Добравшись до полустанка Уолден-Холл, Максим вспомнил описание, данное Шарлоттой: «Дом находится в трех милях по дороге, ведущей на север». Железнодорожная линия тоже шла дальше какое-то время в северном направлении, чуть отклоняясь к востоку. Поэтому он прошел вдоль нее еще примерно милю, отмеряя дистанцию подсчетом шагов. На тысяча шестисотом он вдруг в кого-то врезался.
Мужчина успел издать лишь короткий вскрик, как Максим уже сдавил ему горло.
В нос ударил резкий запах пива. Максим понял, что это всего лишь местный пьяница, возвращавшийся домой, и ослабил хватку.
– Неужто я тебя ис… испужал? – запинаясь спросил выпивоха.
– Нет, нисколько, – соврал Максим, отпуская его.
– Понимашь, друг… Я только так… Только так найду свою хибару и не заплутаю.
– Тогда давай, двигай дальше.
Мужчина скрылся в темноте, но через минуту снова донесся его голос:
– Ты только того… Не вздумай за… Не вздумай заснуть на рельсах. В пять утра идет товарняк с мо… молоком.
Не услышав ответа, пьянчуга окончательно пропал во тьме.
Максим помотал головой, казня себя за излишнюю пугливость: он ведь мог убить ни в чем не повинного человека. Это никуда не годится, тем более что от облегчения он почувствовал даже нечто вроде приступа слабости.
Пора отыскать дорогу. Он пошел в сторону от насыпи, пересек участок бугристой поверхности и, уперевшись в хлипкую ограду из трех натянутых проволок, на мгновение замер. Что находилось перед ним? Очередное поле? Чей-то задний двор? Или общинная деревенская лужайка? Не бывает темноты гуще, чем облачной ночью в деревне, откуда до ближайшего уличного фонаря миль сто, не меньше. Внезапно где-то рядом послышалось движение, и краем глаза он разглядел смутное белое пятно. Максим быстро присел на корточки и стал шарить рукой по земле, пока ему не попался небольшой камушек, который он и метнул в сторону пятна. Раздалось ржание и удаляющийся топот конских копыт.
Он вслушался. Если поблизости были собаки, ржание лошади наверняка вызовет громкий лай. Но до него не доносилось ни звука.
Сгорбившись, он легко пролез сквозь ограду. За ней оказался обычный загон для скота. Максим без приключений пересек его, лишь однажды чуть не налетев на куст. Он слышал, что рядом бродит еще одна лошадь, но видеть ее не мог.
Так он добрался до противоположной ограды, вылез из загона и ударился плечом о какую-то деревянную постройку. Внутри тут же поднялось заполошное кудахтанье. На этот раз сразу залаяла собака. В окне дома по соседству появился свет. Максим распластался на земле и замер. Свет из окна помог ему понять, что он попал во двор небольшой фермы и переполошил обитателей курятника. Позади дома хозяина виднелась та самая дорога, которую он искал. Куры скоро успокоились, пес издал последний разочарованный рык, и свет в окне погас. Максим смог подняться и выбраться на дорогу.
Это был проселок с пересохшей канавой вдоль обочины. А за ней смутно виднелась темная масса деревьев. Максиму вспомнилось: «По левую сторону от дороги вы увидите лес». Он был почти у цели.
И он двинулся по неровной дороге, постоянно напрягая слух, чтобы заранее услышать чье-либо приближение. Пройдя около мили, он скорее почувствовал, чем разглядел слева от себя стену. Чуть дальше в кирпичной ограде располагались ворота, за которыми был виден свет.
Максим приник к стальным прутьям ворот и вгляделся. Перед ним оказалось что-то вроде длинной подъездной дорожки, в конце которой в смутном сиянии пары фонарей можно было разглядеть портик при входе в огромных размеров дом. У него на глазах перед фасадом прошел человек. Это был явно один из охранников.
«Вот я и перед домом, где притаился князь Орлов, – подумал он. – Интересно, за которым из этих окон его спальня?»
Внезапно Максим услышал звук мотора быстро приближавшегося автомобиля. Он едва успел отбежать шагов на десять и нырнуть в канаву у обочины, как стену осветили фары машины и она остановилась у ворот. Кто-то выбрался из кабины.
До Максима донесся стук. Значит, рядом с воротами находилась сторожка, которую он не заметил в темноте. Открылось окно, и охранник выкрикнул:
– Кто там?
Другой голос отозвался:
– Откройте, полиция! Мы из особого отдела Скотленд-Ярда.
– Минуточку!
Максим застыл в полной неподвижности. До него отчетливо доносились шаги вышедшего из машины человека, который в нетерпении принялся расхаживать у ворот. Открылась дверь сторожки. Залаяла собака. На нее шикнули:
– Заткнись, Рекс.
Максим затаил дыхание. Держат ли пса на цепи? Почует ли он его? Прибежит ли к обочине и, обнаружив чужака, поднимет истошный лай?
