– Увы, да.
– Я сразу сообразила, увидев герб. Уж не везет, так не везет, верно я говорю?
И она подала ему письмо.
Максим тоже сразу заметил графский герб на задней стороне конверта и поспешно вскрыл его. Внутри он нашел два небольших листка, покрытых аккуратным, хорошо поставленным почерком.
Уолден-Холл
1 июля 1914 года
Дорогой Максим!
К тому времени, когда до вас дойдет это письмо, вы уже прождете меня напрасно на месте нашей встречи. Я глубоко и искренне сожалею, что подвела вас. К несчастью, меня заметили в вашем обществе в понедельник, из чего был сделан вывод, что у меня появился тайный возлюбленный!!!
«Если у нее неприятности, то по легкому тону письма этого никак не скажешь», – подумал Максим.
Меня сослали в сельскую усадьбу до конца сезона. Но, как оказалось, нет худа без добра. Мне никто не хотел говорить, где Алекс, но теперь я это знаю, потому что он здесь!!!
Максим ощутил дикую, всепоглощающую радость.
– Так вот где находится крысиная нора!
– Это дитя помогло тебе? – спросила Бриджет.
– Да. Она была моей единственной надеждой.
– Тогда тебе есть о чем беспокоиться.
– Знаю.
На вокзале Ливерпуль-стрит садитесь в поезд, который делает остановку в Уолден-Холле. Эта деревня принадлежит нам. Дом находится в трех милях от нее по дороге, ведущей на север. Однако ни в коем случае не приближайтесь сразу к дому!!! По левую сторону от дороги вы увидите лес. Каждое утро перед завтраком, то есть между семью и восемью часами, я катаюсь там по тропе на лошади. Теперь я буду ждать вас в том месте ежедневно, пока вы не сможете приехать.
«Раз уж она решила встать на мою сторону, теперь ее ничто не остановит», – подумал Максим.
Мне пока неизвестно, когда это письмо будет отправлено. Я положу его на специальный столик в холле, только когда увижу, что там уже лежат другие конверты, – это единственный способ, чтобы никто случайно не приметил моего почерка. И тогда лакей отнесет мое послание на почту вместе с остальной корреспонденцией.
– Она смелая девушка, – сказал Максим вслух.
Я пошла на все это только ради вас, потому что вы для меня единственный человек на свете, который всегда говорит правду.
С глубочайшей преданностью
Ваша Шарлотта.
Максим откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он так гордился ею и так стыдился себя самого, что готов был заплакать.
Бриджет взяла письмо из его безвольно повисшей руки и начала читать.
– Видать, ей невдомек, что ты ее отец, – сказала она.
– Так и есть.
– Почему же она тогда готова помогать тебе?
– Она верит в справедливость того, что я делаю.
Бриджет только фыркнула в ответ.
– Ладно сказки-то рассказывать. Такие мужчины, как ты, всегда найдут женщину, которая поможет. Мне ли не знать этого, честслово!
Бриджет прочла письмо до конца и заметила:
– У нее почерк школьницы.
– Да.
– Лет-то ей сколько?
– Восемнадцать.
– Уже пора думать своей головой. А за этим Алексом ты и охотишься?
Максим кивнул.
– Кто он?
– Русский князь.
– Тогда заслуживает смерти.
– Он пытается втянуть Россию в войну.
– А ты втягиваешь во все это свою Шарлотту, – заметила Бриджет.
– Вы считаете, что я поступаю плохо?
С несколько раздраженным видом она вернула ему письмо.
– Кто может знать, плохо это или хорошо?
– Такова политика.
– Такова вся наша жизнь.
Максим разорвал конверт пополам и бросил в мусорную корзину. Сначала он хотел порвать и письмо, но не смог себя заставить сделать это. Когда все кончится, размышлял он, письмо, возможно, будет единственным, что останется у него на память о Шарлотте. Он сложил листки и спрятал в карман плаща. Потом поднялся.
– Мне пора на вокзал.
– Хочешь, сделаю тебе бутерброд в дорогу?
– Спасибо, я не голоден, – помотал головой он.
– А на проезд денег хватит?
– Я никогда не плачу за проезд.
Но она сунула руку в карман своего фартука и достала соверен.
– Вот, возьми. Купишь себе еще и чашку чая.
– Это большие деньги.
– На этой неделе могу себе позволить. И убирайся отсюда, пока я не передумала.
Максим взял монету и поцеловал ее на прощание.
– Вы были очень ко мне добры.
– Я это делала не для тебя, а для своего Шона, упокой Господь его веселую душу!
– Прощайте!
– Удачи тебе, сынок.
И Максим ушел.
