, что просьба почти невыполнимая, но если удастся где-то получить один экземпляр, то это нам бы очень помогло. Или заказать его в Москве. У нас в компании есть копии.
— Такие карты мы здесь не найдем, — ответил Гладков, — а из Москвы привезти можно. В субботу утром сюда летит чартерный рейс. Если ваши сотрудники смогут передать их кому-то из пилотов, то карты доставят прямо в Багдад.
— Я договорюсь об этом, — кивнул Фархад.
— Тогда не буду вас больше задерживать. Ужин сегодня в девять. Прямо в отеле. Я буду вас ждать. Для нас приготовят комнату, где мы сможем поужинать всей группой. И учтите, что свинину и бекон здесь не подают. Мусульманское государство.
— Ничего, — усмехнулся Сеидов, — мы как-нибудь потерпим.
Через полчаса он уже стоял под сильным напором воды, подставляя струям лицо. Когда он закончил принимать душ, в дверь постучали. Фархад удивленно взглянул на часы. До назначенного ужина оставалось около сорока минут. Фархад надел халат, который здесь выдавали только в сюитах и который сохранился в отеле с былых времен, подошел к двери и взглянул в «глазок».
Это была Манана Гацерелия. Удивленный Фархад открыл дверь.
— Извините за мой вид, — пробормотал он. — Я только из ванной. У вас ко мне дело? Если насчет вашей одежды, то я этот вопрос решил. Мне обещали, что завтра магазины будут работать и вы сможете выбрать себе любой наряд. За все заплатит наша компания, пусть это вас не волнует.
— Я не по этому вопросу, — возразила женщина. — У меня к вам очень важное дело.
— Входите. — Сеидов впустил Манану в номер. В его сюите были две комнаты. Он оставил ее в гостинной и, пройдя в спальню, быстро переоделся. Затем вышел к гостье. Уселся в кресло.
— Я вас слушаю.
— У меня к вам важный разговор, — сказала, явно колеблясь, Гацерелия, — дело в том, что я работала дипломатом. Но вы об этом знаете. И нас всегда предупреждают, чтобы мы вели себя осторожно. Вы меня понимаете? Не разговаривали с незнакомцами, не говорили о служебных делах, старались не обсуждать служебные вопросы дома и тому подобное.
— Понимаю. Но какое отношение это имеет к нашей группе? У нас здесь не дипломатические переговоры, — усмехнулся Фархад.
— Сегодня ночью мы оставались вместе с госпожой Сизых, вашей помощницей, — сообщила Манана, — и я случайно услышала, как она с кем-то разговаривает. Она ушла в ванную, включила воду, но двери тонкие, и я все услышала. Я не подслушивала, но все равно было слышно…
Он нахмурился. Но не стал ее перебивать.
— Она кому-то позвонила, — продолжала, волнуясь, Гацерелия. — Сообщила, что мы уже прибыли в город. И говорила о нашем переходе через границу. Видимо, ее спрашивали, как мы прошли границу, и она отвечала, что сама не понимает. Рассказала о нападении на наши машины, о ранении полковника Амансахатова.
— Может, она рассказывала об этом своей матери или сестре?
— Нет, — возразила Манана, — так с матерью не разговаривают. Она докладывала о нашей поездке, как будто там сидел ее начальник. А я знаю, что ее непосредственный начальник — это вы.
— Она рассказывала, как мы переходили границу?
— Да. И сказала, что не понимает, почему нас пропустили. Просила что-то проверить, говорила, что это срочно. Но остальное я не расслышала. У нас в консульском управлении все знали, что нельзя говорить о служебных делах по телефону. Тем более о таких делах. И в случае любых подозрений нужно сразу докладывать руководству. Поэтому я пришла к вам. В автобусе я об этом говорить не могла.
— Ясно. Кому еще вы об этом рассказали?
— Никому, — приложила обе руки к сердцу Гацерелия, — вы должны меня понять. Она хороший человек, приятная молодая женщина. Но я не должна молчать, когда узнаю о таком разговоре.
— Я все понял. Только никому ни слова.
— Конечно. — Манана поднялась. — До свидания.
