— Иван Иванович, какими судьбами, что привело корифея разведки в наш забытый богом бумажный мир? — радушно встретил его начальник отдела.
Узнав причину визита, удивился, организация «Аненербе» не была объектом пристального внимания нашей разведки, но кое-какие сведения о ней имелись.
И они были очень интересны. Первое и, наверное, самое главное — это то, что данная организация была действительно подчинена именно СС, второе — финансирование организации велось через министерство сельского хозяйства Германии и было очень мощным, ни одно ведомство не имело такого финансирования, как это. Оно было сравнимо с финансированием оборонной промышленности среднеевропейской страны. Данный факт заинтересовал аналитиков, но, к сожалению, решений по разработке таинственной структуры Третьего рейха так и не было принято. Деятельность самого ведомства была строго засекречена, и наша разведка вообще не имела внедренной в нее агентуры, поэтому с этой стороны материала практически не было. Были отрывочные данные об основателях и нынешнем руководстве «Аненербе», о целях и задачах, официально изложенных в немецкой прессе. В течение двух часов все, что было известно нашей разведке об этой организации, было собрано, скопировано и лежало в папке перед майором Красковым. Эти материалы не имели статуса секретности, и Иван Иванович получил их в служебное пользование.
— Ну и на том спасибо, — поблагодарил он работников и поспешил к себе.
Кое-что в этих материалах его очень заинтересовало, он лишь слегка полистал статьи об «Аненербе» и понял — рассказ Вангола, вернее, того немца, Гюнтера Миттеля, может быть правдой. Приехав к себе в кабинет, он не удержался и сел за внимательное изучение материалов. Как человека, всю свою жизнь посвятившего разведке, многое знавшего, его поразили размеры и размах этой организации. Более пятидесяти отделов, специализирующихся на конкретных темах, — например, Исследовательский отдел метеорологии и геофизических исследований. Руководитель — Ханс Роберт Скултетус. Кажется, из этого отдела наш немец, да, геофизик, именно. А это что? Такие деньги… в июле 1940 года, получается, перед нападением на СССР, Гитлер направляет на реконструкцию замка Вевельсбург двести пятьдесят миллионов рейхсмарок, а этот замок является центром общества «Аненербе». Да, не совсем понятные вложения… В период усиленной подготовки страны к войне вдруг колоссальные средства направлены на развитие какого-то «Общества по изучению наследия предков». Значит, это прикрытие. Красивая вывеска, за которой происходит все что угодно.
И происходит под большим секретом что-то большое и серьезное. Если учесть финансирование таких спецопераций, как в случае, о котором стало известно Ванголу, тогда все становится на свои места. Это «общество» срочно требует особого внимания наших спецслужб…
Красков откинулся в своем кресле. Неужели все сложилось так, что именно ему придется бороться с этой эсэсовской сволочью? Это интересно, это очень интересно, но очень непросто.
Он встал, походил, затушил папиросу в пепельнице.
— Что ж, не боги горшки обжигают, справимся…
Последние дни 1941 года уходили безвозвратно, окончательно похоронив план молниеносной войны с Советским Союзом. В ставке Верховного командования вермахта после снятия ряда командующих царило затишье. Гитлер был спокоен и сосредоточен. В коротком докладе он определил стратегию на ближайший период военных действий, предоставив разработку деталей своему штабу, и отбыл из Кенигсберга в Берлин.
В Берлине, в рейхсканцелярии, вызвав рейхсфюрера СС Гиммлера, он распорядился срочно подготовить и провести перед Новым годом совершенно секретное совещание наиболее доверенных руководителей подразделений «Аненербе». Совещание должно пройти в тронном зале замка Вевельсбург.
— Именно там, — подчеркнул Гитлер. — Это очень важно для всех нас, Генрих.
— Будет исполнено, мой фюрер.
— Список приглашенных лиц на совещание мне на стол, я сам лично напишу им письма.
— Так точно, мой фюрер.
