— Если не хочешь кончить, как тот парень в кафе, иди дальше, — буркнул Дмитрий под нос.
Внезапно Коул услышал полицейские сирены. Он посмотрел вперед и увидел, что в их сторону несутся мигающие синие огни. Не было нужды гадать, куда они идут, и на мгновение Коул подумывал закричать. Возможно, он мог попытаться привлечь внимание приближающейся полиции. Но тут он вспомнил о мертвом официанте, истекающем кровью на полу кафе. Ему нужно было уйти оттуда, прежде чем полиция решит, что он причастен к убийству.
И он пошел по тротуару, Дмитрий все еще держал его за руку, а Григорьев угрожающе шагал сзади. Через тридцать метров они повернули налево и остановились возле черного фургона. Коул увидел свое отражение в затемненных окнах. Он выглядел изможденным и испуганным. Раздался звуковой сигнал, когда Григорьев нажал на брелок, чтобы отпереть машину, боковая дверь скользнула в сторону, и Коул почувствовал, как его грубо втолкнули внутрь.
Через несколько секунд дверь захлопнулась, и щелчок сообщил Коулу, что она заперта. Дмитрий сел рядом с ним. Он вынул пистолет и сильно прижал его к ребрам Коула. Григорьев был впереди за рулем.
— Ты понимаешь, что я убью тебя, если ты попытаешься сбежать? — сказал Дмитрий.
Слишком напуганный, чтобы ответить, Коул энергично закивал. Он думал, что его стошнит.
Дмитрий посмотрел на Григорьева.
— Ты знаешь, куда ехать?
Григорьев кивнул. Из бардачка машины он вытащил что-то похожее на небольшой блок спутниковой навигации, прикрепил его к кронштейну на приборной панели и включил. На запуск ушло тридцать секунд. Коул увидел карту с двумя точками на ней. Красная и синяя. Синяя точка двигалась, красная стояла на месте.
— Вперед! — рявкнул Дмитрий.
Григорьев повернул ключ зажигания, и двигатель завелся. Колеса грузовика громко завизжали, когда машина рванула вперед. Ствол пистолета Дмитрия сильнее впился в ребра Коула, когда они поехали.
И депутат понял, что совершил ужасную ошибку…
* * *
Рикки бежал вслепую. Вопросы грохотали в его голове. Кто был тот странный мальчик, который только что спас его? Он наверняка работал на Феликса. Какую дополнительную информацию Коул дал русским? Где они были сейчас?
Что он должен был сделать?
Он не мог ответить ни на один из этих вопросов. Его единственным планом было бежать. Он попытался очистить разум, но образ мертвого тела в кафе «Счастливая долина» продолжал всплывать в его сознании. Каждый раз, когда он видел эту ужасную картину в своей голове, его мутило. Это была его вина. Если бы его не узнали, официант не стал бы вмешиваться. Он был бы еще жив. Единственный способ, которым он мог сейчас исправить ситуацию, — это сделать так, чтобы смерть этого человека не была напрасной, чтобы информация, которую он теперь нес, попала к нужным людям. К Феликсу.
Но его телефон был сломан. У него не было возможности связаться с наставником. Так что прямо сейчас единственное, что он мог делать, это бежать быстрее и быстрее, сжимая тяжелый портфель во все более потном кулаке.
Магазины, здания и перекрестки проносились мимо него. Рикки не знал, где он был. Он пробежал рядом с детской площадкой, где мамы с детьми лепили снеговика. Потом мимо парковки супермаркета. Он остановился перевести дух в сыром, вонючем метро, стены которого были покрыты граффити. Но он только сделал несколько глубоких вдохов, когда почти услышал голос Феликса, трещащий, как хлыст, предостерегающий его. Стоит преследователям подойти к нему с любого конца метро, и он окажется в ловушке. Или, если кто-нибудь увидит его с портфелем, они, вероятно, решат, что он украл его — и, возможно, им будет выгодно украсть портфель у него…
И он бежал.