Когда женщина закрыла за собой дверь, Фархад устало вздохнул. Час от часу не легче. Неужели ему подставили эту Алену Сизых, и она работает на другую компанию? Или еще хуже — на другое государство. Он посмотрел на часы. Уже почти девять. Интересно, почему ему не позвонил Зырков. Фархад достал телефон и набрал номер начальника службы безопасности компании.
— Добрый вечер, Алексей Трофимович, — сказал Сеидов, — я жду вашего звонка, а вы мне не перезвонили.
— Пока ничего не выяснили, — доложил Зырков. — Завтра проверим вашу квартиру. А насчет Алены Сизых пока все нормально. Она работала в «Газпроме», перешла к нам. В геологическом отделе ее характеризуют как доброжелательного и компетентного сотрудника.
— Я сам знаю, какой она была в геологическом отделе, — сдерживая раздражение, сказал Фархад, — мне нужно было узнать, как она работала до того, как пришла к нам.
— Работала в «Газпроме». Правда, у нее отмечено, что работала там пять с половиной лет, а мой коллега из службы безопасности «Газпрома» ее совсем не помнит. Хотя работает там уже десять лет. Но этот факт мы сейчас проверяем.
— Постарайтесь сделать все как можно оперативнее, — попросил Сеидов и отключил связь.
«Попробуй им что-нибудь поручить», — раздраженно подумал он.
Вечером за ужином он подозвал Головацкого.
— Поговорите с Гладковым, — сказал он геологу. — У них в субботу будет самолет. Пусть из нашей компании привезут в аэропорт копии всех карт, которые вам нужны. И передадут вместе с пилотами.
— Я все сделаю, — кивнул Головацкий.
За ужином Алена сидела слева от него. Гладков справа. Фархад заметил взгляды Мананы, которая смотрела на сидевшую рядом с ним Сизых. Он мрачно подумал, что не умеет выбирать людей. Неужели Алену ему подставили в качестве шпиона?
Полковнику сделали новую перевязку, и врачи настаивали на немедленной госпитализации. У него могла начаться гангрена. Амансахатов сидел мрачный, ему сделали два укола и запретили пить спиртное. Но в отеле алкоголь был разрешен, это была как бы территория для офицеров экспедиционного корпуса, на которых не распространялись местные законы.
— Выпьем за нашего героя полковника Амансахатова, — провозгласил тост Фархад, и все подняли бокалы. Амансахатов улыбнулся. Ему не хотелось оставаться в Багдаде, но врачи настаивали на госпитализации.
Небольшие дозы спиртного, горячая вода в номерах и сытный ужин сделали свое дело. Люди вспоминали прошедшие два дня уже более спокойно и не без юмора. Особенно доставалось молодому переводчику, который так осрамился во время боя. Кажгалиев краснел и отводил глаза. Все громко смеялись. Сеидов внимательно следил за сидевшей рядом Аленой, но не замечал ничего необычного. Она тоже смеялась и тоже вспоминала их героический путь. Даже когда говорили про майора Томашевски, она не изменилась в лице, словно это было воспоминание о совсем не известном ей человеке.
Поздно ночью все разошлись по своим номерам. В эту ночь он почти не спал. Ему снились обрывки прежних снов — выстрелы в их машину, убитый водитель и спокойное лицо Алены. Он проснулся и приподнялся на кровати. Когда пуля попала в голову водителю и кровь брызнула буквально в лицо молодой женщине, она даже не вскрикнула. Откуда такое самообладание? Почему она не закричала? Не испугалась? Или она и раньше попадала в подобные ситуации? Но этого просто не может быть.
Он попытался заснуть, но воспоминание о ее поведении давило на сознание, не давая забыться. Он прошел в ванную, умылся, вернулся и снова лег. Кому она могла докладывать об их поездке? Может, президенту компании? Нет, это невозможно. Зачем Борису Александровичу посылать вместе с группой своего осведомителя, если он может получить любую информацию у самого Сеидова. Нет, он точно не стал бы обижать подобным недоверием своего нового вице-президента.
Ознакомительная версия.
