Последовало молчание, нарушаемое лишь шумом кондиционера. Таким образом, все труды Малко, весь риск, на который ему пришлось пойти, завершились такой вот констатацией провала. Ему удалось открыть канал, через который ЦРУ участвовало в наркобизнес, он выявил тех, кто несет ответственность за это, а теперь вдруг оказалось, что он бессилен что-либо сделать. Его золотистые глаза даже позеленели от бешенства. Генерал Хаммуан следил за ним полным симпатии взглядом.
– Если в я был свободен... – вздохнул он. – С моими парашютистами я бы шутя разделался с ними.
Малко покачал головой.
– К чему пустые сожаления! Надо искать выход.
Хаммуан закурил французскую сигарету, и в кабинете повисли клубы едкого дыма.
Вдруг он о чем-то вспомнил, порылся в своей картотеке и достал нужную карточку.
– Некий Джо Позитано прибыл сегодня утром в Сайгон, – сказал он. – Интерпол характеризует его как известного торговца наркотиками, связанного с китайской мафией. Я как-то задавался вопросом, зачем он бывает во Вьентьяне. Теперь это ясно. Он должен появиться, чтобы получить товар для Сайгона.
Малко внимательно слушал генерала. И в голове его начал складываться план.
– Вы не в силах помочь мне официально, – сказал он, – но, может быть, вы окажете мне услугу в личном порядке?
Хаммуан улыбнулся.
– Я готов сбросить свой мундир и присоединиться к вам. Моей стране нужна неподкупность. Мы должны показать коммунистам, что тоже можем бороться против коррупции.
– Мне нужно слетать в Сайгон, – сказал Малко. – Очень быстро, и чтобы ни одна душа не знала об этом. Мне нужно также, чтобы этот Позитано не покидал Вьентьян до тех пор, пока я не вернусь.
– Отправить вас в Сайгон мне не составит труда, – сказал Хаммуан, – я это устрою. Я начинаю догадываться о том, что вы задумали, но это безумие: вы идете на верную смерть.
– А что, Позитано уже во Вьентьяне? Генерал покачал головой.
– Я не думаю. У нас в Комитете нет об этом никаких сведений.
– Это уже хорошо, – бросил Малко. – Когда я могу вылететь в Сайгон?
Генерал Хаммуан снял трубку своего старенького телефона.
– Я закажу вам место в первом же самолете, вылетающем в Сайгон.
* * *
Малко незаметно вытащил комочки ваты, которыми он заткнул уши, чтобы не оглохнуть в диком грохоте, устроенном стратокрейсером. Их раздавали при взлете вместе с конфетками...
Бетонные плиты сайгонского аэропорта подогревались, казалось, изнутри, настолько сильно они были раскалены солнечными лучами. Дюжина одуревших от жары пилотов вьетнамских вертолетов отдыхала в тени. Малко казалось, что он теряет по килограмму веса на каждом шагу. Времени у него было в обрез. Стратокрсйсер отправлялся в обратный путь через два часа с группой дипломатов. И это его вполне устраивало. Американская армия располагала здесь, пожалуй, самым совершенным в мире телекоммуникационным центром.
Оказавшись в Сайгоне, он испытал странное чувство. Последний раз он был в этом аэропорту при трагических обстоятельствах, когда ему пришлось доставить на верную смерть капитана Тхука, двойного агента из Северного Вьетнама... Однако сегодня его задача была куда более опасной.
Он подошел к двери здания, окруженного колючей проволокой, брустверами из мешков с песком и бочек с цементом и охраняемого двумя американскими часовыми. На крыше виднелось несколько легких орудий. Настоящий блокгауз. На фронтоне здания выделялась написанная огромными буквами надпись: «Командование американских ВВС во Вьетнаме».
Часовой преградил Малко путь. В этот момент в воздух поднялись и направились в сторону Ан-Лока несколько «фантомов», совершенно его оглушивших.
Когда грохот несколько стих, он сказал:
– Я хотел бы видеть генерала Трима. Он меня ждет.
Пока солдат рассматривал документы, Малко оглядел аэропорт. Да, здесь была настоящая война миллиардов с ежеминутными вылетами новейших самолетов, отличавшаяся, как небо от земли, от маленькой жестокой войны, которую ЦРУ вело в Лаосе.
Вернулся часовой, ставший значительно более предупредительным:
– Генерал ждет вас, сэр.
Он щелкнул по ладони прикладом своего М-16 и открыл двери, выпустив волну охлажденного воздуха.
* * *
Джо Позитано проснулся от резкого двойного стука в дверь его комнаты. Корсиканец инстинктивно схватился за свой «кольт-45», лежавший на столе рядом с ним, и резко встал.
И тут же вспомнив, где он находится, положил пистолет и крикнул хриплым надтреснутым голосом:
– Слышу, слышу...
