Он поднялся. Она даже не разомкнула век. Лишь на миг, когда он наклонился над ней. Тогда ресницы ее дрогнули, а губы произнесли почти беззвучно:
— Попрощайтесь со мной.
Он положил ладонь ей на ляжку, и ноги Тани раздвинулись, расстегнув еще одну кнопку. Он провел рукой по ее ноге. Кожа была нежной, эластичной, упругой. Она вновь закрыла глаза и слегка приподняла бедра, чтобы дать Малко возможность стянуть нейлоновую деталь, прикрывавшую низ ее живота. Это пассивное сообщничество привело его в неописуемое состояние.
И мгновение спустя он словно копьем проткнул Таню.
Голова женщины скатилась набок, она закусила губу, вцепившись обеими руками в подлокотники. Под ударами пронизывающей Таню плоти кресло начало жалобно скрипеть и отъезжать к стене. Таня задыхалась. Потом ноги ее согнулись еще больше, она испустила что-то похожее на страдальческий крик, и Малко тоже почувствовал облегчение.
Он осторожно опустил Танины ноги на пол и выпрямился. Она открыла глаза.
— Хорошо, — произнесла женщина. — Это будет единственным приятным воспоминанием, а я никому не смогу о нем рассказать.
Малко заметил:
— Мы могли бы видеться...
— Нет, — ответила она. — Все кончено. Наши дороги расходятся.
— Почему?
— Да так.
Она поднялась и машинальным жестом стала застегивать кнопки на юбке. Потом увидела на полу свои трусики и наклонилась, чтобы поднять их. Ну совсем как благовоспитанная мещанка, которая впервые пошла на нарушение брачных уз. Она, словно автомат, взяла свое кожаное пальто, надела его и сунула трусики в карман. Потом затянула пояс и, слегка покачиваясь, направилась к дверям. Малко встал у нее на пути.
— Вы уходите, Таня?
— Да.
Она открыла дверь, и он увидел в ее глазах слезы.
Не вспомнив о лифте, женщина, не оборачиваясь, пошла по лестнице. Странное чувство испытывал Малко, глядя, как удаляется женщина, которая чуть не убила его и с которой он тем не менее занимался любовью. Он вдруг понял, что они даже не поцеловались. И черный силуэт пропал за поворотом.
Длинный черный лимузин с затемненными стеклами стоял перед «Империалом». Трое мужчин в меховых шапках и пальто ждали рядом. В тяжелой одежде спрятаны мини-автоматы «Узи», каждый держит возле уха приемник, ловя приказы шефа, обосновавшегося в холле гостиницы. Малко смотрел, как кружили на фоне черных фасадов старинных зданий белые хлопья снега. Мороз смягчился.
Он вернулся в отель, стал наблюдать за лифтом. С тех нор, как Арам Эриванян прибыл в Вену, прошло три дня. Под усиленной охраной он несколько раз выходил на прогулку, лечил свой плеврит и, к всеобщему облегчению, согласился наконец сесть в самолет на Израиль. Вылет в двенадцать десять.
Дверь лифта открылась. Слепой вышел. Накануне вечером он поблагодарил Малко за выполненное поручение и попросил его передать письмо Тане Вартанян.
С момента последней встречи Малко ничего не слышал о ней. Напрасно он пытался дозвониться по номеру, который она дала ему в Белграде: никто не отвечал. Предупрежденные о недобрых намерениях армянской группировки, американцы усилили охрану и сообщили об опасности австрийской полиции.
Арам Эриванян, держась по обыкновению очень прямо, выстукивал тростью пол...
В аэропорту их уже ждали израильтяне. Здесь должна произойти передача полномочий. Малко не стал углубляться в детали торга между ЦРУ и Моссадом. Он был нелегким, но израильтянам нужен Арам Эриванян. Они надеются выйти через него на Абу Нидала. Малко получил поздравления за полную опасностей операцию по переправке Арама Эриваняна через югославскую границу. Команда Акопа Акопяна никак себя не проявляла. Им, по-видимому, еще не хватило времени для перегруппировки сил.
Возле вращающейся двери Арам Эриванян оказался рядом с Малко.
Малко сделал шаг вперед и осторожно взял слепого за руку:
— До свидания, господин Эриванян. Счастливого пути.
— Спасибо.
Он снова застучал палкой и, сопровождаемый целым эскортом, вышел за дверь. Малко тоже покинул здание. Его «роллс» стоял неподалеку, за рулем сидел Элько Кризантем. Они возвращались в Лицеи, но сначала Малко хотел убедиться, что все будет в порядке у слепого. В тот момент, когда он уже усаживался в машину, на площадь вдруг медленно выехал большой мотоцикл с двумя седоками.
