Ознакомительная версия.
Доклад Шварца произвел эффект разорвавшейся бомбы. Труп был заменен, и молодой исполняющий обязанности прокурора, немного волнуясь, позвонил президенту. Тот принял его через два часа. Когда он вышел из кабинета, был подписан указ о снятии всего руководства службы безопасности страны и предании их суду за измену и халатность в зависимости от тяжести совершенного преступления.
Поздно ночью большой группой они вылетели в Москву. Там предстоял следующий раунд, еще более ответственный. Колчину было даже немного жаль Фогельсона, он испытывал к нему какую-то симпатию, зная, что она взаимна. Честный смелый офицер дал согласие участвовать в авантюре, и Колчин не понимал мотивов поступков Марка Абрамовича.
Наблюдение за Фогельсоном помогло установить, что его группа базируется в районе Лефортово. Это было почти символично, но, занимая два трехэтажных домика, сотрудники ФСК и СВР могли входить и выходить в каждый из них незаметно с улицы. Домики были окружены высоким забором. Наблюдавшим за домами оперативникам пришлось даже влезть на крыши соседних домов, чтобы узнать, что происходит в квартирах этих домиков.
На следующий день из дома выехали сразу три автомашины, в одной из которых сидел незнакомый человек, очевидно, задержанный в ходе какой-то внутренней операции. Колчин бросился в архивы. Нигде не было описания этого человека, но его охраняли почти как премьер-министра. Автомобили долго шли по шоссе, пока наконец не свернули с Кольцевой дороги. В редком лесу стояла небольшая охотничья избушка, куда подъехали сразу три автомобиля. Из них вышел только один незнакомец. Остальные продолжали стоять у машин. Сотрудники ФСК, проводившие наблюдение, вызвали дополнительные силы, взяв охотничью избушку в плотное кольцо. На всякий случай приготовили два вертолета.
Дронго шел по лесу, вдыхая аромат утренней свежести. Он понимал, как ничтожны его шансы на возвращение, но он также понимал, что абсолютно нет шансов, если он не пойдет. И он шел по этому радостному весеннему лесу. Трава громко хрустела под ногами. Дронго подошел к избушке, и почти сразу появились двое горилл. Одного он узнал — это был охранник из банка.
— Часто встречаемся, — хрипло сказал тот.
Дронго кивнул, ничего не произнеся в ответ. В избушке его уже ждали. Был накрыт стол, за которым сидели его старые знакомые — генерал Л. из ГРУ, президент банка «М» и еще один, очень худой, начинающий лысеть подвижный человек.
— Прямо как паханы, — пошутил Дронго, входя в комнату.
Президент брезгливо отвернулся. Генерал Л. поморщился, но ничего не сказал.
— Где документы? — сразу спросил президент.
— У меня, — кивнул Дронго.
— Вы принесли их? — На этот раз вопрос задал генерал.
— Конечно, нет. Иначе вы меня тут же убьете.
— Где Юрков? — спросил президент.
— Откуда я знаю, — попытался удивиться Дронго, — я ему не сторож.
Президент банка гадливо улыбнулся, отворачиваясь.
— Позовите нашего нового друга, — попросил он генерала Л.
В комнату вошел высокий красивый молодой человек с выправкой военного.
— Познакомьтесь, — почти радостно сказал президент банка, — это генерал Миронов, первый заместитель директора ФСК и руководитель, непосредственный руководитель, — подчеркнул президент, — Фогельсона.
Дронго сел на стул. Это был конец. В последний момент, узнав о белорусских событиях, Миронов решил переметнуться в другой лагерь. Он просчитал, что быть демократом становится выгодно, ибо в таком случае летел директор ФСК, не сумевший навести порядок в своем ведомстве.
«И с этими людьми они хотят возрождать страну», — гневно и брезгливо подумал Дронго. Он понимал, что его собственная судьба окончательно решена. Миронов, переметнувшийся в решающий момент на сторону московских властей, выдал все планы. Люди, сидевшие сейчас в избушке, знали, что никаких документов у Дронго нет. Знали, что это блеф. Знали, что убит Юрков. Знали, что Реваз Гогия, Лариса Коновалова и документы находятся на «базе» в Лефортово. Они знали все.
Теперь оставалось достойно умереть.
Миронов достал длинные сигареты, закурил.
— Блефует, — показал он на Дронго. — Мелкая сошка, нанятая уголовниками братьями Гогия. Ничего у него нет.
— Меня прислали те, кто располагает этими документами. — Врать не было смысла, и на этот раз он говорил правду.
— И это тоже ложь. Документы уже здесь, — радостно сказал президент банка, — генерал Миронов оказал нам такую любезность.