У прислуги «Лан-Ксанга» не слишком легкая рука. Он раздвинул занавески. За окном едва виднелась лента Меконга, так как было еще темно. Привычным движением Джо проверил, здесь ли его чемоданчик, закрытый на замок. Если не принять предосторожностей, сто пятьдесят тысяч долларов мелкими купюрами могли моментально исчезнуть. Но Джо был серьезным и достаточно осторожным человеком. Одним из редких корсиканцев, которому китайцы из Сайгона полностью доверяли. Во Вьентьян он прибыл впервые, но зато часто ездил на Борнео или в Гонконг, сопровождая не очень надежных людей. Позитано прекрасно знал, что китайцы редко прощают измену, и хотел дожить до глубокой старости.
Он быстро оделся. Встреча ему была назначена в «Эр-Америке» в шесть часов тридцать минут. И это все, что он знал. А также имя пилота, который должен доставить его на место: Марк.
Имя было, разумеется, условным. Джо очень спешил вернуться в Сайгон. Вот уже восемь месяцев он жил с маленькой семнадцатилетней аннамкой[6], очень злой и чувственной, ветреной и совершенно невыносимой. Но как только он прикасался к ее атласной коже, то тут же забывал все се измены и проделки. Возвращаться он будет с пустыми руками. Спокойно. Товар отправят позднее обходными путями.
Он засунул свой кольт за пояс под рубашкой, надел белую куртку и шляпу с черным кантом, а затем тщательно закрыл двери своей комнаты. Коридоры были пусты, а он умирал с голоду. Ничего обнадеживающего не было и в холле. За стойкой дремал дежурный. Он даже не взглянул на проходившего мимо него корсиканца. Джо вышел на крыльцо и вдохнул теплый и влажный воздух. По-прежнему сыпал дождь, начавшийся еще с вечера. Этот собачий муссон!
Вдруг он заметил, что заказанного им накануне такси нет на месте. Держа чемоданчик в руке, Джо налетел на дежурного:
– А где же такси, свинячье рыло?
Тот поднял на него слипающиеся спросонья глаза.
– Какое там такси! Слишком рано.
И вновь погрузился в дремоту. Нащупав рукой пистолет. Джо приблизился к нему, готовый выбить ему мозги. Но тут же быстро опомнился: ведь это ничего не даст. Ему уже не раз советовали избавиться от старых колониальных привычек. Здесь это так же опасно, как и коньяк с содовой.
Главное было добраться до аэропорта. Помахивая чемоданчиком, он пешком направился на набережную Фангум вне себя от гнева. Надо быть идиотом, чтобы дать накануне таксисту пятьсот кипов. Парень, наверное, дрыхнет где-нибудь, накурившись опиума.
Не прошел Джо и ста метров, как сзади послышался шум мотора.
Он повернулся.
К нему быстро приближались две яркие фары. Он поднял руку. Машина притормозила. Это было старое, разболтанное такси, за рулем которого сидел лысый лаосец.
Позитано открыл дверь и, не спрашивая разрешения, уселся на потертое сиденье, поместив рядом с собой чемоданчик.
– В Ват-Тай, свинячье рыло, – сказал он с изысканной любезностью. – «Эр-Америка».
Не говоря ни слова, шофер тронул машину. Проехав мимо «Красного дельфина», он повернул направо и выехал на улицу Сайя Сеттатирах. Убаюканный покачиванием машины, Джо задремал. Было настоящим чудом, что в столь ранний час он поймал такси.
И вдруг на перекрестке Ситхан шофер свернул влево, на дорогу, ведущую к Меконгу. Очнувшись от дремоты, Позитано буквально подскочил на сиденье и разразился целым залпом ругательств по-вьетнамски.
– Черт тебя побери! Я же сказал тебе в Ват-Тай, свинячий сын!
Шоферу понадобилось не менее ста метров, чтобы затормозить и остановиться. Они находились на пустынной дороге, вдоль которой тянулась длинная стена пагоды. Шофер обернулся и виновато улыбнулся, но машина оставалась стоять.
В этот момент Джо почувствовал, что происходит что-то неладное. Недаром он провел в Азии более тридцати лет. Его рука, словно кобра, метнулась за пояс и вытащила кольт. Как раз в тот момент, когда шофер бросился на него через спинку сиденья. Не целясь, он спустил курок, и пуля калибра 11,43 вошла под правый глаз лаосца и вышла, размозжив ему голову. Удар пули отбросил шофера на руль.
В это время двери машины открылись, и несколько человек навалились на корсиканца. Тот выстрелил еще раз, услышал крик, ударом ноги избавился еще от одного противника и скатился в канаву. Но сразу же попал под мощный луч фонаря.
Ему удалось бы, возможно, убежать, но он вспомнил, что оставил в машине чемоданчик. Джо мог продать родную мать за билет на скачки, но кое в чем убеждения у него были твердые. С кольтом в руке он выскочил из канавы и кинулся к такси.
