— А что такое дискета? — услышав незнакомое слово, спросил Игорь.
— Это магнитный носитель информации, на который можно записать все — и текст, и расчеты, да все что угодно. Их используют в компьютерах, но, как мне сказали специалисты, у нас в частях их пока еще нет. Да, тетрадь зарегистрирована 11 ноября прошлого года. Значит, до этого времени диссертации еще не было, а следовательно, утечка информации об ее тематике могла произойти позже этого времени. И второй момент: тему своей диссертации полковник Шкилев заявил не в академии имени Гагарина в Москве, как мы предполагали, а в академии имени Гречко в Ленинграде. Мы забываем, что наши подопечные хоть и летчики, но служат все же на флоте.
— Так, может, утечка информации произошла через академию, а мы уже изменника Родины делаем из порядочного офицера, — с надеждой произнес Чернов.
— Не исключено. Для этого нужно проверить, что он отправлял в академию. Если туда поступали какие-то материалы, то можно проинформировать наших коллег в Ленинграде и умыть руки. А если нет, то придется искать здесь.
— А не могло получиться так, что Шкилев никуда ничего не посылал? Когда заявлял тему диссертации в академии, то на словах все рассказал куратору, а тот ее передал дальше? — высказал свое предположение молодой сотрудник.
— Игорь, неужели ты думаешь, что спецслужбы интересуют чьи-то мысли, летающие в воздухе? В технических вопросах разведку интересуют не слова, а чертежи, описания и расчеты. Поверь мне, интерес у них появляется только после того, как они получат экспертное заключение на возможность тех или иных работ. Поэтому что-то они уже получили. Вопрос: где, когда и от кого? Большего разведчики все равно нам ничего не скажут, потому что тогда есть вероятность засветки их источников. Так что думай, в каком направлении будем копать.
Информации оказалось слишком много, чтобы ее переварить и выдвинуть какие-либо версии. Поэтому Чернов, не долго думая, предложил:
— А давайте вызовем Шкилева к нам и напрямую спросим, кто помогает ему в написании диссертации и что записано у него на дискете. И, соответственно, где он ее взял.
— Я вижу, после общения с командиром вы уже не верите, что утечка информации произошла в результате его умышленных действий? Как версию этот вариант вы отвергаете полностью? — перешел на официальный тон Можайский.
Чернов нервно потер ладони рук и, не глядя в глаза начальнику, продолжил:
— Андрей Викторович, я действительно не верю в предательство Шкилева. Он летчик и, как всякий летчик, признает только один руководящий документ, заслуживающий внимания: это наставление по производству полетов. Все остальные для них — выдумки чиновников. Поэтому, мне кажется, если утечка и произошла, то только в результате халатности. Тем более что для умышленных действий нужен мотив, а у него его нет. У него перспектива продолжить службу в академии, зарплата больше, чем у генералов, машина. Он имеет все, что нужно и о чем можно мечтать.
— Это вы судите по себе. У него могут быть другие планы на жизнь. Если он защитит свою диссертацию за границей, он получит миллионы, пожизненную пенсию, а возможно, ему предложат продолжить военные разработки дальше за очень большие деньги. Знаешь, денег много не бывает, и не каждый может устоять перед их соблазном. Поэтому вызывать и опрашивать его мы не будем до тех пор, пока не убедимся в его невиновности. А пока подумай, что можно сделать еще. Я поеду к себе, а ты поговори со своими источниками, может, кто-то что и подскажет. Если придерживаться твоей версии и у него не было преступного умысла, значит, он не особо беспокоился по поводу конспирации, а следовательно, обязательно кто-то что-то должен был видеть или слышать. Дерзайте, молодой человек.
Можайский надел шинель и, попрощавшись с Черновым, вышел из кабинета. Игорь остался на месте, переваривая весь разговор с начальником.
Он понимал, что первоочередной задачей в поиске было найти компьютер, который использовал Шкилев. В личном пользовании у жителей гарнизона его не могло быть. Зато в Мурманске или Североморске они могли быть в любом институте или организации. Нужно выяснить, с какими организациями полк поддерживает шефские связи. А если называть вещи своими именами, какие организации официально оказывают полку спонсорскую помощь. Такая форма "единства армии и народа" широко практиковалась в конце 80-х годов. Вторая задача — нужно собрать информацию о командире полка с момента окончания школы, чтобы определить мотив. Третья задача — выяснить, что записано на дискете, возможно, что она вообще чистая. И четвертая — найти помощника. Чернов продолжал не верить тому, что автор диссертации писал ее исключительно самостоятельно, поэтому помощник должен быть рядом, и об этом кто-то должен знать в полку.