Сердце Малко учащенно забилось. Арам Эриванян как раз подходил к лимузину.
Малко бросился к Джеймсу Карру, стоявшему с каким-то смуглым незнакомцем, и почти закричал:
— Джеймс, взгляните на мотоцикл.
Незнакомец, разговаривавший с американцем, стремительно развернулся, потом, улыбаясь, вернулся в первоначальное положение. Мотоциклисты как раз подъехали к ним, но опознать их было совершенно невозможно из-за касок и черной кожаной одежды...
— Это не враги, — улыбаясь, сказал собеседник Джеймса Карра.
Малко увидел, как мотоцикл проехал дальше и остановился. Тот, кто беседовал с американцем, был одним из агентов Моссада в Вене. Значит, мотоциклисты — израильтяне, и они с самого начала следили за переправкой Арама Эриваняна из Белграда.
Дверца лимузина захлопнулась за слепым. И машина тут же отъехала в сопровождении двух «мерседесов». Малко пошел к «роллсу», взглянув на ходу на часы. Он еще успеет понаблюдать за последним актом и вернуться в Лицен к обеду.
* * *
Из самолета австрийской аэрокомпании, прибывшего рейсом 178 с Кипра, вышли два человека. Летели они первым классом, выглядели чрезвычайно элегантно со своими бордового цвета плоскими кейсами, как и положено солидным бизнесменам. У одного из них лицо было ярко выраженного восточного типа, круглое, несколько оплывшее, и небольшая лысина, одет он был в пальто из верблюжьей шерсти. Второй сильно отличался от него — черты резкие и сухие, нос с горбинкой, черные глаза глубоко посажены.
Оба невысокие.
Таможню и пограничный пост они прошли без задержки: в кейсах у них практически ничего не было, кипрские паспорта в полном порядке. Не задерживаясь в зале ожидания, они направились к выходу на стоянку личных машин и такси.
Там стоял бордовый «мерседес». Мужчины подошли к нему. Лысоватый уронил портфель. Нагнувшись, чтобы поднять его, он на секунду застыл, и рука скользнула в выхлопную трубу. Выпрямился как ни в чем не бывало, держа ключи. Потом обошел машину, сел за руль и завел двигатель. Тем временем его спутник отпер багажник.
Две матерчатые сумки занимали его почти целиком. Он быстро проверил их содержимое и вернулся в машину.
Они тут же отъехали, направившись к автобану на Прагу. Километрах в двух у обочины находилась закусочная. Они остановились возле нее. Там завтракали трое молодых людей с ярко выраженной арабской внешностью. Все обнялись и заказали чай. Потом принялись тихонько что-то обсуждать. Один из них взглянул на часы: половина десятого. Лысый положил ему руку на плечо и, тепло улыбнувшись, сказал:
— Вы должны пойти.
* * *
Лимузин только что прибыл в крохотный аэропорт. На улице почти никого не было — мороз. Из автомобиля в окружении охранников вышел Арам Эриванян. Еще одна группа ожидала их внутри здания. Четверо или пятеро мужчин. После кратких переговоров группы разделились, первая снова вернулась в машину.
Из другого конца холла Малко видел, как Арам Эриванян направился к большой елке, установленной возле поста, где пассажиры ожидали регистрации. На указателе рейсов значилось: «Эль Аль Флюг 364». Охранники заработали локтями, освобождая Араму Эриваняну место в начале очереди. Здесь должны окончиться приключения слепого армянина. Малко нужно было торопиться назад, в свой замок. Он заранее договорился насчет обеда с Александрой и несколькими друзьями, приезжавшими поохотиться на кабанов. Потом они все вместе должны были поехать на уик-энд в Южную Австрию.
Металлический треск автоматной очереди выбросил в кровь Малко изрядную порцию адреналина. Он обернулся, на мгновение увидел темноволосого курчавого человека в зеленой армейской куртке, джинсах, с безумным взглядом, поливавшего пассажиров «Эль Аль» из прижатого к бедру автомата «АК-47».
Потом внимание его привлекли другие выстрелы — еще один нападающий в синей куртке палил по толпе.
Через несколько секунд началась всеобщая паника. Люди беспорядочно бегали по залу, падали на серо-красный плиточный пол, прятались за стойками. Он увидел, как австрийский полицейский достал пистолет и прицелился в третьего террориста, бросавшего, словно в боулинге, гранаты в толпу. В ответ на очереди «Калашникова» раздалось несколько одиночных выстрелов. Израильские охранники тоже открыли огонь.
Малко чуть не вскрикнул от злости: у него не было с собой оружия. И тем не менее он бросился к новогодней елке. Три сухих взрыва сотрясли холл: гранаты. Он увидел, как бросивший их террорист убегает в сторону внешней галереи.