Он много раз почти поскальзывался на тающем снеге. Его ботинки и низ брюк промокли, но он продолжал бежать. Он не мог думать ни о чем другом, кроме как держаться как можно дальше от этих ужасных кровожадных русских. И Коула. Жуткий, трусливый, коварный Коул: Рикки прекрасно понимал, почему Иззи не хотела возвращаться домой…
Иззи. Он представил ее сидящей в метро в ожидании полудня. Он представил, как полиция догоняет ее и заставляет вернуться к жестокому отцу. И образ его умершей сестры Мадлен снова всплыл в его голове.
Ты не можешь вернуть свою сестру, спасая Иззи Коул, знаешь ли.
Эта мысль заставила Рикки удвоить усилия. Коул и русские не могли вернуть содержимое этого чемодана. Они не могли поймать Рикки и помешать ему привлечь их к ответственности…
Он бежал уже двадцать пять минут, и его энергия была потрачена. Он внезапно остановился, его тело согнулось пополам, он тяжело дышал. Только после тридцати секунд глубокого дыхания он огляделся.
Он стоял возле старой церкви, камни которой почернели от грязи. Церковь стояла у оживленной дороги, но пешеходов здесь было очень мало. Несмотря на это, Рикки чувствовал себя заметным. Табличка на перилах вокруг входа гласила: «Церковь Всех Душ, Харлесден».
— Не стой посреди тротуара, где тебя могут увидеть. Скрывайся!
Голос в голове давал ему хорошие советы. Взгляд Рикки упал на тяжелую деревянную дверь церкви. Он подошел к ней и потянул за железную ручку. К его удивлению, она распахнулась. Он прошел в церковь. Его приемные родители отдалили его от церквей, но эта была похожа на обычную церковь, а не на ту, в которую они его затащили.
Внутри было на несколько градусов холоднее. Рикки стоял у входа, озираясь в поисках людей. Место оказалось заброшенным. Яркое зимнее солнце сияло в витраж за алтарем впереди, и свет слегка ослеплял его, поэтому он отошел в тень сбоку от церкви.
— Вам нужна стратегия отступления.
Он посмотрел в дальний конец церкви. За алтарем была дверь, и Рикки видел, что она была приоткрыта. Если угроза войдет через главный вход, он сможет выйти через задний ход.
Он сел рядом со шкафом, полным молитвенников. Здесь он положил портфель на колени. Он не видел, как Дмитрий запирал чемодан, поэтому не удивился, когда тот со щелчком открылся.
Рикки обнаружил, что его руки дрожат, когда он вытаскивал папку изнутри.
Он скривился. Откуда-то из церкви донесся очень тихий пронзительный вой. Как электрические помехи, но очень слабые. Он быстро огляделся, еще раз убедившись, что здесь никого не было. Но нет, место казалось безлюдным. Откуда шел шум? Алтарь?
Или, может, ему это показалось. Шум был очень слабым, и когда он сосредоточился на нем, он, казалось, исчез.
Он снова обратил внимание на папку. Его руки все еще слегка тряслись, и он открыл ее.
20
СЛЕЖКА
Внутри было всего четыре листа бумаги. Первый назывался:
Уровень доступа 1
Ядерное сдерживание «Трезубец»
Коды местоположений
Остальная часть страницы была заполнена последовательностями цифр, которые ничего не значили для Рикки. Но он знал, что в чужих руках этот единственный клочок бумаги может обернуться катастрофой.
Голос Феликса зазвенел в его голове. Ты когда-нибудь слышал фразу «ядерная зима»? Рикки поежился. Страшно было подумать, что такой невинно выглядящий клочок бумаги может вызвать столько ужаса. Он обнаружил, что автоматически запоминал коды.
Он отложил страницу в сторону и посмотрел на следующий документ в папке. Это было нечто другое. К листу сверху была прикреплена паспортная фотография человека с дружелюбным, открытым лицом и темными неряшливыми волосами. Его имя, согласно приложенному документу, было Алистер Бишоп. Но в документе пояснялось, что у него были и другие имена: Джеймс Маршалл, Рэймонд Кэррик, Томас Паркер…
