Ознакомительная версия.
Двое первых, поднимающихся по лестнице, достали оружие с глушителями. Если его убьют, никто даже не услышит. Но, кажется, их нервирует тишина в доме. Это его прокол. Нужно было включить телевизор или радио. Они могут понять, что именно происходит. Дронго взглянул на часы. Почему медлит Нодар?
– На первом этаже никого нет, – громко сказал кто-то из вошедших.
– Посмотрите на втором, – предложил кто-то, но Дронго не понимал, о чем они говорят. Неужели уходят?
В этот момент послышалось характерное шипение. «Это совсем другое дело! Сейчас посмотрим на этих героев. Черт побери, газ распространяется слишком медленно. – Его гости уже на втором этаже. Он прикрыл дверь, отошел в глубь комнаты. – Ну почему они не могли нормально рассчитать подачу газа?» Из-под двери клубится белый пар. Дронго стоял, сжимая в руке пистолет и чувствуя, как подаваемый газ кружит ему голову. Белый туман становился сильнее. «Надеюсь, они не сбегут, – подумал он. И в этот момент дверь открылась. На пороге появился, качаясь, один из гостей. Дронго поднял пистолет. – Так не хочется стрелять! – Мужчина с изумлением уставился на него и стал поднимать оружие. – Неужели придется стрелять? – Мужчина в дверях пошатнулся и упал на пол. Дронго улыбнулся. – Совсем другое дело! Значит, не все хорошие химики успели уехать». Он успел порадоваться этой мысли, прежде чем потерял сознание, упав на кровать.
Стоявшие над ним люди громко разговаривали по-грузински, а он пытался понять, что именно они говорят. Вспомнив наконец, что не знает грузинского языка, а улавливает лишь отдельные слова, Дронго улыбнулся и открыл глаза. Над ним стояли Нодар, Тамара и какой-то представительный мужчина в хорошо отглаженном костюме и в галстуке. Он был седой, в очках и чем-то был похож на профессора университета.
– Вы уже пришли в себя? – спросил Нодар, наклоняясь к Дронго.
– Как наши «гости»?
– Взяли всех восьмерых, – сообщил Нодар.
– Их было шестеро, – вспомнил Дронго.
– Еще двое на улице, – пояснил Нодар. – Это наш куратор. Заместитель министра Теймураз Георгиевич.
– Здравствуйте, – сказал генерал, – вы нам очень помогли.
– Вы Чхенкели? – уточнил Дронго.
– Откуда вы меня знаете? – удивился генерал. – Разве мы встречались?
– Вы были в доме Гургенидзе, – выдохнул Дронго, закрывая глаза.
Снова он проснулся только через несколько часов. Попытался подняться. Голова еще кружилась, но спать уже не хотелось, Дронго посмотрел в окно. Солнце садилось за горизонт. Значит, он проспал около суток. Какое безобразие! И его раздели. Он приподнялся и, увидев халат, висевший на вешалке, скептически оглядел его. Не стоит даже пытаться натянуть этот халат на себя. Интересно, где это он лежит? В больнице или профилактории? Куда он попал?
В комнату вошла Тамара, и Дронго поспешил натянуть на себя одеяло.
– Можно попросить мою одежду? – были его первые слова. – И кстати, кто это меня раздел?
– Я, – ответила Тамара. – Мне показалось, что однажды я уже видела тебя голым и ты не станешь возражать, если я тебя раздену. Хотя бы до трусов.
– Нужно спрашивать разрешения, – пробормотал Дронго. – Впрочем, черт с тобой, все равно уже раздела. Надеюсь, трусы ты не трогала?
– И не надейся, – улыбнулась она. – Сейчас принесу твою одежду. Между прочим, ты спал около суток. За это время арестовали больше тридцати человек. В том числе и генерала Лисашвили, руководителя военной контрразведки.
– Кто дал санкцию на арест?
– Прокурор республики с разрешения самого президента. Все арестованные уже дают показания. Теймураз Чхенкели сказал, что тебя представят к ордену. У тебя еще нет грузинского ордена?
– Нет, – ответил он. И, подумав, добавил: – Между прочим, я почетный член вашего спецназа.
Тамара кивнула и вышла за его одеждой. Через несколько минут она вернулась, и Дронго быстро оделся. Голова его еще слегка кружилась, когда они вышли из палаты. Это оказался небольшой, находящийся за городом профилакторий МНБ. Дронго посмотрел в окно на окружающие его горы и прошел в столовую. Ему подали картофельное пюре и паровые котлетки, словно он был тяжелобольным. Дронго жалобно вздохнул и начал есть. Пюре было вкусным. Он подумал, что уже давно не ел манной каши. В детстве он любил пюре и различные каши – манные, рисовые, овсяные. Мама делала их, добавляя немного сахарного песка.
