— Все, хватит. Тебе повезло, что ты знакомый Йоханны. Я никогда этого не делаю так, для развлечения.
— А, понятно, — слегка разочарованно протянул Малко. — А если мне захочется тебя увидеть?
— Скажешь ей. Или приходи сюда вечером. Я тут часто бываю. Если у тебя есть друзья, которых это интересует...
Итак, любовница сотрудницы Ферди — проститутка. Куда уж больше! Вдруг в голову Малко пришла мысль. Встав, он взял из пиджака фотографию Гудрун Тиндорф.
— Знаешь ее?
Скользнув взглядом по снимку, Шона кивнула:
— По-моему, да.
Сердце у Малко замерло.
— Где ты ее видела?
Лицо негритянки замкнулось.
— А твое-то какое дело?
— Это моя знакомая.
— Знакомая... (Она вульгарно хмыкнула.) Да она снимает мужиков в баре на втором этаже. Ну ладно, мне пора. Не найдется сто рэндов на такси?
На эту сумму можно было объехать весь Трансвааль. Малко протянул ей две сотни, и она тут же превратилась в ласковую кошечку, вытянув губы для поцелуя.
— Ну, так увидимся.
Она надела шляпу, блузку и исчезла. А Малко все не мог прийти в себя. Значит, сведения голландской службы безопасности были верны. Он шел точно по следу Гудрун Тиндорф.
Совещание близилось к концу. Малко осточертели все эти женские фотографии, собранные южноафриканской полицией. Но напрасно Ферди опустошил все свои архивы: Гудрун Тиндорф среди них не было. При встрече Йоханна холодно пожала ему руку, как будто ничего и не произошло. Повернувшись к своему начальнику, она спросила:
— Полковник, можно я провожу господина Линге до гаража?
— Конечно, — ответил Ферди. — У меня через пять минут еще одно совещание. Надеюсь, что мы выйдем на что-то конкретное.
— Я тоже, — сказал Малко.
Решетка, магнитная карточка, лифт. И только в гараже спокойным голосом Йоханна задала вопрос:
— Что вы делали вчера в «Карлтоне»?
— Я же вам сказал...
— Я же не дура, — мягко возразила она. — Вы теперь знаете мои маленькие тайны. Я хочу знать ваши. Вам известно кое-что, о чем вы нам не сообщили, так?
— Да.
— Хорошо. Я хочу быть в курсе.
— Зачем?
— Из-за Шоны. Я скажу, что узнала от нее. Это даст мне возможность видеться с ней официально.
По крайней мере, в прямоте ей нельзя было отказать.
— Обещаю, — сказал Малко.
Написав номер телефона, она протянула листок Малко.
— Это мой домашний. И поосторожней — меня прослушивают. Вы мне скажете, что хотите пригласить меня куда-нибудь, и я пойму. Вы опять пойдете туда?
— Да, не следите за мной.
— Не буду. Но не забудьте о том, что обещали.
Обведя взглядом аргентинский ресторан, весь в чаду от жарящихся прямо в зале чурраско, Малко направился в бар, примыкающий к тому ресторану, где вчера вечером он ужинал с Йоханной и Шоной. Метрдотель преградила ему путь.
— Сэр, вы один?
— Да.
— Я вас запишу. Приходите минут через двадцать. Извините, все столики заняты.
— Но я просто ищу...
В ее улыбке читалась непреклонность. Позади нес, в полумраке, виднелись столики и большой рояль, служивший стойкой. Пианист наигрывал донельзя романтическую музыку.
— Сожалею, но пропустить вас не могу. Скажите, как вас зовут, и до скорого.
Она уже надела бархатный красный шнур, преграждающий вход в бар. Скандалить было не время и не место... Вытянув шею, Малко пытался хоть что-то разглядеть в полумраке. Злой, как черт, он сел на банкетку в холле, откуда можно было следить за входом в бар. Когда, через двадцать минут, он вновь подошел к бару, метрдотель встретила его широкой улыбкой.
— Место для вас освободилось, сэр.
Протиснувшись между столиками, он добрался до табурета у рояля.
— Водки, — заказал Малко.
Шесть-семь человек, мужчин и женщин, уже сидели за стойкой, где священнодействовал высокий светловолосый парень. Малко медленно обвел глазами зал, и у него внутри словно что-то оборвалось. Ближе всех к пианисту сидела женщина. Черный кожаный пиджак лежал на коленях, а сумочку она положила на рояль. Красная блузка, черные волосы, чувственный рот, правильный профиль. Она повернула голову, чтобы взять спички, и он увидел се глаза. Голубые. Великолепные...
