— Нет! — попытался закричать Рикки, но голос его был слабым и хриплым.
Внезапно Коул оказался там, присел рядом с Рикки, его губы скривились от ярости. На его брюках было пятно крови в том месте, где вошла ручка.
— Что ты сделал с этими бумагами, маленький…
Но Дмитрий яростно отшвырнул Коула в сторону. Он наклонился и поднял Рикки за плечи. Затем он потащил его к фургону и прижал к машине. Хотя его русский акцент был очень сильным, его английский был превосходным. Он говорил медленно и очень четко, так что Рикки мог слышать каждое слово.
— Пойми. Ты скажешь мне, где эти документы. Либо ты делаешь это сам, либо мы делаем это по-другому. Но поверь, когда я говорю, что если мы поступим иначе, ты будешь умолять сказать мне, где они, а потом ты будешь умолять меня убить тебя. Теперь я задам этот вопрос только один раз. Где документы?
Вопрос, казалось, повис в воздухе между ними, и мысли Рикки кипели. Он пытался выкинуть из головы боль своего израненного и истекающего кровью тела. Думать. Поступить правильно.
Это было невозможно.
Мир вращался. Все его тело было наполнено смесью ужаса и боли. Он посмотрел через склад и увидел, что отец Иззи сердито смотрит на него. Внезапно лицо Коула как будто изменилось, и он увидел саму Иззи.
Он знал, что на самом деле это была не она. Он знал, что его разум играл с ним злые шутки. Но образ Иззи вызвал у него ободряющую улыбку. Эта улыбка, в свою очередь, придавала ему немного силы.
Он слышал, как говорил:
— Я не знаю, где они…
Внезапная острая боль. Дмитрий стукнул кулаком по поврежденной скуле Рикки. Он услышал, как выл в агонии, и мир закружился в два раза быстрее. Тошнота пробежала по его телу. Он посмотрел на изображение Иззи Коул, которое он видел.
Но она изменилась…
Это было очень тонко, потому что Иззи и Мадлен были так похожи. Но среди суматохи, страха и боли Рикки мог видеть лицо своей сестры так ясно, как если бы она была живой.
Он знал, что это было лишь видение, но оно придало ему какую-то силу. Легче всего было бы сдаться. Но последствия будут разрушительными. Коды «Трезубца» окажутся не в тех руках. Четыре британских агента будут все равно что мертвы. И Джейкоб Коул будет ходить на свободе, готовый запугивать и терроризировать всех и каждого, как он сочтет нужным.
Что подумала бы о нем сестра, если Рикки позволил бы этому случиться? Если бы он думал только о себе, когда на карту были поставлены более важные вещи?
— Значит, Феликс был прав. «Однажды ты удивишь себя…».
И мир перестал вращаться. Коул снова был Коулом. Все было ясно. Рикки посмотрел Дмитрию в глаза.
— Ты можешь убить меня сейчас, — сказал он, — потому что я не скажу, где они.
На долю секунды Рикки заметил на лице Дмитрия слабую тень сомнений. Но это быстро прошло. Дмитрий схватил его за волосы, дернул и толкнул Рикки на пол. Он почувствовал тяжелый ботинок в пояснице. Затем он услышал звук, который научился узнавать: глухой лязг, когда Григорьев готовился выстрелить.
— Погоди!
Говорил Дмитрий. Он говорил по-английски — Рикки понял, что это было для Коула, а не Рикки.
— Что у него на спине?
Рикки не понимал, о чем говорил. На спине ничего не было — даже рюкзака, который кучей валялся в нескольких метрах от него.
Он почувствовал, как Дмитрий наклонился, потом почувствовал руку русского на своем левом плече.
