Прибыв в посольство, Петр тут же подробно проинформировал о случившемся резидента.
— Что же ты натворил, сукин сын! — грустно пожурил его генерал. — Вроде бы и не мальчик уже. Подстава любимый твой «Вальтер», чистой воды подстава! Ну что ж, иди домой, пакуй вещи. Завтра тебя объявят персоной non grata.
— Сволочи! — проворчал Петр. — Моего предшественника они не трогали, так как он все равно готовился к отъезду, а меня решили подстрелить на взлете.
Фотография Сутырина, раскорячившегося на дубе, обошла большинство газет западного мира. Весь передний план снимка занимал зад, но и лицо можно было обнаружить при внимательном рассмотрении. Одну такую фотографию Петр вырезал, вставил в рамку и повесил над диваном в гостиной своей московской квартиры.
— Это я, — объяснял он, отвечая на недоуменные вопросы гостей. — Да, да, это я. Просто немецкий фотограф оказался авангардистом. Он увидел меня именно таким.
В один из жарких июльских дней 1989 года на N-ском полигоне Группы советских войск в Германии проводились плановые учебные стрельбы. В стрекотание автоматов и тяжёлую пулемётную дробь вплетались одиночные хлопки винтовочных и пистолетных выстрелов. По дальней кромке полигона ползал взад-вперёд, то и дело, окутываясь сизым дымом, воняя дизелем и глухо грохоча, новенький с иголочки танк Т-80. Вокруг него сновали люди в шлемах и комбинезонах. Танкисты под управлением своего боевого командира гвардии старшего лейтенанта Крупина осваивали недавно поступившую в войска современную технику. Метрах в пятистах от танка в одной из штабных палаток сидели два опера из военной контрразведки — капитан Малышев и старший лейтенант Бодров. Особисты пили почти горячий лимонад и ругали танкистов:
— Подавят все грибы, паразиты!
— Да, сейчас после дождей, колосовики пошли, по полкило каждый, и без единой червоточенки!
— Надо было их вчера собрать.
— Русский мужик задним умом крепок.
В палатку, шумно пыхтя, ввалился майор Борисенко, командир отдельной роты связи, здоровенный хохол с пышными усами и красной от жары потной физиономией. В руках он держал красивый жёлтый портфель из кожи, похожей на крокодилову. Таких портфелей в военторговских магазинах не продавали.
— Здорово, шпионоловы! — Гаркнул майор, тяжело опускаясь на походную койку. — Дайте чем-нибудь промочить глотку.
— Привет тебе! — ответил Малышев, откупоривая бутылку лимонада. — На, держи! С чем пришёл?
— Там миссия приехала. Британцы на «Рейндж ровере». Наблюдают за учениями.
— Имеют право, — ответил Малышев. — Если мы их прогоним, они станут гонять таких же наших в Западной Германии. Что это за портфель у тебя?
Майор вздохнул, глотнул лимонада, достал огромный носовой платок и утёр пот с лица.
— Начну издалека. Брательник у меня младшенький служил в Афгане. Как-то расстрелял двух пленных душманов. Командир стал орать на него: надо, мол, было сдать этих пленных в контрразведку Наджибулы. А брательник ему: «Нехай нэ топчуть нашу ридну Афганщину!». Ну командир рассмеялся и назначил ему два наряда на кухне после окончания боевых действий.
— Ближе к делу! — оборвал его Малышев.
— A портфель этот спёр у английских разведчиков рядовой моей роты Тезиков. Он — из урок, Тезиков этот. Три года на зоне отмотал. Думал, в портфеле чё пожрать и выпить найдётся. Вот и спёр.
Малышев площадно выругался.
— Достукались. Уголовников в армию стали брать. Да ещё за границу их служить посылают. Раньше такого не было. Перестройка, понимаешь. Черти её подери! И как же ему удалось увести портфель?
— А он нашёл пару пустых бутылок — вокруг части их полно валяется, разбил и закопал в песок метрах в двадцати позади «Рейндж ровера» горлышками вниз. Ну, они стали сдавать назад, чтобы развернуться на полянке и прокололись.
— Арестовать подлеца! А портфель немедленно вернуть англичанам. Небось, они уже скандалят на всю Германию. Связались, наверняка, по рации со своим офисом в Потсдаме.
— Скандалят трошки. Ещё тягач просят.
— Зачем?
— Сели на пузо в песке.
— Тягач надо выделить. А кстати, что в портфеле?
— Вот! Тезиков-то патриотом оказался. Колу он выпил, сэндвичи слопал, журнал «Плейбой» с голыми девицами полистал, а потом наткнулся вот на это и сразу прибежал с портфелем ко мне.
