Лейтенант Дэвидсон из Воздушных Сил находился в патруле в течение двадцати минут над восточным пригородом Сайгона, когда услышал по радио позывные.
– Виктор, Чарли в Шолоне. Отправляйтесь, они укрылись в одном из домов, квадрат 77.
Весь Сайгон и его пригороды были разделены на карте на квадраты и четверть мили.
Дэвидсон послушно передал приказ своим экипажам, и три вертолета развернулись и направились к Сайгону.
– Кто нас посылает? – спросил второй пилот.
– Специальная вьетнамская полиция, – ответил Дэвидсон. – Сообщение передано Тан-сонихутом. Они предпочитают делать это нашими руками, чем справляться самим.
Он плохо относился к южновьетнамцам с тех пор, как один из его механиков продал на черном рынке всю свою экипировку, включая и кольт.
Позади него стрелок проверял оружие. Под ними показались первые дома Сайгона.
Штурман, устроившийся с картой на коленях, старался найти место, о котором говорилось по радио.
– В ста ярдах к югу есть небольшая фабричка с трубой. Прямо перед ней – барак.
Дэвидсон опустился пониже. Люди на земле при виде них спасались бегством. У вертолетов в Сайгоне была плохая репутация после атаки «Тет».
Красная с белым ракета взлетела и осветила объект.
У Дэвидсона появилось сомнение при виде маленького домика. Никаких признаков жизни не было около него. Он вызвал Тан-сонихута.
– Королевскому тигру от первого тигра. Вы уверены, что это то, что надо? Там ничего не видно.
– Первый тигр, вы тупица, – невозмутимо ответили из Тан-сонихута. – Если армейцы вьетнамской республики говорят, что там находятся вьетконговцы, значит, они там есть. Ликвидируйте их и не ломайте себе голову. Сигнал должен быть красно-белая ракета. Вы видели его?
– О'кей, о'кей, – сказал Дэвидсон, – но...
– Вам приказано атаковать, – закричало радио. – Это приказ командования специальной полиции!
Все это было записано на пленку. Дэвидсон почувствовал себя совершенно беспомощным.
– О'кей. Мы начинаем...
Он опустился еще ниже. Они начнут с ракет. Когда дом начал увеличиваться в размерах, он нажал на электрический пуск. Ракеты с ревом полетели вниз. Первая же из них попала в дом, подняв столб пламени и дыма.
Но ни одного выстрела не было сделано по вертолетам, и Дэвидсон нашел это странным. Он на всю жизнь запомнил одного вьетконговца, который стрелял по нему из своего АК-47, стоя в укрытии и прекрасно понимая, что его на кусочки разнесут пулеметные очереди. Это было так не похоже на вьетконговцев – позволять убивать себя просто так, задаром, не отвечая ни одним выстрелом.
Второй вертолет завис над домом и, в свою очередь, атаковал его. Но от лачуги практически уже ничего не осталось.
Между двумя заходами вертолетов какой-то мужчина выскочил из дома. Было непонятно, как он мог остаться живым в очаге такого огня. Он, вероятно, был ранен, так как упал в нескольких метрах от двери, продолжая отчаянно размахивать одной рукой. Над домом пролетел вертолет и пулеметная очередь настигла человека. Больше он уже не шевелился...
Вертолеты еще немного покружились, разглядывая свою работу. Внезапно из маленькой фабрички вышла небольшая колонна полицейских-охранников, они гуськом направились к дымящимся развалинам домика и стали обшаривать их. Вертолеты улетели, их работа была закончена.
Шофер полковника Тука выпрямил антенну своего передатчика, а сам Тук проговорил тихим голосом:
– Как только мы убедимся, что больше нет никакой опасности, мы расследуем результаты операции.
Ричард Цански, казалось, был в восторге. Он с удовлетворением кивнул головой. Приятно было видеть доллары американских налогоплательщиков в действии.
А внизу полицейские в леопардовой форме шарили в дымящихся развалинах, как шакалы. Вдруг по радио вызвали шефа полиции. Полковник Тук взял наушники, и Малко увидел, как у него изменилось лицо.
Сухим жестом он отключил аппарат и повернулся к Ричарду Цански.
– Ваши пилоты только что совершили ужасную ошибку, – сухо проговорил он. Они плохо поняли приказ и атаковали слишком рано. Несколько моих людей находились в доме вместе с вьетконговцами и старались убедить их перейти на нашу сторону. И они погибли вместе со своими врагами.
– Черт бы их побрал!
Американец злобно ругался. Это был не первый случай, когда происходили подобные ошибки, и часто – по сине исполнителей. Единственный глаз американца нервно моргал.
– Если это правда, – сказал он, – то мы разжалуем виновных и возместим все потери.
