— Я встречал эту фамилию среди списка акционеров.
— Да, они дружили с Салимом.
— Тогда нужно разыскать этого Авдеечева.
— Поздно, — возразила женщина, — его застрелили ровно через два дня после убийства Салима в Париже. Расстреляли автомобиль Авдеечева, когда он возвращался домой. Он погиб вместе с водителем. Убийц не нашли.
— Как оно обычно и бывает, — прокомментировал Дронго. — Кажется, мне нужно поставить вопрос об увеличении гонорара. Судя по всему, мне придется расследовать не одно, а сразу два убийства. Но все равно я полагаю, что нам нужно начать с компании вашего брата. Дело в том, что подобные заказные убийства всегда бывают на почве коммерческих разборок. Сегодня весь бизнес в России густо опутан криминалом. Нам нужно понять, кому было выгодно убийство вашего брата. И затем разобраться с его погибшим компаньоном.
— Хорошо, — согласилась она, — когда нам нужно быть в его компании? Или вы поедете один?
— Я поеду с вами. Нужно, чтобы вы там появились. Ненадолго. Но ваше присутствие очень желательно. Сейчас у меня будет к вам несколько личных вопросов. Постарайтесь понять меня правильно, мне нужно уточнить некоторые моменты. Когда вы остались одни?
— Отец погиб, когда мне было десять, а Салиму только шесть. Но он его хорошо помнил. А когда умерла мать, мне было уже шестнадцать, а Салиму двенадцать.
— Отчего они умерли?
— Отец был морским нефтяником. Мы тогда жили в Баку, переехали туда за три года до его гибели. Их катер разбился, и он утонул. Тело искали два месяца, но так и не нашли. Мать похоронила на кладбище его одежду, чтобы было куда приходить, — женщина вздохнула, отвернувшись, вытерла набежавшую слезу, — а потом она умерла сама. Шесть лет промучилась и умерла. Вот с тех пор я и не верю в бога. Зачем нужно было посылать такие мучения моим родителям? Они ведь любили друг друга. Поэтому я решила сама отомстить убийцам. Найти и покарать их, чего бы мне это ни стоило, — мстительно сказала Эльза.
— Что было дальше? — спросил Дронго.
— Мы остались одни. Из Дербента приехала тетка, хотела, чтобы мы к ней перебрались, но мы с братом отказались. Потом я пошла в вечернюю школу и начала работать на фабрике. Знаете, как нам было трудно. Когда я приходила с работы, Салим обычно подбегал ко мне и садился около меня. Он мне чай наливал, ужин готовил, понимал, как я уставала. А потом я в институт на заочный поступила. И все ради него. Чтобы он мог нормально учиться. Он закончил школу и пошел в Институт нефти и химии. Это был в начале восьмидесятых самый непрестижный, самый легкий вуз для поступления. Так что Салим по образованию нефтяник. А все думают, что он такой же «бизнесмен», как остальные. Других тогда на аркане нельзя было загнать туда. Все поступали на юридический или восточный факультет. Это сейчас все ударились в нефтяной бизнес. Вам сколько лет? — вдруг спросила она.
— Сорок два, — ответил Дронго.
— Салим на восемь лет младше вас, — сообщила Эльза, — интересно, куда вы поступали? Вы ведь жили тогда в Баку.
— На юридический, — улыбнулся Дронго, — вы правы. Это был тогда самый престижный факультет. Только я поступал туда потому, что с детства мечтал об этой профессии.
— Ну вот видите. Вам наверняка было легче. Хотя в те времена просто так нельзя было поступить на юридический. Как бы вы хорошо ни учились. Кем были ваши родители?
Он рассмеялся.
— Кажется, сегодня вы задаете мне больше вопросов, — пошутил Дронго. — Вы абсолютно правы, Эльза. Тогда действительно невозможно было пробиться на юридический факультет без знакомства. Мать у меня была ректором университета, а отец занимал солидную должность в правоохранительных органах. Поэтому мне было гораздо легче.
— Вот видите, — сказала она, — вам все давалось гораздо легче, чем нам. Я это говорю не для того, чтобы вас обидеть. Я хочу только вам объяснить, как нам было сложно. Он кончил школу и поступил в институт. Я так гордилась братом. А потом мое неудачное замужество. В двадцать один год человек мало смыслит в жизни. И никто мне не мог посоветовать, никого не оказалось рядом. Мой будущий муж казался мне воплощением моей мечты. Из большой состоятельной семьи. Его родители были врачами, отец был известным профессором. Я думала, что смогу помогать и Салиму.
Она замолчала. Дронго не торопил ее, понимая, что тут нужна пауза.