Уолден входил в здание Адмиралтейства, преисполненный оптимизма. Он сдержал слово: уговорил Алекса согласиться на вариант с Константинополем. Накануне после обеда Алекс отправил телеграмму царю с рекомендацией принять британское предложение. А Уолден был уверен, что российский император последует совету любимого племянника, особенно теперь – после убийства в Сараево. В чем он, однако, уверен не был, так это в способности Асквита сломить сопротивление Ллойда Джорджа.
Его провели в кабинет первого лорда Адмиралтейства. Черчилль буквально выскочил из кресла и обошел вокруг письменного стола, чтобы пожать Уолдену руку.
– Мы уговорили Ллойда Джорджа! – торжествующе объявил он.
– Превосходно! – воскликнул Уолден. – А я окончательно убедил Орлова.
– Я в вас и не сомневался. Присаживайтесь.
«Благодарности от таких людей не дождешься», – отметил про себя Уолден. Но даже Черчиллю не под силу испортить ему в такой день настроение. Он уселся в кожаное кресло и оглядел кабинет с навигационными картами по стенам и военно-морскими атрибутами на столе.
– Новости из Петербурга могут поступить в любую минуту, – сказал он. – Российское посольство тут же отправит копию сообщения вам лично.
– Чем скорее, тем лучше, – отозвался Черчилль. – Граф Хейес отбыл в Берлин. По данным нашей разведки, он везет письмо кайзеру с прямым вопросом, поддержит ли Германия Австрию в войне против Сербии. И насколько нам известно, ответ будет положительным.
– Но Германии не нужна война с Сербией…
– Разумеется, – не дослушал Черчилль. – Им необходим лишь предлог, чтобы развязать боевые действия против Франции. Как только Германия объявит мобилизацию, то же самое сделает Франция, и немцы свой предлог получат. Процесс уже не остановить.
– Русским все это известно?
– Мы их уведомили, и, надеюсь, они нам поверили.
– И ничего нельзя сделать, чтобы сохранить мир?
– К этому прилагаются все усилия, – ответил Черчилль. – Сэр Эдвард Грей работает день и ночь, равно как и наши послы в Берлине, Париже, Вене и Санкт-Петербурге. Сам король непрерывно шлет телеграммы своим кузенам – кайзеру Вилли и царю Ники. Но все бесполезно.
Раздался негромкий стук в дверь и вошел молодой секретарь с какой-то бумагой в руках.
– Сообщение от посла Российской империи, – сказал он.
Черчилль просмотрел письмо и победоносно вскинул голову.
– Они приняли наши условия.
– Чертовски хороший итог предпринятых нами усилий! – просиял Уолден.
– Это ли не повод для виски с содовой! Выпьете со мной?
– С удовольствием.
Черчилль открыл буфет.
– За ночь мы составим текст договора. Завтра после обеда его доставят в Уолден-Холл. Вечером устроим скромную торжественную церемонию подписания. Договор, конечно, еще должны будут ратифицировать царь и Асквит, но это всего лишь формальности. Важнее, чтобы мы с Орловым поставили под ним свои подписи как можно скорее.
Секретарь постучал и снова вошел.
– К вам мистер Бэзил Томсон, сэр, – объявил он.
– Пригласите его.
Томсон начал без предисловий:
– Мы снова напали на след нашего анархиста.
– Превосходно! – воскликнул Уолден.
Томсон сел.
– Помните, я рассказывал, что мы поместили своего человека жильцом в его бывшую комнату на Корк-стрит на случай, если он снова там появится?
– Помню, – ответил Уолден.
– И он туда все-таки пришел. Мой агент последовал за ним.
– Куда же он направился?
– На вокзал Ливерпуль-стрит. – Томсон выдержал паузу. – И купил билет до полустанка Уолден-Холл.
Уолден похолодел.
Его первая мысль была о Шарлотте. Она там совершенно беззащитна. Охрана целиком сосредоточила внимание на Алексе, а ее безопасность могли обеспечить только слуги. «Как же я допустил такую ошибку?» – корил он себя.
Но почти в той же степени он беспокоился и об Алексе. Для Уолдена тот был почти сыном. Казалось бы, уж в Уолден-Холле ему ничто не угрожало, но теперь выяснялось, что там скоро появится Максим с бомбой или пистолетом, чтобы убить его, как, вероятно, и Шарлотту, сорвав подписание договора.
– Так какого ж дьявола вы не остановили его? – спросил он в ярости.
– Потому что знаю: в одиночку с нашим другом Максимом не справиться. Думаю, с этим вы не станете спорить? Мы с вами видели, на что он способен, когда против него бросают целую группу полицейских. Ему ничего не стоит поставить на карту собственную жизнь. А посему моему человеку даны инструкции всего лишь следить за ним и быть на связи.