Майор достал из портфеля сложенную по всем правилам карту и расстелил её на койке. Карта была явно советского происхождения. В верхнем правом углу стоял гриф «Совершенно секретно». Регистрационный номер тоже имелся. Германская Демократическая Республика лежала перед офицерами как на ладони вместе со всеми военными объектами Советской Армии и Национальной Народной Армии ГДР. Малышев пожал плечами:
— Ну и что тут секретного? Все эти объекты давно разведаны потенциальным противником и сфотографированы из космоса.
— Не спеши с выводами, шпионолов! — сказал Борисенко. — Видишь эти красные ниточки. Они пронизали всю эту малюсенькую страну як те кровеносные сосуды.
— Так это же наши линии связи! Вот она и самая главная ВЧ-связь! Конечно, это она, — рассуждал Малышев. — Тянется к штабу ГСВГ, к штабам всех шести армий, в Берлин, Лейпциг и Росток, где посольство, генеральные консульства, и резидентуры КГБ и ГРУ, к нашему Управлению в Потсдаме.
— Теперь понятно, каким образом они нашли и откопали кабель ВЧ-связи под Вюнсдорфом. Хорошо, что грибники тогда их спугнули. А давай вербанём их на этой карте, — предложил Бодров. — Утеря сов. секретного документа допущена всё-таки.
— Двоих сразу — не получится. Приедут в Потсдам — побегут вперегонки к своему начальству доносить друг на друга.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Бодров.
— Всё! — подвёл итог дискуссии Малышев. — Карту отошлём в Потсдам. Пускай ловят «крота» в высоких штабах и усиливают охрану и защиту линий связи. Ты, Бодров иди и проси тягач у артиллеристов. А я верну портфель шпионам. Майор, тебе спасибо! Будешь поощрён за бдительность. Тезикову же объяви тёплую благодарность за его солдатский патриотизм …
Майор Дуглас и Капитан Коллинз сидели у своей машины в тени чахлой берёзки в ожидании тягача. От всей их щеголеватости не оказалось и следа. От жары и переживаний они совершенно сникли. Увидев, Малышева, обрадовались. Малышев шёл медленно, проваливаясь в песок. Поприветствовав разведчиков, протянул портфель майору.
— Нам чужого не надо.
— Благодарю Вас, кэптэн. Нам с полудня не везёт сегодня. Не всё скоту масленица.
Малышев удивился тому, что майор сносно говорит по-русски, хоть и сделал грубую ошибку в популярной пословице. Поправлять его не стал.
Дуглас быстро проверил содержимое портфеля и высказал обиду:
— Зачем ваши взяли карту? Её можно было просто сфотокопировать.
— А вот зачем, мэйджер, — пояснил Малышев. — За утерю совершенно секретного документа вас выгонят из миссии. Пришлют новых. Те будут полгода вживаться в обстановку, а мы тем временем отдохнём, подлечим нервы, водки попьём и запивать её будем великолепным немецким пивом. Мои любимые сорта «Радебергер» и «Вернесгрюнер». Хорошо промывают почки, знаете. На минеральных водах они.
Разглагольствования Малышева привели англичан в бешенство:
— Вы — собакин сын, сэр! — крикнул Дуглас.
— И тволочь! — добавил Коллинз.
Малышева эти замечания не смутили.
— Если я сукин сын и сволочь, то вы козлы, джентельмены! — сказал он.
— Разве «козёл» ругательство?
— Скорее комплимент. Вы поменяли колесо за полторы минуты. Это является рекордом.
— Но этого времени вполне хватило вашей агентуре, чтобы выкрасть портфель.
Малышев ничего больше не сказал. Он пожал плечами, повернулся и пошёл прочь, размышляя о том, что солдата Тезикова следует непременно завербовать в агентурную сеть Особого отдела и активно использовать в контрразведывательных мероприятиях. Навстречу из леса выехал тягач. В кабине рядом с водителем располагался Бодров…
Дугласа и Коллинза уволили из военной миссии и направили для дальнейшего прохождения службы в заштатный гарнизон на севере ФРГ. Друзья-разведчики затаили зло на русских и не теряли надежды отомстить им. Такой случай представился через год после описанных событий. Автомобиль советской военной миссии остановился у ограды британской военной части. Дуглас и Коллинз действовали в полном соответствии со схемой, разработанной русским солдатом Тезиковым. Им удалось похитить бронированный кейс с наборными замками. Пока вызванный с базы ВВС механик пытался разгадать их секрет, друзья потирали руки в ожидании крупного улова.
— Знаешь, о чём я думаю? — сказал Коллинз. — Надо было дать тому русскому капитану денег, и он вернул бы нам карту. Россия — коррумпированная страна.