Толстые губы полковника Тука сжались.
– В таком случае вам придется найти мне другого полицейского, такого же ценного, каким был комиссар Ле Вьен. Он был убит вашим вертолетом...
Сердце Малко больно дрогнуло в груди. Он посмотрел на Тука. Тот, казалось, был вне себя. Но Малко знал, что все это чистая фальшь. Это был заранее запланированный удар.
И он, Малко, был следующим в списке Тука.
– Я очень огорчен, – сказал Цански. – Страшно огорчен... Виновные будут серьезно и строго наказаны.
– Я буду вам благодарен, – сказал серьезно Тук. – Теперь же я вынужден вас покинуть.
Он поклонился им и спустился по лестнице в сопровождении шофера. Цански нервно потер свою мертвую щеку.
Малко спросил его:
– Кто отдает приказ нашим вертолетам?
– МАКВ и Тан-сонихут.
– А им?
– Это зависит от того, кому это необходимо. Начальники вьетнамских вооруженных сил или мы.
Малко сгорал от желания сказать американцу правду, но он был уверен, что полковник Тук принял все необходимые меры предосторожности.
Малко уехал вместе с Ричардом Цански, он был вне себя от ярости. Теперь нужно было спасать Дэйва Колина.
Дэйв Колин пристально посмотрел на Малко, когда тот сел напротив него.
– Что случилось? – спросил он, едва шевеля губами.
Американец заканчивал какое-то китайское блюдо. Ресторан был почти пуст. Малко пристально смотрел своими золотистыми глазами в глаза Колина.
– Ле Вьен мертв, – сказал он. – Трунг-нан и его внучка, вероятно, тоже. Возможно, что это именно она их выдала.
Колин осторожно положил свою вилку на стол, как будто это была граната. Его бледные голубые глаза пристально смотрели в какую-то точку позади Малко.
– А Чан?
– Чан в надежном месте.
– Если он не лгал, – сказал американец, – то мы имеем некоторую отсрочку. Он один знал про меня, не считая Ле Вьена. Но за вами, по всей вероятности, следят...
– Мне необходимо было видеть вас, – сказал Малко. – Мы не можем одни продолжать нашу войну с полковником Туком. Я помещу вас в надежное место, а сам буду искать помощи извне.
Но Дэйв Колин лишь очень недобро улыбнулся.
– Не стоит этого делать. Я кое-что обнаружил. На этот раз мы крепко держим Тука.
Он подробно рассказал Малко о подслушанном разговоре, но тот покачал головой.
– Это было вчера... Вы уверены, что не были неосторожны?
– Да. Я понимаю теперь, почему я ничего не слышал сегодня днем. Я ведь подумал, что что-то случилось с передатчиком. Что вы собираетесь делать?
– Все рассказать Ричарду Цански, и если он и на этот раз будет насмехаться надо мной, я пойду дальше.
Американец покачал головой.
– Вы на неверном пути. Ричард Цански – это чудовище спеси. Он вам не поверит.
Малко встал. Он не обедал, но есть ему не хотелось. Колин бросил ему:
– Будьте осторожны!
Когда Малко вышел из ресторана, он почувствовал, как страх наполняет его. Его пугало даже скопление двухколесных машин. В такой сутолоке было элементарно просто пустить ему пулю в лоб. Всю дорогу к «Континенталю» он почти пробежал бегом, прижимаясь к стенам и беспрерывно оглядываясь. И только в своей комнате, заперев дверь и проверив ванную комнату, он почувствовал себя лучше. Теперь нужно было письменно предупредить обо всем Дэвида Уайза, чтобы остались, по крайней мере, хоть какие-нибудь доказательства, если с ним произойдет самое страшное.
* * *
Ричард Цански выслушал Малко, ни разу не перебив и куря небольшую сигару. Потом он покачал головой.
– Вы слишком романтичны...
– Ле Вьен не был романтиком!
Американец похлопал по досье, которое лежало перед ним.
– Совершенно верно. Но я объясняю вам, что же произошло. Во всем виноват вьетнамский переводчик, который допустил ошибку. Полковник Тук приказал, чтобы не атаковали до тех пор, пока он не убедился в том, что его людей больше нет внутри дома. Переводчик же ошибся и велел атаковать сразу. Вот у меня рапорт вьетнамской полиции. Это переводчик все перепутал.
– Это подчиненный Тука, – возразил Малко. – Они все вам лгут.
Ричард Цански посинел.
– Вы возмущаете меня, – напряженным тоном проговорил он. – Вы убеждаете, что офицер, к которому я испытываю полное доверие, предатель. Вы дошли до того, что приводите в качестве доказательства показания подозрительных людей...
