— А это кто? — вновь переспросил Скорпион.
— «Люди с неба». «Ан» с шумерского переводится как «небо»… В общем, если это пропустить, то последующий перевод текста с клинописных глиняных табличек гласит о следующем: «В те предвечные дни, когда было становление имени человеков, на Горе Небес и Земли собрались семь великих богов: Ан, Уту, Энки, Энлиль, Нанна, Инанна, Ишкур. Глядя в волшебное колесо движения Мира, долго они вели беседу, присуждая Судьбы людям. Во многом сказанном лилось согласие. Но заспорили боги на перекрестье движения рыб и вод Эйя, увидев дела человеков, творимые во власти дракона Мушхуш. Не спорили боги так сильно с колеса Времён Альт-Ланды и даже прежних дней великой воды. Чем больше возмущался бог Энлиль, владыка ветра, воздуха и жизни, тем больше в колесе движения Мира закручивались вихри для людей опасные, открывая дары подземного царства и выпуская на свет демонов болезней — азагов. Чем больше сердился Ишкур, тем чаще на перекрестье отражались молнии и из тьмы вылетали драконы с огненными хвостами. Спорил с ними Энки, создавший человека, повелитель Абзу (Мирового Океана), а в отраженье времён вздымались воды, топившие берега. Защищала Энки и Инанна — богиня плодородия, любви, войны, разрушения и распрей, указывая на Землю своими стрелами, и там дрожала земля и вспыхивал огонь дракона Мушхуша. Даже лунное божество Нанна менялось в лице, тяготея в думах. Один Ан, отец богов, сохранял спокойствие, поглядывая на Уту, бога справедливости, очищения и правды, Судью людей, хранителя солнечного божества, подателя оракулов. Уту молча встал в сиянии своём великолепном и заслонил лучами за спиной от взоров отраженье гнева их вселенных. Вмиг всё стихло в волшебном круге мирозданья. Улыбнулся Ан, раскрыв свою ладонь. Воссиявший свет пронзил пространство. Боги тут же примирились, славных яней возрождая, дав им силу победить дракона Мушхуш. Перекрестье воссияло новым светом, радуя глаза богов. Мир людей преобразился».
— Ну и? — нетерпеливо спросил Скорпион. — Что это означает?
— Да так, — пожал плечами Сэнсэй, — ничего особенного, если не считать, что «перекрестье движения рыб и вод Эйя» — это, в общем-то, смена эпохи Рыб и Водолея, которая начнётся всего лишь через какие-то десять лет.
Друзья удивлённо глянули на Сэнсэя.
— А эти самые «яне» — это кто? — вновь спросил Скорпион.
— Шляпа! — отозвался Вано. — Это же мы, славяне.
— Нормально, — ошарашенно произнёс Скорпион. — Это что получается, эти сказочники знали в своём времени, что будет сейчас?
— Кто? Древние шумеры — сказочники? — усмехнулся Сэнсэй. — Скорее, достоверные историки. А вот сказочники появились гораздо позже с развитием цивилизации и укреплением религиозной власти. Вот где сказочники, всем сказочникам сказочники! Уж чего они только не насочиняли, пряча основу знаний под шелуху своей власти над людьми. До сих пор друг у дружки слизывают тексты, меняя имена основных героев, и, как на базаре, кричат во всё горло, что истина продаётся только у них. Да сколько можно торговать именем Бога! — В сердцах возмутился Сэнсэй. — Знания давались через Великих для всех людей, а не для того, чтобы их прятала и преобразовывала на своё усмотрение жалкая кучка эгоистов с гипертрофированной манией величия. Глупцы! Мир всё равно узнает в нужный час то, что ему положено знать.
— Нет, ну не все же в религиях эгоисты, — возразил отец Иоанн.
— Не все. Но девяносто процентов служителей религий торгуют «опием» для народа.
— Точно! — усмехнулся Скорпион и, повернувшись к отцу Иоанну, с улыбкой произнёс: — Святой отец, а, святой отец, почем опиум для народа?
— Для тебя, сын мой, со скидочкой, — отпарировал тот и, помолчав, добавил: — Плюс пятьдесят процентов…
В тишине окружающей природы послышался приглушённый смех. После серии очередных шуток и дружеских взаимных «любезностей» разговор снова перешёл в русло извечных рассуждений.
— Я всё-таки не пойму, — произнёс Скорпион, — как древние шумеры могли знать о нашем времени? Ладно, допускаю ещё, что можно просчитать варианты на ближайшее будущее. Но говорить о том, что будет через тысячелетия? Я бы не рискнул.
— Не ломай голову над пустяками, — с иронией сказал Сэнсэй. — О том, что будет, знали не только древние шумеры. Практически в какое время не ткни пальцем, везде хватает предсказаний про наше весёлое время.
— Ну-ка, ну-ка, ткни ещё куда-нибудь пальцем, — с юмором попросил Вано.