Решению этих вопросов Игорь посвятил весь следующий день. Он расписал запросы по всем местам службы и учебы проверяемого, включая академию имени Гречко. Опрос негласных источников мало что дал, летчиков и техников мало интересовала личная жизнь командира, тем более что никто из них не входил в круг его друзей. Сказывалась разница в возрасте и должностном положении. В конце дня Чернов сидел в своем кабинете и, анализируя имеющиеся данные, пришел к выводу, что зашел в тупик. Мыслительный процесс прервал стук в дверь.
— Открыто, — крикнул Игорь.
— Привет, — в кабинет зашел улыбающийся инженер полка по радиоэлектронному оборудованию майор Ручковский. Он не был "коренным северянином", в гарнизон прибыл по замене, и срок его пребывания в Заполярье подходил к концу. Они были соседями по дому и дружили семьями.
— Завтра выходной, — с порога начал инженер, — не составишь мне компанию? Я собираюсь завтра в Ловозеро.
— Серега, а что там делать? — поинтересовался хозяин кабинета.
— О-о-о, — загадочно протянул Ручковский, — там клондайк. Шкуры, оленьи рога, красная рыба. Это край охотников и оленеводов. А самое главное — все продается за спирт. Деньги там не котируются. У них их и так валом, а тратить негде. У тебя есть "шило"?
На вертолетах спирт использовали в антиобледенительных системах бортовых радиостанций и для обмыва блистеров, поэтому спирт в гарнизоне был практически у каждого. Более ходовой валюты на тот период еще никто не придумал.
— Конечно, есть, — ответил Чернов.
— Тогда готовься на завтра. Да, ты "шило" в чистом виде не бери, — с порога начал инструктировать Игоря сосед. — Местные аборигены знают только спиртовую смесь "шлемку" с Ту-16, им ее привозят "дальники" — летчики дальней авиации — из Оленегорска. Она по крепости ниже 50 градусов, так что смело можешь развести "шило" пополам. Только не разводи водой из-под крана, а то спирт сразу помутнеет. Лучше зайди в санчасть или в аккумуляторную, возьми у них три литра дистиллированной воды. Тогда точно никто подвоха не заметит.
— Когда выезжаем? — спросил Игорь. Для себя он уже решил, что непременно поедет. Учитывая, что у Люды в скором времени день рождения, это был незаменимый случай привезти лисий или песцовый чулок в подарок. Тем более что Игорь очень хотел еще приобрести в качестве сувенира оленьи рога.
— Я думаю, что выехать в семь утра будет нормально, чтобы не шарить по темноте и засветло вернуться.
— Тогда утром заходи за мной, и вместе пойдем в гараж за машиной, — согласился Игорь.
Они ехали на юг, и Игорь поражался, как быстро меняется пейзаж. Через каждые десять километров пути растительности становилось все больше и больше. Карликовые березы сменялись елями и соснами, а леса становились все гуще и гуще. Проезжая указатель поворота на Оленегорск, Игорь отметил, что здесь уже ничего не напоминает о Севере. Снега было мало, а кругом стоял сосновый бор. К десяти часам утра, переехав мост через реку Вирма, автомобиль въехал в село Ловозеро. Его еще называли столицей русской Лапландии.
— Окунись в экзотику, — прервал молчание Ручковский, — посмотри, как живет коренной народ Кольского полуострова саамы.
Следуя в это село, Игорь представлял его себе как поселок, состоящий из чумов, где люди перемещаются исключительно на оленях. Каково же было его удивление, когда он увидел четырехэтажные кирпичные дома, добротные избы из сруба и снегоходы во дворах. Единственное, что вызывало недоумение, — это отсутствие людей. Так они проехали все село и остановились возле крайней избы. Нужно было выйти и спросить, где живут охотники. Долго людей ждать не пришлось. Из соседнего дома вышли трое мужиков с суровыми лицами и медленно двинулись в сторону приезжих.
— Что надо? — грубо спросил один из них.
Игорь понял, что церемония приветствия здесь излишня, сразу огласил цель своего визита:
— Шкурки, рога, красная рыба.
— На "жабры" есть что плеснуть? — также лаконично поинтересовался представитель коренного народа.