Он что-то вспомнил. Мальчик, который спас его из кафе «Счастливая долина» — Зак, да? — дружески шлепнул его по левому плечу как раз перед тем, как они расстались. В то время Рикки подумал, что это странно, но, может…
Он посмотрел вверх. Дмитрий что-то держал. Предмет был очень маленьким. Рикки спутал бы его с одной из крошечных батарей в форме диска, если бы из центра не торчал крюкообразный провод. Дмитрий поднял его выше, словно разглядывал драгоценный камень.
А потом он сказал:
— Нас кто-то выслеживает. Убираемся отсюда! Прочь!
Но слишком поздно. Через полсекунды отключилась полоса освещения над головой. Электрический гул стих.
Полная темнота.
Послышался стук шагов. Он почувствовал, что Коул и один из русских бежали сквозь тьму к бронетранспортеру. Второй русский — Рикки подумал, что это был Дмитрий — наклонился, чтобы схватить его за шкирку и яростно поднять на ноги…
Внезапный взрыв пронесся по складу. Он исходил не от входа для машин, которым воспользовались Рикки и русские, а от запертой двери на противоположном конце. Случайно Рикки оказался именно в этом направлении. Он увидел внезапную оранжевую вспышку, когда дверь взорвалась внутрь. В середине этой вспышки был силуэт человека. Рикки ничего не мог понять были ли он мужчиной или женщиной, молодым или старым, — но в этот краткий миг вспышки он мог сказать следующее: пришедший был вооружен. Неискушенному взгляду Рикки показалось, что он держал штурмовую винтовку.
Через мгновение взрыв отбросил Рикки и Дмитрия назад. Русский выпустил его, когда на них обрушилось облако пыли и обломков. Рикки откатился от похитителя, кривясь, когда его окровавленная рука зацепилась за что-то острое на полу. Через несколько секунд после того, как погас свет, глаза Рикки немного привыкли к темноте. Он увидел очертания Дмитрия. Он стоял на колене, вытянув руку с оружием, готовясь выстрелить.
Это был еще один из тех моментов, которые были либо очень смелыми, либо очень глупыми. Рикки бросился на русского и врезался в его тело, сбив его с ног, прежде чем он успел выстрелить.
Как только их тела столкнулись, Рикки услышал женский голос из дверного проема.
— Световая граната! — закричала она.
Внезапно раздался второй взрыв — грохот, пронзивший воздух и барабанные перепонки Рикки. Его сопровождала ослепляющая вспышка, будто огромная молния ударила внутрь самого склада. Рикки был ослеплен, оглушен и дезориентирован. Он откатился от Дмитрия, схватившись за голову, пытаясь отогнать замешательство. Ему нужно было выбраться отсюда, но он даже не знал, мог ли встать…
Шаги. В комнату вошел не один человек.
У Рикки закружилась голова. Ему нужно было встать на ноги. Чтобы выбраться отсюда…
Голос крикнул:
— Ложись! — Рикки узнал его. Это был мальчик по имени Зак.
Он прижался к полу, раздались два выстрела. Они исходили из двух разных орудий — Рикки видел искру от каждого из них, когда они стреляли. И снова за каждой искрой, несмотря на ослепленные глаза, он мог разглядеть очертание фигуры.
Двое русских начали кричать. Они были поражены. Рикки пригибался, его зрение и чувства постепенно восстанавливались. Одна из фигур пробежала мимо него, и Рикки показалось, что он видел, что на них был какой-то головной убор. Он вспомнил, как Феликс говорил об очках ночного видения, позволяющих видеть в темноте. Эти фигуры двигались так легко, будто средь бела дня. Видимо, это было на них надето…
Снова женский голос:
— Коул! Ложитесь на землю, руки за голову, иначе стреляю!
Коул жалобно заскулил, и послышался шорох. Он явно делал то, что ему было сказано. Русские все еще выли от боли, а сам Рикки чувствовал немалую панику. Кто были эти люди? Друзья? Враги? Кто?
— Что происходит? — крикнул он сквозь хаос. — Что, черт возьми, происходит?
Верхний свет вернулся. Рикки болезненно прищурился.
Затем он огляделся.