— Без проблем, — так же ответил Сэнсэй. — Вот, пожалуйста, возьмём другой отдел библиотеки Шамбалы — Египетский, к примеру второй половины первого тысячелетия до нашей эры. Раздел Александрийской библиотеки…
— Это, случайно, не та, что сгорела? — похвастался своими знаниями Скорпион.
— Да. Часть её сгорела в сорок седьмом году до нашей эры, — сказал задумчиво Сэнсэй, точно вспоминая те события. — Слава Богу, Межане быстро отреагировали на эту очередную глупость человеческую в Аль-Искандрии. Так что самое ценное было спасено.
— Межане? — переспросил Скорпион.
— Да неважно… Так вот, в этом отделе есть достаточно редкая книга пророчеств, писанная ещё рукой Заратуштры.
— Заратуштра? Это Зороастр, что ли? — поинтересовался отец Иоанн.
— Совершенно верно. Хороший был человек, большой друг Ригдена Джаппо.
— Я читал про Зороастра в восточных легендах, — пожал плечами Вано. — Но не факт, что это реальное лицо.
— Кто, Заратуштра? — удивился Сэнсэй. — Самое что ни на есть реальное лицо. Он жил в Бактрии при царе Виштаспу…
— Да знаю, читал. В молодости он удалился на высокую гору, где какой-то языческий бог открыл ему новое учение.
— Новое? — усмехнулся Сэнсэй. — Да, читать ты читал, но сути так и не понял. Ты знаешь, к примеру, что такое «высокая гора» или кто скрывается за именем, как ты выражаешься, «языческого бога», который вовсе таковым не является?
— И кто? — нетерпеливо спросил Скорпион.
— Ахура Мазда — это одно из многочисленных имён Ригдена Джаппо. Заратуштра его так называл.
— Как, как? Мазда? — переспросил Скорпион и в шутку добавил: — Во дают! Теперь ясно, у кого капиталисты слизали название своей машины. Да, шустрые ребята!
Мужики заулыбались.
— Да капиталисты тут ни при чём, — пояснил Сэнсэй. — Ахура Мазда, дабы тебе было известно, в переводе с древнеперсидского означает «Владыка Мудрости», или «Владыка Всеведущий». Позже имя Ахура Мазда в греческом варианте уже звучало как Ормузд, Оромаз. В своих проповедях Заратуштра указывал на Ахура Мазда как на доброе начало, опирающееся на Дух огня, и правдивого порядка — Арта, обладателя воздействующего слова; Мудрого, окружённого сонмом благих, составляющих вместе с ним божественную семерицу «Амеша спента».
— Чего, чего? — не понял Скорпион.
— Ну, «Бессмертно воздействующих», «Дарителей», гораздо позднее в переводе их стали называть «Святыми».
— Опять семёрка «бессмертно воздействующих», — заметил Скорпион. — У шумеров, теперь у этого мужика.
— А что ты хотел? Знания-то одни и те же, просто давались в разные времена разным людям. Кстати, — Сэнсэй повернул голову к Вано, — Заратуштра называл владыку зла по имени «Друджа», что в переводе означает «Ложь». Позже имя «Друджа» в иудейской передаче звучало как «Ашмадай», а уже в древнегреческой — «Асмодей». Так что много чего было заимствовано у персов.
— Ну и что? Читал я эту «Авесту». Да, там рассматриваются вопросы демонологии, эсхатологии, загробной жизни, конца мира и Воскресения, Страшного Суда и так далее. Да, там есть отголоски о счастливом веке, молитвенные тексты. Но всё его религиозное мировоззрение настолько абстрактно! И, между прочим, там вообще призывается отстаивать проповедь распространения зороастризма силой оружия. Это уже явно не влезает ни в какие ворота добра!
— Хм, в «Авесте»?! — усмехнулся Сэнсэй. — Ты взял бы, что ли, для приличия, да почитал в исторических источниках хотя бы то, что известно на сей день, как писалась и создавалась эта «Авеста» в том виде, в котором дошла до наших времен. Та же история, что с «Кораном» и «Библией». Тот же почерк использования Знаний для создания религиозной структуры.
Рукой же Заратуштры писана лишь одна книга, книга «Мудрости», которая чуть не сгорела при пожаре в Александрийской библиотеке. Очевидно, кому-то это было очень выгодно — уничтожить следы далёкого прошлого. Кроме того, ближайшими учениками Заратуштры, которых он послал в мир адаптировать знания науки Шамбалы для профанов, было написано семь книг. Впоследствии эти записи неоднократно искажались при переписке, заменялись различными взглядами власть имущих жрецов, которые, в конечном итоге, и трансформировали их в религию. Но, даже несмотря на такую значительную материализацию текста, идеи Заратуштры оказали значительное влияние на христианство, ислам, и до сих пор будоражат умы человеческие, находящиеся в поиске Бога. Почему? Потому что в них остались зёрна. А Заратуштра — это целое поле наливных колосков. Он проповедовал всё очень просто и ясно, так, как рассказывал ему Ригден Джаппо.
