— Это второй, — сказал Туки.
— Второй? — удивился я.
— Ну да, один его, плюс мой, у которого я взял это, — сказал Туки, указывая на бумажник.
Я открыл его. В бумажнике ничего не было, кроме полумиллиона франков. Ничего. Ни бумаг, ни карточек, ни фотографий. Только деньги.
— Ну вот мы и разбогатели, — усмехнулся Туки.
— Радости от этого мало, пока у нас на пути стоят еще двое, — я ткнул пальцем в сторону зарослей, где скрывались налетчики.
— А кто они, босс? — язвительно спросил Туки через плечо, повернувшись лицом к дороге.
Я промолчал.
— Позволь повторить вопрос, милый, — сказал Туки, и тут я почувствовал, что мне в живот уперся ствол пистолета. — Кто они?
— Я и сам не знаю, — сказал я, — пожалуйста, не дури. Нам еще нужно отделаться от тех двоих за дорогой.
— Они меня не волнуют. Я могу пристрелить этих тупых ублюдков с закрытыми глазами. Но ты должен мне объяснить, что это означает.
— Наверное, грабеж, — я попробовал остановить Туки.
— Чего ради? — он презрительно усмехнулся. — Машина? Их «альфа ромео» в сто раз лучше. Из-за твоего кошелька? Денег у них достаточно своих, — и он пальцами перебрал пачку франков. — В чем дело, Дункан?
С противоположной стороны дороги вновь открыли огонь. Частые выстрелы были направлены в сторону Отто. Немец ответил на стрельбу, работая обеими руками поочередно. Он как бы отбивал ритм с коварным выражением лица: выстрел с правой руки, выстрел с левой, и опять — твердо и уверенно. На минуту стрельба прекратилась с обеих сторон — надо было перезарядить оружие.
А Туки все крепче давил стволом пистолета мне в брюхо.
— Я не слышу ответ, а, босс, — говорил он сквозь стиснутые зубы. — Я не прочь сыграть за большой куш даже при неблагоприятных условиях. Но я должен знать, во что я играю. Я не возражаю далее против того, что Сюртэ садится мне на шею каждый раз, когда я плюну на одном из вшивых парижских бульваров, но я хочу знать, что все это значит. Или я немедленно выхожу из дела. Подчеркиваю — немедленно.
Его лицо было потным, грязным и напряженным.
Я подумал, что сумел бы справиться с ним. Шансы были пятьдесят на пятьдесят: наши силы равны. Но что-то останавливало меня. Я вновь посмотрел на Туки. Тройная альтернатива. Убрать его, потерять его или сказать ему. Я не хотел убивать его. Я не хотел и расставаться с ним. Он идеально подходил для нашей операции.
— Спрашиваю в последний раз, босс…
— Я из британской разведки, — спокойно сообщил я. — Выполняю специальное задание.
— Разведка?.. — прошептал он, широко раскрыв глаза.
Гнев проступил на его лице, когда он осознал сказанное мной.
— Что это, захват? Ликвидация? Чем мы будем заниматься, босс?
— Все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить, Туки.
— Сложнее… — задумчиво повторил он. — Биологическое оружие? Бомба? Что может быть сложнее, чем новая бомба?
Туки отвел пистолет от моего живота, и я с облегчением вздохнул, хотя и не боялся его. Но наведенный на тебя пистолет всегда неприятен.
— Я не имею права говорить тебе об этом, — ответил я. — Но это похлеще любой бомбы.
— Иисус Христос, — на этот раз вздохнул он. — Больше, чем бомба. Ты хочешь сказать, что кто-то выдумал что-то больше, чем бомба?
Кислый запах пороха уже начинал пощипывать ноздри, в горле першило.
Отто продолжал ритмически стрелять. С той стороны дороги ему отвечали беспорядочные выстрелы.
Туки смотрел на меня, и его лицо все больше и больше мрачнело.
— Значит, мы будем работать впустую? И нам ничего не достанется?
— Будет все так, как я пообещал, Туки. Просто я проведу операцию под прикрытием ограбления, но ограбление не состоится, если мы не прикончим этих горилл. Судя по всему, они повисли на «хвосте» еще когда я уезжал из Лондона. И видимо им известно, что мы затеяли. Иначе бы их здесь не было. Можно предположить два варианта: этих парней послали следить за мной, но они засветились по дороге, либо они с самого начала собирались меня ликвидировать. В любом случае их надо убрать. Если это большевики…
Я остановился, посмотрел на хмурое лицо Туки и сообразил, что размышляю вслух.
— Послушай! — тяжело выдохнул он. — До меня доходили слухи, что ты просто рыдал, когда война кончилась. У тебя больше не бывало таких горячих деньков после того, как Джонни отправился домой. Что заставило тебя снова выйти на дорогу британской славы?
— Четверть миллиона долларов, которые я возьму на этой вилле плюс возможность истратить их, как пожелается, — ответил я.
— Иисус Христос, — снова обратился он к небесам. — Мало того, что я нарушаю закон, так теперь впутался в твои шпионские делишки.
