остается только жалеть, что она отшила Флетчера — была бы хотя бы контрамарка… Хотя он сам отшился, разочарованный отсутствием внимания и заинтересованности… Но, как бы то ни было, она опять оказалась на старте, хотя забег уже прошел, а она рассчитывала в призовой тройке пересечь финиш…
К ее удивлению, телевизионщики вошли в ресторан и наставили камеры не на какую-то знаменитость, а на нее. Неужели опомнились?
— Здравствуйте, меня зовут Джоан, лондонский новостной канал, — сказала высокая девушка со стрижкой каре, поднеся к ней микрофон с логотипом GBN. Ее спутники снимали Киру видеокамерами в различных ракурсах. — Что вы можете сказать по поводу сегодняшних новостей?
— Только то, что меня в них не оказалось! — ответила Кира.
— Ну как же! В последнем выпуске вы стали основной фигурой, звездой!
— Боюсь, что я не в курсе, — пожала плечами Кира. — Речь идет о вчерашней премьере фильма «Не время умирать»?
— Нет, о таинственном убийстве шейха Ахмеда бен Касима!
— Я узнала об этом только вчера. Мы действительно были знакомы, но не настолько, чтобы я могла комментировать эту трагедию. Да меня и не упоминают в связи с ней!
— Еще как упоминают! — радостно воскликнула Джоан. — В последней информации Би-би-си только о вас и говорят. Но она вышла лишь двадцать минут назад, так что наша летучая бригада подоспела первой — мы постоянно колесим по городу, ожидая сенсаций. Но скоро здесь начнется столпотворение!
— Но какая связь между мной и смертью шейха?! — Кира отодвинула тарелку и сделала глоток кофе. Он немного горчил.
— Вы же с ним конкурируете в деле о наследстве алмазного короля Джелани Афолаби! И вас рассматривают как возможную подозреваемую: ведь устранение соперника выгодно именно вам! — довольно улыбалась Джоан. — Уже высказано мнение, что вы причастны к этому убийству!
— Вы что, с ума сошли?! Какое наследство, какая конкуренция?! Какая причастность к убийству?! Я встречалась с шейхом всего несколько раз, не имела с ним никаких дел, впрочем, как и с Афолаби! Я не имею никакого отношения ни к каким наследствам и ни с кем не конкурирую! — Она со звоном поставила недопитую чашку на блюдечко, промокнула губы и встала.
В окно она увидела подъезжающие машины, из которых выскакивали люди, внешний вид и повадки которых выдавали пронырливых репортеров. И все спешили ко входу в отель.
— Извините, мне больше нечего сказать! — Отстранив Джоан, она направилась к выходу. Объективы камер проводили ее до самой двери.
В холле уже толклись и осаждали рецепцию около десятка журналистов. Ясно было, что они выведывают, в каком номере остановилась внезапно взошедшая звезда новой сенсации. Сотрудники отеля не должны сообщать такие сведения посторонним, но ясно было, что гиены пера все же получат то, что хотят!
Чтобы не привлекать внимания, она не стала пересекать холл по дороге к лифтам, а скользнула на расположенную рядом лестницу, взбежала на третий этаж и только запершись в номере перевела дух и включила телевизор. Вначале пошли уже знакомые кадры — яхта «Ориент», убитый шейх в кресле, он же на полу, осматриваемый криминалистами… Но на этот раз видеорепортаж не закончился: в кадре вдруг появился круглолицый румяный репортер, который скороговоркой сообщил:
— По поступившим только что сведениям, убитый нефтяной магнат имел тесные дружеские связи с недавно казненным в Борсхане алмазным бароном Джелани Афолаби. У них были общие деловые проекты и активы, которые подлежали разделу, — по существу, Ахмед бен Касим являлся наследником Афолаби. Но и это еще не все! По инсайдерской информации, часть наследства Афолаби завещана некоей госпоже Быстровой, во Франции она известна под именем Киры Бойер… Для того чтобы вступить в права наследования, ей достаточно только предъявить секретный пин-код!
У Киры даже голова закружилась. Какое наследство, какие данные, какой пин-код?!
Румяный репортер сделал многозначительную паузу.
— Таким образом, получается, что убитый шейх Ахмед бен Касим и Кира Бойер — русская авантюристка, которая прославилась скандалом в истории с борсханскими алмазными копями, — стали конкурентами. А значит, в числе лиц, подозреваемых в громком убийстве, пока что только одно имя. И имя это — Кира Бойер-Быстрова!
На экране появились сменяющие друг друга фотографии.
Вот Кира в короне Королевы Бала Цветов позирует на фоне накрытого стола в компании Джелани Афолаби и шейха Ахмеда бен Касима, вокруг цветы, улыбающиеся лица и чернокожие телохранители, которые окружили их плотным, недоступным для посторонних кольцом. Среди них она увидела знакомого — это гигант Мадиба Окпара, который освободил ее из плена банды Гастона Синей Бороды. Вот фотография, где она принимает ванну с шампанским. Вот в одних трусиках выходит из ванны. Вот, улыбаясь, чокается бокалами с Афолаби. Вот с улыбкой беседует с Ахмедом бен Касимом.
Конечно, это были победные фотографии Королевы Бала, но если бы кто-то захотел ее скомпрометировать сейчас, когда бал остался в далеком прошлом, а Афолаби и шейх Ахмед умерли не своей смертью, то лучшего способа он бы найти не смог…
В окно было видно, что внизу, на тротуаре, собралась толпа журналистов — пишущих, снимающих, вещающих, — словом, стервятников информации всех пород. Объективы и микрофоны нацелены на вход в отель, как ружья на единственном пути уходящей от загонщиков дичи. Это напоминало тот ажиотаж, который поднялся вокруг нее после Бала Цветов. Но тогда ее воспевали и всячески превозносили, а не подозревали в убийстве бизнесмена мирового уровня…
Кира в растерянности металась по номеру, совершенно не зная, что следует предпринять в такой ситуации. Поэтому, когда позвонил Роджер Флетчер, она даже обрадовалась. Вчера они расстались довольно сухо: он довез ее до отеля и попрощался, пресекая, очевидно, всякие подозрения в том, что он жаждет продолжения. То есть показал себя как джентльмен, который знает границы допустимого и никогда их не переходит, хотя его предыдущее поведение свидетельствовало об обратном и давало основания для тех мыслей, которые он же впоследствии и пресекал. Но сейчас его голос был доброжелательный и сочувственный.
— Что у вас происходит? — спросил он. — Я видел в новостях, что «Королевский двор» буквально осажден журналистами. И то, что плетут про вас, слышал…
— Да, это просто ужас, я не знаю, что делать, — с трудом проговорила она.
— Сейчас я пришлю к вам юриста. Если хотите, и сам подъеду.
— Буду вам очень благодарна, Роджер, — сказала она, и в этот момент не кривила душой.
— Тогда ждите. Запритесь, дверь никому не открывайте, ни с кем не разговаривайте!
— Хорошо! — сказала она.
И тут же в номер постучали. Раз, второй, третий. Она подошла к полированной двери и услышала, что за ней переговариваются несколько