Дронго понял, какой ценой было куплено предательство первого заместителя директора ФСК. Теперь ничто не могло его остановить у кресла директора.
Он промолчал. Говорить было незачем.
— Вы ничего не хотите сказать? — спросил военный разведчик. Как генерал, он уважал достойно державшегося противника.
— Мне это поможет? — В такой момент Дронго даже улыбнулся.
— Нет, — честно ответил генерал. — Сейчас Владимир Александрович отпустит ваших людей из сопровождения. И вы останетесь один. У вас нет ни одного шанса. Ни одного.
Миронов, улыбнувшись, вышел из избушки. Очевидно, его знали в лицо. До Дронго долетели громкие голоса, некоторые возражали, помня строгий приказ Фогельсона. Но авторитет генерала Миронова оказался сильнее. Все три машины развернулись и направились в сторону города.
— Вот и все, — сказал худой человек, улыбаясь, — вы проиграли.
«Почему я не взял оружие? — вдруг пожалел Дронго. — Фогельсон сказал: оно тебе не понадобится. Жалко этого полковника, он, кажется, идейный, а погибнет, подставленный предателем — своим начальником. Как все это глупо!» — подумал он.
Генерал Л., видимо, понял его состояние. Он был более порядочным, чем все остальные.
Он встал, подошел к Дронго.
— Знаешь, как говорили в разведке… кстати, у твоего знакомого Фогельсона. Он ведь раньше в группе «Рай» сотрудником был. — Дронго молчал. — Выбери себе смерть, — твердо произнес генерал. — Обещаю, что так и будет.
Президент банка разозлился. Этот благородный генерал всегда все портил. Дурацкий девиз придумал, нужно кончать с формальностями.
Он решительно встал.
— Все, заканчиваем. Вы нас больше не интересуете. Ребята отведут вас в лес, а там… — Он махнул рукой.
Генерал Л. решил не спорить, отвернулся.
Дронго поднялся.
— Я готов. — Теперь нужно было достойно умереть.
Двое прежних охранников и среди них его знакомый, чему-то улыбаясь, повели его в лес.
«Чему они радуются? — подумал Дронго. — Неужели возможности убить человека?»
Он оглянулся: нет, идут достаточно далеко, не допрыгнет. А жаль, хочется тому парню морду набить.
Дронго выбрал сам себе место и обернулся к своим палачам:
— Давайте, ребята, только без возни.
Его знакомый поднял пистолет и вдруг опустил, намереваясь, видимо, прострелить ногу Дронго. Палачи хотели доставить своей жертве максимальные мучения.
Выстрела он не услышал. Парень, как-то странно посмотрев по сторонам, упал на землю с недоуменным лицом. Другой бросился бежать, но через пять метров и его настигла пуля. Из леса вышел Марк Абрамович Фогельсон.
— Я давно подозревал этого подонка Миронова, — просто сказал он. — Здесь скоро будет так жарко, что страшно сказать. Сматываемся.
Он подхватил ничего не понимающего Дронго и показал в сторону кустарника.
Со всех сторон слышались выстрелы. Группа захвата пошла вперед. Смяв слабое сопротивление защитников избушки, сотрудники ФСК ворвались в комнаты. Колчин и Нефедов были рядом.
В комнате сидели трое людей — президент банка «М», молодой самоуверенный человек, густо красневший, первый заместитель директора ФСК Миронов и какой-то незнакомец, похожий на воблу. Миронов тяжело посмотрел на Нефедова.
— Все-таки добился своего, — сказал он. — Дурак ты, Нефедов. Всю жизнь так и просидишь в своем кабинете.
Нефедов не ответил, брезгливо поморщившись. Наверху раздался громкий выстрел.
— Кто это? — бросились наверх сразу несколько сотрудников. Там с простреленным виском лежал генерал Л. Потеря чести, которой он так боялся, состоялась, и он покончил счеты с жизнью.
— Застрелился! — крикнул один из сотрудников ФСК.
— Дурак, — поморщился президент банка «М». — Я могу быть свободным? — холодно спросил он Нефедова.
Тот, отвернувшись, кивнул, стараясь не смотреть в глаза Колчину.
Президент банка, собрав какие-то документы, вышел из комнаты решительным шагом.
— Он депутат Государственной Думы, — пожал плечами Нефедов. — Формально он прав. Мы не имеем права его задерживать.
— Но он главное лицо, организатор! — взорвался Колчин. — Через него идут все связи к московскому правительству.
— Кончаем дискуссию, — твердо прервал его Нефедов, — будем действовать только по закону.
Ознакомительная версия.
