Тем временем в Ливии ситуация стала закручиваться в своей конечной стадии развития. Западные государства, оказавшиеся втянутыми в военную акцию, непрерывно бомбили войска Каддафи. Чтобы прекратить бессмысленное кровопролитие, Вашингтон, санкционировавший деятельность ЦРУ в Ливии, предпринял необходимые шаги, чтобы соответствующая информация из Бахрейна наконец дошла до правителя Ливии. Каддафи доложили, кто, по мнению американцев, является инициатором «жасминовых» революций. Тот начал поиски виноватых, и его стали покидать сторонники, для которых так же, как и для Каддафи, а также власть имущих региона война в Ливии и волнения в других арабских странах оказались полным сюрпризом.
На этом фоне, сначала 28 марта, под предлогом переговоров страну покинул министр иностранных дел Ливии Муса Куса, вплоть до 2009 года возглавлявший разведывательное ведомство Ливии. Сразу после прибытия из Туниса в Лондон 30 марта на небольшом самолете Муса Куса попросил политическое убежище. На следующий день 31 марта из страны бежал генерал Хуилди Хамиди, координировавший деятельность ливийской разведки, а вслед за ним – руководитель СВР Ливии Абу-Заид Дурдах. Они не выполнили свою миссию, неверно информировали своего правителя и неверно исполнили свои обязанности.
Офис Шломи. Лондон, март 2011
Крупный бизнес всегда пользовался защитой своих государств, а в случае с Израилем – еще и поддержкой США, стоявших грудью за интересы народа и компаний Израиля. Если раньше их к этому подвигало противоборство с атеистичным Советским Союзом Сталина, Хрущева и Брежнева, то после Горбачева союз двух государств укрепляло сотрудничество в различных отраслях, где важную роль играл ювелирный бизнес.
С момента начала жасминовой революции в Тунисе влияние Моссада и ЦРУ, которые провели операцию по захвату и передаче Бута в руки американского правосудия, стало резко уменьшаться. Непредсказуемость и быстротечность событий ставили оба агентства в тупик, у них не было козырей, потому что сейчас, впервые за последние 50 лет в соседних с Израилем странах к власти могли прийти его злейшие враги.
Соответственно целью Моссада, пусть и запоздалой, было внедрение в эти организации своих людей и принуждение к сотрудничеству ведущих деятелей «Братьев-мусульман», других скоротечно появляющихся движений, которые могли бы представлять собой угрозу интересам еврейского государства. Практически полностью занятый оперативно-стратегической работой по ликвидации арабских волнений, Моссад был не в состоянии отразить попытки смещения влияния из других регионов, в данное время не являвшихся приоритетами Израиля. К таким было причислено предложение компании Шломи о продаже его доли в концерне «Алроса», поступившее к нему в офис в начале февраля 2011 года.
Российское государство готово было выкупить его пакет акций по рыночной цене. Предложение было твердым, может быть, не совсем выверенным, поскольку Шломи вполне устраивало владение этими активами, которые давали ему доступ и широкую поддержку российского государства внутри России. Тем не менее, от предложения россиян было сложно отказаться. Чтобы выяснить, кто стоит за офертой, Шломи попытался встретиться с Нагодом, на что получил закамуфлированный отказ. Сославшись на невероятную занятость, тот через помощника предложил встретиться с его заместителем. Для Шломи это означало, что их прежние договоренности не имеют силы, поэтому он отказался от встречи.
Затем он попытался прозондировать российские спецслужбы, пытаясь деньгами блокировать данное решение. По большому счету, в таких случаях необходимо понять, от кого исходит предложение, и сделать ему встречное, которое бы устраило обе стороны. Но с русскими он упрямиться бы не стал.
Шломи отнюдь не был глупым человеком. Пытаясь докопаться до истины, он начал искать, где и когда его бизнес, он сам могли пересечь интересы той или иной группы в России. Одновременно он стал готовить почву для инвестирования средств, которые могли поступить ему от продажи активов «Алроса». На этой основе он создал две дублирующих друг друга аналитических группы по 3 человека, каждой из которых было дано задание по поиску и установлению контактов с теми из россиян, кому было бы выгодно работать с ним по ювелирной схеме. Таким образом, в повестке дня потенциально встал вопрос о привлечении российского бизнеса к нему в компанию. Иначе он через продажу акций в «Алросе» терял доступ сначала к якутским алмазам, а в перспективе – и к рубинам. У Шломи были надежные связи в ЮАР и Лесото, но если дело пойдет так дальше, то кто защитит его компанию от вытеснения и с этих рынков? Ему однозначно требовалась поддержка новых силовиков, которые обеспечили бы ему неприкосновенность и гарантии.
