Головорезы удерживали Калана на полу: один за ноги, другой за руки. Калан чувствовал себя приведенным на заклание и испытывал высшую степень унижения. Незнакомец повернул рукоятку, и тело Калана напряглось, покрываясь потом. Он кусал губы, чтобы не кричать. Глаза его вылезли из орбит. Пытка продолжалась минуту, показавшуюся Калану вечностью.
Незнакомец снова подошел к Калану.
— Вас зовут Максим Калан…
Калан смотрел на своего палача стеклянными глазами. Вокруг его рта была пена.
— Вы не хотите говорить?
Незнакомец вернулся к реостату. Калан спрашивал себя, долго ли он продержится. В его затуманенном мозгу наступило неожиданное просветление. Его охватил ужас. Его ждало нечто гораздо более страшное, чем смерть.
Из распухших губ вырвался стон. Отчаянным усилием Калану удалось высвободить руки. Он выдернул провода и с диким воплем бросился на одного из головорезов. Его пальцы впились в горло противника, и разжать их было невозможно…
Калан пошатнулся от сильного удара в затылок, и пытка возобновилась. Он рухнул на пол. В ушах у него звенело:
— Признаете? Признаете?…
Калан с отчаянием констатировал, что мышцы его ослабли, а руки дрожали. Он уже не мог думать, не мог сосредоточиться…
Следующий рапорт был очень выразителен в своем лаконизме.
Шифровальная Служба
Место отправления: Берлин
Отправитель: 00041ЖШ-АД-26
«Сообщаю о несчастном случае, ставшем причиной смерти Роже Домона.
Домон энергично принялся за расследование, приведшее его в Виттенберге и Нойштрелиц.
Он погиб в Нойштрелице. Его машина, не вписавшись в поворот, на полной скорости врезалась в дерево. Ранение в голову и перелом черепа привели к мгновенной смерти.
В соответствии с показаниями одного крестьянина, свидетеля этого происшествия, Домон не сбавил скорость на опасном повороте. Полиция, осмотревшая машину, установила, что механических поломок в автомобиле не обнаружено. Совпадение?
Жду дальнейших инструкций».
Прочитав новый рапорт Людвига Эрбаха, Кост глубоко задумался. Он видел перед собой Роже Домона, его твердый, никогда не мигающий взгляд, военную выправку. Кост вспомнил о том высоком смысле, который Домон вкладывал в свою профессию. Он жил ради работы. Это был честный и скрупулезный сотрудник. Кост вздохнул и нажал кнопку.
Спустя несколько секунд в кабинете появилась По-летта. Она сразу же заметила некоторую усталость в глазах своего патрона.
— Еще один? — сказала она.
— Несчастный случай,— усмехнулся Кост.— Мне это начинает казаться подозрительным.
— Подобная неосторожность не похожа на Домона. Не могу представить себе, чтобы он лихачил за рулем, рискуя провалить миссию.
— Я согласен с вами. Домон был осторожным и неоднократно доказал это.
Кост закурил сигарету.
— И тем не менее, это мог быть и несчастный случай. Я бы предпочел, чтобы Домона убили. Тогда все было бы ясно. Пригласите ко мне Анена,— добавил он.
Анен находился неподалеку, в своем кабинете. Это был невысокий брюнет, худой и нервный, с ничем не примечательной внешностью. Кост считал его великолепным агентом. Анен часто работал в паре с Домоном, обеспечивая ему прикрытие. Он бесшумно вошел в кабинет и сел на указанное Костом место. На нем был серый костюм, сорочка и галстук нейтрального цвета.
В его облике было что-то от бюрократа, и, возможно, он закончил бы свои дни в его шкуре, если бы не обстоятельства.
Анен пришел в Разведслужбу из маки после того, как его семья была расстреляна СС. Здесь он открыл для себя дзюдо, которое помогло ему избавиться от комплексов, вызванных тщедушным сложением.
В отличие от Домона, за спокойной внешностью которого скрывались человеческие чувства, Анен был полностью лишен угрызений совести, и, более того, он был абсолютно безжалостным.
Кост часто думал о том, что Анен продолжает работать на Службу, чтобы удовлетворить чувство мести, причину которой он уже забыл. Каждое порученное ему дело становилось «его» делом.
— Домон погиб,— нейтральным тоном сообщил Кост.
Ни один мускул не дрогнул на лице Анена, несмотря на связывающую их дружбу.
— Когда?
— Позавчера. Автомобильная катастрофа, наезд на дерево.