Он раздраженно повернулся в мою сторону, положил пистолет на землю.
— Даже по этим чертовым лесам ползают красные дьяволята, — огрызнулся он. — Вот и думай теперь — кому доверять.
Отто, продолжая отстреливаться, повернулся к нам.
— Подкиньте мне патронов!
Но мы еще не договорились с Туки. На этот раз я вскинул пистолет и приставил его к голове старого приятеля.
— Ну как, Туки? — спросил я, не обращая внимания на призывы Отто.
— Убери это от моей головы, — спокойно ответил Туки.
— Я жду ответа.
— Мне нужны боеприпасы, — снова закричал Отто.
С противоположной стороны дороги начали стрелять чаще.
— Убери пистолет подальше, — повторил Туки.
— Туки, я считаю до трех. Или мы работаем вместе или ты не работаешь вообще, — предупредил я.
— О'кей, — прорычал он, — конечно, я работаю. Только убери пистолет, иначе тебе придется воспользоваться им. Иисус Христос! Красные! Только их здесь и не хватало.
Петляя, к нам приблизился Отто.
— Что тут у вас происходит?
— Заткнись, краут, — сердито ответил Туки. — Тебе нужны патроны — и ты их получишь.
Он бросил несколько обойм к ногам немца.
— Возьми на себя левую часть этих зарослей. — Туки указал Отто на изрядную часть живой изгороди вдоль дороги. — Я возьму правую. Босс, а ты двигай прямо через рощу, когда я издам крик повстанца.
— Что это за «крик повстанца»? — изумился Отто.
— Ты должен был слышать его в Берлине в конце войны. И не раз, — отрезал Туки. — Мне надо минут пять. О'кей?
Я согласно кивнул.
— Шевелись, краут, — сказал Туки. Его охватил боевой азарт. — Мы возьмем этих ребят в клещи.
Я наблюдал, как Туки и Отто начали передвижение вправо и влево от меня. Когда наши маневры заметили на другой стороне дороги, стрельба возобновилась. Не торопясь я отвечал на огонь, засекая движения в зарослях и вспышки выстрелов.
Стрельба прекратилась. До меня донеслись тихие голоса. Затем раздался вопль, от которого кровь леденела в жилах. Это мог быть только Туки, который бросился в атаку. Я вскочил и двинулся вперед, равномерно перебегая от дерева к дереву с двумя пистолетами наготове. Когда я приблизился к дороге, эти ребята вышли из кустов спинами ко мне, отстреливаясь от невидимого врага. Я тут же выстрелил из обоих стволов. Они развернулись ко мне с такими изумленными лицами, как если бы им явилось привидение, и рухнули в дорожную пыль.
Наступила тишина.
Туки, хрустя валежником, выбрался из рощи. Он улыбнулся.
— Я до смерти перепугал их своим криком. Они, наверное, решили, что у них в тылу целая армия.
— Кто они? — требовательно спросил Отто, подходя к нам.
— Это уже не имеет значения, — сказал я. — Надо выбираться отсюда, и поскорее.
— Как быть с их машиной? — спросил Туки.
Я повернулся к Отто.
— Отгони ее подальше от дороги и сразу возвращайся. Туки, а мы давай оттащим этих двоих в рощу.
Отто бегом направился к чужой машине и задним ходом загнал ее в заросли. Туки схватил одного из убитых за ноги и потащил к кустам, где уже лежал их приятель. Я занялся оставшимися двумя. Они лежали, похожие друг на друга, в одинаковых черных костюмах. Ни у кого из них никаких документов не было. Только обнаруженный Туки бумажник с полумиллионом франков. В машине тоже ничего, что могло бы навести нас на след. Лишь сигареты и обоймы для «люгеров».
Я вернулся к нашей машине и уселся на свое место. За руль опять сел Туки. Мы переждали, пока по шоссе пронеслись случайные машины и дорога опустела. Тогда Туки осторожно вывел машину на шоссе. И мы рванули!
Не замечая быстрой езды, я обдумывал происшедшее. Существовала масса возможностей, чтобы снова сесть нам на «хвост». Я в который раз перебирал варианты. Инспектор Сюртэ мог оказаться самозванцем. Но он мог быть и настоящим инспектором и при этом работать на красных. Вполне вероятно, что это он навел на нас преследователей, но, с другой стороны, почему погоня действовала так бесцеремонно? Быть может, эти парни были плохо подготовлены? А разве я не крутился три дня по Парижу в поисках Туки? Меня могли засечь и здесь. Я предполагал — и не без оснований, — что у красных еще со времен войны заведено на меня досье, а в связи с суматохой, возникшей из-за пропажи микрофильма, они могли поднять все старые дела и обратить внимание на мое появление во Франции. В этой ситуации совсем не лишне проверить этого суетливого и подозрительного англичанина. На всякий случай, чтобы успокоить нервишки. А эта проверка могла выявить мои связи с британской разведкой во время войны и навести на след пухлого уголовного дела в Скотланд-Ярде в послевоенные годы. Да…