— В общем, это была ошибка, — сказала она, — с моим характером нельзя было идти замуж за такого. Он был моим ровесником, настоящим «маменькиным сыночком». По поводу любой мелочи бегал советоваться со своей мамой. Ничего не умел и не хотел уметь. Учился тогда на восточном факультете, готовил себя в дипломаты. Можете представить, как меня доводила его мать? Мы ведь жили вместе. Я не могла даже навещать Салима, который голодал, оставшись в нашей старой квартире. Он не мог слишком часто появляться у меня, так как видел косые взгляды моей свекрови. Как она меня доставала! Иногда я удивлялась самой себе. Что только мне не пришлось терпеть. Даже рождение внука не смягчило сердце старухи. Она вечно укоряла меня за моих погибших родителей, как будто я сама их убила, за то, что я не принесла в дом приданое. Так продолжалось целых шесть лет. А потом Салим закончил институт и получил направление на работу. Я к тому времени тоже закончила заочный институт.
В общем, Салим был уже устроен, хорошо зарабатывал. Нефтяникам неплохо платили. А мне надоела моя свекровь, мой ни на что не способный муж. И когда однажды меня снова начали ругать, я не выдержала и, забрав сына, просто переехала к брату. С тех пор мы и жили с ним вместе. А мой сын к нему очень привязался. Внешне он даже больше похож на Салима, чем на своего отца. В Баку была такая поговорка, что «джигит должен быть похож на брата своей матери». Потом начался развал страны, Салим решил поступать в аспирантуру и уехать в Ленинград. И я поехала с ним. Он защитил диссертацию уже в девяносто четвертом. А через год открыл свою компанию. И мы переехали в Москву. Вот и вся наша история.
— Я теперь понимаю, насколько близки вы были с братом, — задумчиво сказал Дронго.
— Да, — кивнула она, — и я готова потратить все свое состояние, чтобы найти убийцу. Даже если вы откажетесь.
— Завтра мы едем в компанию «Прометей», — сказал Дронго. — Вы должны представить меня как свое доверенное лицо. И еще вам придется познакомить меня с женой вашего погибшего брата.
— Я думаю, что вам не стоит с ней встречаться, — упрямо сказала Эльза Мурсаева, — она не имеет к убийству никакого отношения. В этом я абсолютно убеждена.
— Позвольте мне вести расследование так, как я считаю нужным, — возразил Дронго, — я не могу искать убийц вашего брата, если не поговорю с его вдовой. Это обязательный момент в моей программе.
— Хорошо. Когда вы хотите с ней увидеться?
Он взглянул на часы. Восемь часов вечера.
— Прямо сейчас, — сказал Дронго, — если это возможно.
— И как мне вас представить? Тоже как мое доверенное лицо? Учтите, что у меня с ней очень натянутые отношения. Мы практически не общались все это время.
— Сказать правду, — предложил Дронго. — Она ведь тоже хочет узнать, кто именно заказал убийство ее мужа.
— Не уверена, — пробормотала Эльза, — я в этом абсолютно не уверена. Все дело в том, что она его не любила. И кажется, в конце концов это понял и сам Салим.
Она достала из сумочки аппарат мобильной связи и начала набирать номер.
Телефон довольно долго не отвечал. Эльза закрыла аппарат рукой и сердито сказала:
— Наверно, где-то загуляла. Не поднимает домашний телефон.
— Позвоните на ее мобильный, — предложил Дронго.
— Я не знаю ее мобильного телефона, — ответила Мурсаева. Затем, немного остыв, добавила: — Она поменяла номер, чтобы ей не досаждали кредиторы. Они требуют вернуть двадцать миллионов, а она не хочет с ними разговаривать, считая, что это проблемы только ее мужа.
— Наверно, она права, — заметил Дронго, и в этот момент кто-то ответил его собеседнице.
— Алло, — сердито сказала Эльза, — добрый вечер. Кто это говорит? Какой Паша?
Она нахмурилась. Очевидно, присутствие неизвестного Паши довольно неприятно поразило женщину.
— С вами говорит Эльза Мурсаева, сестра мужа Аллы. Вы могли бы позвать к телефону Аллу? — попросила она неизвестного Пашу.
Наверно, Паше было так же неприятно узнать, кто звонит, как и ей самой. Наступило молчание, и через некоторое время трубку взяла бывшая супруга.
— Здравствуй, Эльза, — несколько испуганным голосом сказала Алла. На самом деле она всегда немного побаивалась суровой родственницы, — что случилось?
— У меня к тебе важное дело, — твердо сказала Эльза, — я хочу к тебе приехать и поговорить.
— Ну давай завтра увидимся, — предложила Алла.