Прошла какая-то доля секунды, и незнакомка вновь отвернулась. Однако у Малко не оставалось никаких сомнений.
Рядом с ним находилась Гудрун Тиндорф, террористка, взорвавшая бомбу на Чёрч-стрит.
Глава 4
Малко быстро опустил глаза в рюмку, изо всех сил стараясь не думать о ней слишком сильно. Он знал, что такое шестое чувство у людей, действующих в подполье: они способны уловить малейший признак опасности. Пианист с нафабренными усами играл тему из кинофильма «Третий человек», и Малко, чтобы обрести внутреннее спокойствие, принялся с усердием наблюдать, как бегают по клавишам его пальцы. Гудрун Тиндорф, вероятнее всего, готовилась сейчас к новому террористическому акту.
Подняв голову, он увидел, что благодаря зеркалу напротив он сможет спокойно наблюдать за Гудрун Тиндорф.
У нее было действительно красивое лицо, чувственный рот с очень красными губами, прямой и тонкий нос. Очень черные волосы, собранные в пучок на макушке, придавали ей благовоспитанный вид. Рядом с ней лежали пачка «Мальборо» и большая золотая зажигалка. Она курила, но без нервозности или вычурности. Ее сосед, элегантный мужчина лет сорока, завязал разговор, и теперь они вместе смеялись.
Надо было обладать большой наглостью, чтобы так спокойно рассиживаться в самом крупном отеле Йоханнесбурга, когда вся южноафриканская полиция гонится за тобой по пятам.
Последние звуки «Третьего человека» медленно растворились в воздухе. Малко принял решение. Никакой русской рулетки: он сейчас же позвонит Ферди.
Только вот рюмка его была еще полна, а ему не хотелось предпринимать ничего, что могло бы хоть как-то насторожить Гудрун. Постаравшись принять скучающий вид, он маленькими глотками выпил свою водку. Едва он поставил пустую рюмку, как тут же возник бармен с вопросом:
— Еще водки, сэр?
Повернув к нему голову, Малко собирался ответить, но тут его глаза встретились с глазами Гудрун Тиндорф. Ощущение было такое, словно он наткнулся на линию высокого напряжения. Немка не отводила от него внимательного, проникающего взгляда, и Малко пришлось мобилизовать все свои силы, чтобы, не меняя выражения лица, тоже разглядывать ее, как это сделал бы любой мужчина.
— Нет, спасибо. Сколько с меня?
Гудрун Тиндорф вновь повернулась к своему соседу. В тот момент, когда он брал сдачу, она встала, взяла сумочку с рояля и пошла к выходу в сопровождении своего соседа. Так она его «сняла»! Малко был уверен, что они познакомились только в баре. Подождав, пока они выйдут, он также покинул бар. Только бы не упустить ее из виду! Немка и ее кавалер спускались по эскалатору в холл. Спустившись за ними, Малко подошел к стойке администратора и встал с таким видом, будто ждет кого-то.
Гудрун и ее спутник ворковали у витрины ювелирного магазинчика «Стерн». Внезапно Гудрун вскинула лицо и на мгновение прижалась губами к губам мужчины. Затем оба направились к лифту. Прежде чем войти в кабину, мужчина недвусмысленно подмигнул ей и показал ключ от своего номера, зажатый между пальцев... Улыбнувшись, Гудрун согласно кивнула головой.
Дверь лифта закрылась. Улыбка мгновенно исчезла с лица Гудрун, и почти бегом она направилась к выходу. У самой двери она обернулась и бросила быстрый, но внимательный взгляд назад. Малко успел спрятаться за колонну. Когда он, в свою очередь, выскочил на пустынную Кварц-стрит, Гудрун уже села за руль желтого «гольфа». Машина резко сорвалась с места. Слава Богу, зажегся красный свет, и Малко успел добежать до своей «сьерры» и настигнуть «гольф». Гудрун вела машину чрезвычайно аккуратно: включала мигалку при правом повороте, останавливалась перед желтым светом светофора и трогалась только тогда, когда включался зеленый. Он не так хорошо знал Йоханнесбург, чтобы понять, куда же она направляется.