Ворота с легким скрипом распахнулись. Собака гавкнула, но на нее снова прикрикнули:
– Рекс! Молчать!
Дверь машины захлопнулась, и она покатила по дорожке к дому. В канаве снова стало непроглядно темно. Чуть успокоившись, Максим подумал: «Если собака меня найдет, придется убить и ее, и сторожа, а потом сбежать…»
Он напружинился, готовый вскочить на ноги, едва заслышав приближение пса.
Но ворота закрылись.
Чуть погодя стукнула дверь сторожки.
И Максим снова позволил себе дышать.
Шарлотта проснулась в шесть. Она с вечера распахнула портьеры на окнах спальни, чтобы первые яркие лучи утреннего солнца упали ей на лицо и вовремя разбудили. Этот способ был ей знаком еще с детства, когда у нее гостила Белинда и любимым занятием девочек было бродить по дому, пока взрослые еще спали и никто не приставал к ним с советами, как должны себя вести маленькие леди.
Но сегодня она сразу же подумала о Максиме. Они не сумели схватить его! Он для них слишком умен! И нынче-то уж точно будет дожидаться ее в лесу. Вскочив с кровати, она выглянула наружу. Перемена в погоде пока не наступила. Это хорошо. По крайней мере ему не пришлось мокнуть всю ночь под дождем.
Шарлотта умылась холодной водой и быстро облачилась в длинную юбку, сапоги для верховой езды и куртку. На свои утренние прогулки шляп она не надевала никогда.
Она спустилась вниз, никого по пути не встретив. Пара служанок наверняка уже возились в кухне, растапливая плиту, чтобы разогреть на ней воду, но остальная прислуга еще нежилась в постелях. Однако, выходя из дома через южную дверь, она почти налетела на высоченного мужчину в мундире полицейского.
– О Господи! – воскликнула она. – Кто вы такой?
– Констебль Стивенсон, мисс.
Он обращался к ней «мисс», потому что понятия не имел, кто она.
– А я – Шарлотта Уолден, – сказала она.
– Прошу прощения, миледи.
– Ничего страшного. А что вы здесь делаете?
– Охраняю дом, миледи.
– А, поняла! Вы, конечно, имеете в виду, что охраняете князя. Это очень успокаивает. И сколько же вас здесь всего?
– Двое снаружи и четверо внутри. Те, кто дежурит в доме, вооружены. Но скоро прибудет огромное подкрепление.
– Зачем?
– Будет организовано прочесывание местности, миледи. Как я слышал, к девяти часам здесь соберутся сто пятьдесят человек.
– Весьма впечатляет.
– Кажись, вы намереваетесь прокатиться верхом, миледи? На вашем месте я бы воздержался. Хотя бы сегодня.
– Я так и сделаю, – солгала Шарлотта.
Она вернулась и прошла через дом в восточное крыло, где находился черный ход. На конюшне не было ни души. Она вывела свою кобылу по кличке Спатс[30], названную так из-за белых пятен на ногах, похожих на гольфы. Шарлотта не поленилась потратить минуту, нежно разговаривая с лошадью и поглаживая ее. Потом угостила яблоком, поставила ногу в стремя и села в седло.
От дома она отъехала задами, сделав широкий круг, чтобы не попасть на глаза полицейским, а уже на лугу пустила Спатс в галоп и легким прыжком заставила преодолеть невысокую ограду, сразу оказавшись в лесу. Здесь Шарлотта спешилась и провела лошадь сквозь густые заросли, пока не вышла на тропу, где снова села в седло и поехала легкой трусцой.
В лесу было значительно прохладнее. Густая листва дубов и буков почти полностью заслоняла тропу от солнца. А на небольших прогалинах, куда его лучи все же пробивались, стелился легкий туман от испарений росы. Проезжая через них, Шарлотта ощущала жар наступавшего дня. Птицы оглашали окрестности нескончаемыми трелями и свистом.
«Что он может сделать против полутора сотен людей?» – размышляла она. Его план становился неосуществимым. Алекса слишком надежно охраняли, а на Максима устроили хорошо организованную охоту. Но по крайней мере у нее будет шанс предупредить его об опасности.
Шарлотта достигла дальней опушки леса, а он так и не показался. Прежде всего это ее расстроило: она-то пребывала в уверенности, что сегодня непременно увидится с ним. Но еще хуже была невозможность предостеречь Максима. В этом случае, казалось ей, его непременно схватят. Впрочем, еще не было и семи часов. Вполне вероятно, что он даже не начал пока разыскивать ее в лесу. Шарлотта спешилась и пошла обратно, ведя Спатс под уздцы. «Он мог уже заметить меня издали, – пришла ей в голову другая мысль, – а теперь просто проверяет, не следят ли за мной». На одной из полян она остановилась, чтобы посмотреть на белку. Эти зверьки совершенно не боялись людей – их пугали только собаки. И внезапно физически ощутила на себе чей-то взгляд. Повернулась – и точно: он стоял за спиной, глядя на нее своими неподражаемо печальными глазами.