«Нужно поехать к маме и попросить манной каши, – подумал он, – как хорошо, что я могу в таком возрасте поехать и увидеть маму. Почему я так давно не ездил в Баку? Как все глупо!»
Он уже заканчивал есть пюре, когда в столовую вошел Нодар. Он был не просто в костюме. На нем был галстук, и Дронго усмехнулся, поняв, что Гигаури весь день провел в кабинетах руководителей.
Нодар сел за стол. Было заметно, как он устал. И у него было плохое настроение.
– Что случилось? – поинтересовался Дронго. – Между прочим, отведайте пюре. Я не знал, что картофельное пюре – национальная грузинская еда.
Но Нодару было не до шуток.
– Мы арестовали генерала Лисашвили, – сообщил он, – руководителя военной контрразведки.
– С чем вас и поздравляю! Руководителей спецслужб нужно иногда менять, это идет на пользу возглавляемым им организациям. Иначе люди засиживаются.
– Его люди подтвердили, что участвовали во взрыве автомобиля полковника Джибладзе и стреляли в дипломата Гозалишвили.
– Еще раз поздравляю.
– Нет, – жестко отозвался Нодар, – пока рано. Все арестованные нами офицеры в один голос отказываются от убийства генерала Гургенидзе. Сам Лисашвили уже дал показания министру обороны и министру национальной безопасности. Он тоже отказывается от убийства Гургенидзе.
Тамара тревожно посмотрела на Дронго.
– И что он говорит? – спросил Дронго, отодвигая от себя пустую тарелку.
– Уверяет, что не имеет никакого отношения к убийству генерала Гургенидзе. Более того, согласно их показаниям, они просто привели в действие план активных мероприятий, которые были разработаны их аналитиками еще в прошлом году. После убийства генерала Гургенидзе и отказа американцев прислать свой десант сотрудники военной контрразведки вспомнили о нем и решили осуществить, чтобы не сорвалась высадка западных союзников. Нам ведь важно доказать, что нестабильность в Грузии может стать решающим фактором общей нестабильности в Закавказье, а их «активные действия» как бы должны были вынудить американцев согласиться на высадку их инструкторов, независимо от хода расследования убийства генерала Гургенидзе.
– Понятно, они намеренно провоцировали ситуацию, – хмыкнул Дронго. – Сколько живу, столько удивляюсь. Вашего руководителя военной контрразведки нужно повесить на самом высоком дереве.
– Их план был утвержден лично министром обороны страны еще в прошлом году, – устало добавил Нодар.
– У вас не дают здесь киселя или компота? – поинтересовался Дронго.
– Какой кисель? – не понял Нодар. – О чем вы говорите? У нас дают соки.
– Коли меня привезли в профилакторий, заставили проспать целые сутки, кормят картофельным пюре, паровыми котлетками и дурацкими байками о благородном сукине сыне, то остается только выпить киселя, как в детском саду! – последние слова Дронго, разозлившись, буквально выкрикнул.
– Не кричите, – попросил Нодар, – у меня болит голова. Я уже несколько ночей не спал.
– Значит, все напрасно? – спросила Тамара. – Они отказываются от убийства генерала Гургенидзе? Странно, что они готовы взять на себя вину за смерть Джибладзе, а отказываются от убийства Гургенидзе.
– Правильно делают, – неожиданно заявил Дронго. – Возможно, смерть генерала лишь послужила детонатором для приведения в действие их плана. В военной контрразведке сидят конкретные офицеры, которым было поручено придумать что-то такое, чтобы в Грузии обязательно появились западные союзники. Когда был убит Гургенидзе и американский посол в сердцах заявил, что его инструкторы не приедут сюда, пока не найдут убийцу, ваши военные решили претворить свою придумку в жизнь. Они не стали помогать искать убийцу, а устроили еще несколько преступлений, чтобы показать, насколько серьезная ситуация сложилась в стране и как срочно нужно здесь высаживать американских инструкторов.
– Прекрасные рассуждения, – прокомментировал Нодар, – но что они нам конкретно дают? Лисашвили категорически отказывается от убийства Гургенидзе. Он даже оскорблен подобной постановкой вопроса.
– Телефон, – вспомнил Дронго, – верните мне мой телефон. Я должен позвонить генералу Кудрявцеву.
Нодар посмотрел на Тамару, и та вышла из столовой, чтобы принести аппарат Дронго. Вернувшись, она протянула ему мобильный телефон. Он набрал номер Кудрявцева, который ему дала вдова Гургенидзе. И ему сразу ответили.
Ознакомительная версия.