— Да, Генрих, то, что сейчас произошло в России, только полный идиот может считать временными трудностями. Я не идиот, в отличие от некоторых наших «выдающихся» военачальников. Нас ждет тяжелейшая из войн, которую мы сами и начали. Возможно, я несколько недооценил противника. Зато теперь будет настоящая борьба не на жизнь, а на смерть, и я даже рад этому. Только в такой борьбе выковывается настоящая нация. Это не Европа, это дикая Азия, там сдаваться не умеют. Их армии были окружены и уничтожены, а под Москвой нас атаковали свежие войска, о существовании которых мы ничего не знали, и это при полном превосходстве на земле и в воздухе! Где был абвер? Где была глубокая разведка? Замерзли? Все замерзли, всех победил Генерал Мороз! Посмотри, Генрих, вот телеграмма от пятого декабря в штаб группы войск фельдмаршала фон Бока — «Сил больше нет!». Фельдмаршал фон Браухич, командующий сухопутными войсками рейха, подал рапорт об отставке!
Гитлер встал и несколько раз по диагонали пересек свой просторный кабинет. Успокоив волнение, он сел в свое кресло и продолжил:
— Резервы этой страны неисчерпаемы, об этом необходимо помнить. Теперь надо готовиться к сохранению нашей нации. Да, Генрих, ты не ослышался, уже сейчас. Я расцениваю нынешнее состояние на Восточном фронте не как временные трудности, а как временный успех. Трудности у нас еще только впереди.
Короткий гудок телефонного аппарата прервал речь фюрера. Он взял трубку, из приемной доложили о прибытии Карла Дёница, командующего подводным флотом рейха.
— Генрих, ты свободен, но останься. — Гитлер жестом попросил рейхсфюрера СС присесть. — Пусть Дёниц войдет.
Через минуту перед фюрером вытянулся Дёниц.
— Карл, меня интересует один вопрос — наша готовность к длительной войне на море.
— Насколько длительной, мой фюрер?
— Ближайшие пять-шесть лет.
— Сейчас мы полностью контролируем Балтийское море, но не более того, мой фюрер. Наш флот к длительной войне не готов, но если принять необходимые меры, мы сможем не только воевать, но стать хозяевами Мирового океана.
— Что для этого нужно?
— Подводные лодки, много лодок, большой подводный флот. Все соображения и расчеты по этому вопросу изложены мной в этой папке. Если коротко, нужно увеличить количество субмарин в десять, двадцать раз.
— А экипажи? Где взять столько опытных подводников?
— Уже сейчас мы готовим в учебных базах почти двадцать тысяч добровольцев. Наши победы на океанских просторах привлекают все больше и больше молодых немцев…
— Надо поручить Геббельсу усилить пропагандистскую работу. И еще. Карл, для личных составов субмарин, пришедших из похода, необходимо создать особый, привилегированный режим службы и отдыха. За победы и мужество не жалеть наград. Нация должна знать и чествовать своих героев. Они должны быть окружены любовью народа и ореолом славы.
— Так точно, все до мелочей продумано, лично встречаю все экипажи.
— Теперь о главном. Мне нужны элитные, абсолютно преданные делу национал-социалистической партии офицеры-подводники, готовые к решению любых задач. Дёниц, подготовьте мне список таких офицеров, способных стать командирами подводных лодок в ближайшее время. Не менее тридцати пяти человек, лучших из лучших, полагаюсь на вас, Карл.
— Будет исполнено.
Гитлер открыл папку, полистал бумаги, бегло их читая.
— Считайте, Дёниц, что все, о чем вы просите, будет удовлетворено, более того, необходимо наладить строительство транспортных субмарин большего водоизмещения. Нам предстоят великие дела, а это потребует скрытного перемещения и людей и ресурсов. Вы понимаете, Карл, о чем я говорю…
— Да, мой фюрер, — ответил Дёниц, и таинственная улыбка слегка коснулась его губ.
Гиммлер с любопытством посмотрел на Гитлера, как бы спрашивая, о чем это речь. Тот резко встал, подошел к Дёницу и, обняв его за плечи, сказал:
— Этот человек уже сделал для нации столько, что не поддается оценочным категориям. Но об этом позже, Генрих, позже…
Дёниц скромно опустил голову, его большой открытый лоб слегка порозовел.
— Все, что достигнуто моими доблестными офицерами, достигнуто ради процветания рейха и только благодаря вам, мой фюрер. Сам Бог послал вас немцам! Хайль Гитлер!
— Хайль! — ответил фюрер и, отойдя к столу, остановился и замер. Он стоял так несколько минут.
Никто из присутствующих в такие минуты не нарушал тишины. Только каминные часы отмеряли своими мягкими ударами течение исторического времени. Фюрер думал.
Красков и Вангол в форме лейтенанта медицинской службы и с теми же документами, только с настоящей справкой, вылетели в Ленинград ночью транспортным самолетом.