До поры до времени Шломи не обращал внимания на взрывы в Душанбе и Худжанде, справедливо полагая, что их количество и частота намного меньше, чем, скажем, в России или же Ираке. Лишь сейчас, в середине марта, сидя за бумагами в офисе, он заметил схожесть событий в Москве и Худжанде. «А ведь это не что иное, как блестящая операция русских» – подумал он, отложив ручку. «Они повернули против американцев их же оранжевое оружие». Он стал протирать у висков, кофе не помогало, ему надо было сосредоточиться и в течение месяца принять решение.
Он вызвал руководителей обеих аналитических групп. Как только они вошли, Шломи попросил их за стол. Первой была 35-летняя Лоренс Розенштейн, по паспорту гражданка США, родившаяся в Тель-Авиве. Она выглядела просто блестяще, являя собой исключительно редкий пример сочетания нескольких качеств: красоты и изящества, ума, личной скромности и финансового могущества, исчисляемого несколькими десятками миллионов долларов, доставшихся ей по наследству. Вторым приглашенным был его давнишний друг, миноритарный акционер и партнер по холдингу Абрам Моше.
– Прошу Вас собрать и сопоставить материалы по Таджикистану, России, делу Виктора Бута, акциям на Ближнем Востоке и в Арабских странах с начала прошлого года, – произнес он, обращаясь к Лоренс. – Вас, дорогой Абрам, прошу сосредоточиться только на русских, компании Бута и её связях. Меня интересует история их бизнеса, а также то, чем они занимаются сейчас. Предлагаю, чтобы каждая из групп ежедневно тщательно перепроверяла выводы коллег и письменно докладывала мне о результатах.
После краткого обмена мнениями по ранее полученным документам и аналитическим сводкам Лоренс уточнила сроки по новой задаче.
– Полагаю, что время играет против нас. Я получил предложение о покупке моей доли в компании «Алроса» и мне нужна полная информация, прежде чем я должен сделать соответствующие выводы. Учитывая характер и сложность задачи, нам необходимо принять окончательное решение в течение максимум 10–15 дней. Поэтому с выводами предварительного характера я бы хотел знакомиться ежедневно и оперативно.
Стараясь не терять инициативу, Шломи вызвонил своему знакомому Рубену Кацаву, работавшему в аппарате премьер-министра Биньямина Нетаньяху. Попросив того о короткой встрече, он вызвал вертолет и охрану. Через полчаса он был в аэропорту, откуда еще через несколько часов он оказался в Иерусалиме. Точно в назначенное время он вошел в здание правительства Израиля.
– Шалом. Прошу прощения, что оторвал Вас от важных дел, – произнес Шломи.
– Шалом, уважаемый Леон. Прошу Вас, присаживайтесь, – произнес Кацав. – Что случилось, почему такая срочность? – они знали друг друга достаточно давно, вот уже пару десятков лет. В то время как Шломи все более укрупнял свой бизнес, Кацав рос по карьерной лестнице. Он представлял деловые круги, вовлеченные в том числе в ювелирный бизнес, в нынешнем правительстве. Более того, Кацаву удавалось сохранять свою должность и влияние при смене премьеров в стране.
Шломи коротко объяснил суть проблемы с акциями «Алросы». Необходимо было нейтрализовать влияние российской стороны. Формально выбор по продаже акций «Алросы» был за ним. Если бы это было, скажем, 2–4 года назад, не говоря уже о старых добрых временах советской эпохи, достаточно было сделать несколько звонков израильскому лобби в Вашингтоне. Как раз об этом подумал Кацав. Но сейчас делать это не имело смысла.
– Как вижу, заинтересованность в покупке Вашей доли в «Алроса» исходит с вершины российской пирамиды власти, – произнес Кацав. – могу рекомендовать Вам только одно: как следует поторгуйтесь и продайте её им, раз уж они этого так хотят. Другие варианты возможны, требуют времени для подготовки, но сейчас в них столько неопределенности.
– Согласен. Рассматривается как последний вариант. К Вам я приехал за другим: нельзя ли использовать правительственные каналы? Насколько мне известно, премьер Нетаньяху собирается в Москву. Если бы он поднял бы эту тему во время переговоров, то у тех, кто инициировал оферту по покупке акций «Алросы», были бы связаны руки.