Анен ухмыльнулся, пристально глядя на пол.
— Что вы об этом думаете?
— Ерунда,— сказал Анен.— Роже не совершил бы подобной неосторожности.
— Это может случиться с каждым,— настаивал Кост. — Достаточно просмотреть газеты.
Анен смерил Коста невеселым взглядом.
— Вы тоже в это не верите?
— Не очень. Однако эта неуверенность может быть опасной. Прочтите рапорт нашего агента из Восточной Германии.
Ален быстро прочитал рапорт и положил его на стол.
— Что значит «совпадение»?
— Домон выполнял миссию, сменив погибшего от несчастного случая постоянного агента.
Их взгляды встретились. Все было понятно.
— На вашем месте я бы провел неожиданную операцию,— сказал Анен.
— Операцию проводят только после установления точного диагноза. Именно поэтому я и хотел вас видеть.
— Вы хотите, чтобы я его установил?
— Да.
— Я не люблю подобного рода миссий, подточенных на корню.
— Я даю вам карт-бланш.
— Кто резидент?
— Один из бывших немецких беженцев во Франции. Его зовут Людвиг Эрбах. Он владелец лавки игрушек.
— И это единственная отправная точка?
— Есть еще кое-что. В обоих случаях есть прямая связь с двумя городками. Домон погиб неподалеку от одного из них.
Ален задумался.
— У вас есть первый рапорт Эрбаха?
Кост достал его из тонкой папки и протянул Алену. Прочитав его, тот сказал:
— Трудно поверить в то, что Эрбах предал. Да и смысл не понятен. А что с остатком сети?
— Я дал приказ Эрбаху немедленно прекратить всякую деятельность. Никто не арестован. Эрбах, естественно, обеспокоен и опасается, что за ним следят, но доказательств никаких нет. За одно можно поручиться: погибшие два агента ничего не сказали.
— Меня это скорее беспокоит, чем успокаивает. Обычно пойманного агента заставляют говорить.
— Не всегда,— заметил Кост.— Если агент обнаружил что-то важное, лучше его убрать. Мертвый не говорит. Домон наверняка напал на след Шлайдена. Вы должны выяснить, это ли послужило причиной его смерти, или он погиб как глупый лихач. Вы выезжаете сегодня вечером. Документы будут на имя поляка, занимающегося запасными частями. Вы будете поддерживать связь с Эрбахом, если только ничего не обнаружите на его счет. Вы должны выяснить, существует ли еще наша сеть в Восточной Германии и что обнаружил Шлайден перед несчастным случаем.
Мужчины встали, и Кост проводил Анена до двери.
— Подробную инструкцию получите у Полетты,— сказал он. — Будьте осторожны.
Оставшись один, Кост закурил новую сигарету и медленно вернулся к столу. Он нервничал. Он не знал, целесообразно ли жертвовать жизнью своих агентов. Кост снял телефонную трубку и набрал две цифры, соединившие его с другим кабинетом.
— Мартен? — спросил он. — Что вы скажете о путешествии в Восточную Германию?
Услышав ответ, он улыбнулся.
— К сожалению, Балеарские острова представляют ограниченный стратегический интерес.
Он выпустил дым, послушал и сказал:
— Секретная миссия по прикрытию. Зайдите ко мне за инструкциями.
Человек — трусливое животное, и только разум помогает ему победить страх. Уничтожьте разум, отнимите у мозга способность мыслить и отдавать приказы телу, и человек превратится в животное с условными рефлексами.
По точному графику Калана выводили из ступора и отводили в камеру пыток. Он разучился спать, и жил только ожиданием момента, когда дверь откроется и за ним придут, чтобы вырвать его из убежища, то есть из его камеры.
И его охватывал страх, животный, первобытный страх.
В моменты просветления он сознавал, в какую он скатывается пропасть, и дважды пытался покончить с собой. Но глаза следят за ним и днем и ночью.
В следовавшие после пыток часы Калан заново переживал все свои муки. Он засыпал и просыпался в холодном поту, в ужасе глядя на дверь, за которой ему слышались шаги, извещающие о новом сеансе. Последние два дня ему слышались голоса, и он узнавал среди них свой собственный голос. Он слышал, как называл имена своих коллег, слышал женский голос, голос Кристины, убеждавший его:
— Признайся, Максим… Говори, Максим…
Но, находясь на краю гибели, Калан, поддерживаемый ненавистью, сравниться с которой может только страх, все еще сопротивлялся. В момент просветления он сознавал, что никогда уже не будет прежним человеком.
