Затем самолет достиг афганского воздушного пространства. Его радист пытался связаться с ближайшим аэродромом – в Фаизабаде. Он сообщил по-английски, что самолет подбит. И больше ни слова. Должно быть, самолет разбился к востоку от Вакхана в какой-нибудь пустынной долине. Это первая часть истории. Вторую Мак-Миллан решил сообщить только при личной встрече, причем с предъявлением доказательств.
Услышав это, Малко даже забыл о своем цыпленке-карри.
– Кто же был на борту самолета?
Томас Сэндс пробормотал:
– Вполне возможно, Линь Бяо.
Юный сайентолог замер с поднятой вилкой в руке, а Малко решил, что он не расслышал.
– Что вы сказали? Бывший министр обороны КНР, преемник Мао?!
Американец торжественно кивнул головой.
– Да, два с половиной года назад Мао назначил его своим преемником «как своего ближайшего соратника и последователя». Однако через некоторое время он был разоблачен в газете «Жэньминь жибао» как ревизионист и преступник. По всему Китаю была снята с продажи знаменитая «красная книжка» Мао, так как автором предисловия был Линь Бяо. По более поздним сведениям, он жил под домашним арестом в столичном квартале Хун Пай Хай. Возможно, он попытался убежать.
Малко нахмурил брови, чувствуя себя не вполне уверенным.
– Колоссальная история! Однако я бы поверил в нее гораздо больше, если бы здесь был ваш Мак-Миллан со своими доказательствами.
Темные глаза Томаса Сэндса посерьезнели еще больше.
– На юге Афганистана, в Кандагаре, находится паша военная база, – сказал он. – Получив информацию Мак-Миллана, я договорился о посылке оттуда самолета-разведчика в соответствующий район. Совершив облет, он сфотографировал в горной долине поврежденный «Трайдент», оснащенный специальным радаром для полетов на малой высоте. Самолеты этого типа обслуживают китайское руководство.
Но это еще не все: в тот самый день, когда Мак-Миллану удалось перехватить вышеупомянутый разговор, в Китае были отменены все внутренние рейсы, причем без предварительного уведомления и безо всяких объяснений. Об этом нам доложила наша собственная служба радиоперехвата... Не подозрительно ли все это?
– Но тогда почему ваша служба не засекла сигналы таинственного «Трайдента»?
– Из-за низкой высоты полета. На Памире очень плохая радиосвязь, своей станции у нас там нет, а Мак-Миллан находился менее чем в 300 милях от Вакхана.
– И, располагая такими сведениями, вы все еще здесь? – удивился Малко.
Томас Сэндс сердито отбросил со лба черную прядь и покачал головой.
– Я ничего не знаю. Все это гипотезы. Мне необходимо точно установить личность тех, кто находился на борту. И выяснить, что с ними стало.
– А Мак-Миллан знает?
– Сказал, что да.
Наступило молчание. Официант убрал тарелку Малко с почти нетронутым цыпленком. Если сообщение Томаса Сэндса соответствует действительности, то это фантастика. Никогда еще ни один китайский руководитель не избирал свободу. А тут преемник Мао!
Несмотря на свой флегматизм. Малко почувствовал себя заинтригованным.
– Как же вы упустили своего австралийца? – спросил он.
– Я не успел задать ему ни одного вопроса, – раздраженно сказал Томас. – Он боялся.
– Возможно, у него были на то веские основания, – задумчиво произнес Малко.
Томас Сэндс взглянул на часы:
– Нора идти спать... Все равно сегодня он уже не появится.
Они были последними клиентами ресторана. Уже сдвигавшие столы, официанты могли просто выставить их из зала. В Пешаваре жизнь замирала в десять часов вечера.
– Хочу пройтись по свежему воздуху, – сказал Малко. – Вы составите мне компанию?
Американец расплатился, и они вышли. Вслед за ними молча следовал специалист по Китаю. По темной улице почти бесшумно проезжали очаровательно-ветхие тряские повозки. Серые деревянные строения одноэтажного «Динс-отеля» выглядели удручающе, несмотря на окружавшие их газоны. Выйдя за калитку, они прошли несколько шагов в полном мраке, не встретив ни одной живой души. Воздух был насыщен стойким запахом навоза.
Томас Сэндс зябко поежился. С наступлением ночи в Пешаваре становилось прохладно.
– Вернемся в отель.
У самого входа в спальный корпус вдруг раздались громкие возгласы на местном и английском языках. Ускорив шаг, они увидели вцепившихся друг в друга бородатого пакистанца, портье и не менее бородатого хиппи в изодранных джинсах, с которого слетели очки.
При виде белых людей хиппи завопил:
– Прикажите этой обезьяне оставить меня в покое. Я и не думаю спать в его клоповнике.
Приблизившись к ним. Томас Сэндс сочувственно спросил:
– А что вам надо?
Хиппи нанос коварный удар по ноге пакистанца и крикнул:
– Я ищу человека, который должен заплатить мне двадцать долларов. Вы не могли бы позвать его?
* * *
В двадцатый раз Томас Сэндс перемотал пленку назад. Сайентолог с кукольным лицом, перекошенным от нервного напряжения, припал ухом к динамику, сверяя магнитофонную запись со своими пометками. В соседней комнате с сознанием выполненного долга крепко спал американский консул из Пешавара, который быстро привез магнитофон для прослушивания пленки...
Было четыре часа ночи, но сон к Малко не шел. Томас Сэндс буквально упивался звучанием китайских слов, как если бы понимал их. Каждые тридцать секунд он запускал в волосы пятерню.
– Прокрутите еще раз, – попросил он.
– Некоторые слова я не разбираю, сэр, – пролепетал сайентолог, заикаясь от волнения. – Слышны два голоса, которые требуют, чтобы пилот вернулся назад, и угрожают в противном случае открыть огонь. Еще слышно...
– Это я знаю, знаю, – оборвал его Сэндс. – Давайте теперь вторую половину переговоров.
Эксперт от волнения совсем понизил голос – он был явно не в состоянии переварить грандиозность информации.
– А это голос пилота, – проговорил он. – После вынужденной посадки он передает свои координаты и просит помощи у Вакхана. Он говорит, говорит... что на борту самолета находится генерал Линь Бяо, раненый, но живой...
Молодой человек смолк, подавленный значимостью раскрытой тайны. Дальше пленка была совсем неразборчивой. Видимо, резервные аккумуляторы быстро сели от холода.
– Может быть, к потерпевшему аварию самолету уже успели добраться китайцы? – спросил Малко.
Но восковому лицу Томас Сэндса пробежала легкая дрожь.
– Нет. В это время года перевалы непроходимы. Здесь не поможет даже учение Мао.
– Итак, если генерал Линь Бяо жив, то он должен находиться на территории Афганистана?
Томас Сэндс остановил магнитофон и аккуратно перемотал пленку. В его косящих глазах пронеслась какая-то безумная искорка.
– Ну, теперь вы верите?
– Фантастика, – признал Малко.
Американец поднялся.
– Следует разыскать Дональда Мак-Миллана. Любой ценой. Он наверняка знает многое другое. Он либо вернулся в Афганистан, либо прячется в Ландикотале. По счастью, я взял с собой в качестве шофера Якуба. В этой ситуации он может оказать нам неоценимую помощь.
– А кто это?
– Он служит в бухгалтерии нашего посольства и оказывает нам кое-какие мелкие услуги... Сам он пуштун и говорит на этом языке. В Ландикотале живет его брат.
* * *
Петляя по извилинам Хайберского прохода, серый «плимут» поднимался вверх, оставив позади Пешаварскую равнину и форт Джамрод. Вид вокруг был феерический. Малко подумал о британской колониальной армии, которая век назад потеряла здесь несколько полков... Почти на каждом повороте на черных и охровых скалах были установлены мемориальные доски, воздающие должное их героизму: «2-ой Пенджабский полк», «1-ый полк Хайберских стрелков». Томас Сэндс дремал с момента отъезда: ночью, до самого рассвета, он передавал в Вашингтон зашифрованный доклад с бесконечным количеством страниц. Что касается пленки, то ее было решено отослать дипломатической почтой из Кабула. Охрана предусматривалась как для транспортировки бриллианта Куинур... В лихорадочном нетерпении он разбудил Малко в семь часов. Их уже ждал Якуб с посольским «плимутом». Это был маленький человечек с лицом оливкового цвета, крючковатым носом, умными и лукавыми глазами, молчаливый, как карп...
Между тем дорога перешла в пустынное плато, окаймленное высокими острыми скалами. На самом дальнем отроге прилепилось несколько домиков. Якуб обернулся:
– Это Ландикотал, сэр.
Несколько минут спустя машина остановилась на маленькой грязной площади, кишащей людьми, напротив четырехэтажного облезлого здания, именуемого «Хайбер-отель». Ландикотал гнездился на высоте 3518 футов. Небольшой лабиринт грязных зловонных улочек, застроенных саманными домишками, подлинная Мекка пакистано-афганских контрабандистов. В Ландикотал стекались все горные тропинки.
Вслед за Якубом Томас Сэндс и Малко углубились в базарные улочки за площадью. Как обломки черной магмы, на веревках висели облепленные мухами куски мяса. То и дело встречались пуштуны с ружьем наперевес или с пистолетом за поясом. За прошлый год здесь было совершено семнадцать убийств. Пуштуны свято соблюдали старинный афганский завет: «Лучше вернуться домой в крови, чем живым и здоровым трусом».
