Киз неторопливо доехал до станции Остин Вуд железной дороги Геррардз-Кросс. Подождав восемь минут, сел в полупустой вагон поезда, идущего в Мерилбон. Поезд тронулся, и Киз облегченно вздохнул. По привычке, он наблюдал за потоком автомобилей, мелькавших за окном. Но какого черта! Все, что должен был делать Королевский агент — это отмечать и запоминать важные детали. Знать, что от него требуется. Крепче держаться за то, что может помочь ему в выполнении задачи. Отметать все ненужное и второстепенное.
Выйдя на станции Мерилбон, Киз направился на Бейкер-стрит, по пути купив «Ивнинг Ньюз» у мальчишки-разносчика газет, который стоял на углу кирпичного здания с мемориальной доской, гласившей, что в этом доме во время войны с Гитлером размещался Французский сектор. Киз с удивлением подумал о том, какое количество людей, мужчин и женщин, обученных в свое время британской разведкой, служило теперь другим хозяевам.
Существовал эффективный способ для вербовки кадров по борьбе с коммунистическими агентами, с помощью которого можно было подобрать ключик к самым патриотически настроенным семьям в любой стране. Киз знал, насколько легко воззвать к идеалам человека, к их надеждам на лучшее будущее. Даже таких сравнительно небольших разочарований, как потеря работы или невозможность продвижения по службе, бывало достаточно, чтобы заставить любого человека забыть о преданности своей стране. Это уже не говоря об открытых угрозах и шантаже. Полная путаница в истинных и ложных ценностях. Предательство в обмен на обещание.
Одной из причин, по которой Киз занялся расследованием дела о «Судном дне», было то, что существовала возможность проникновения русских в Секретную Службу. По крайней мере, на самые низшие должности. А почему бы и нет? Киз, со своей стороны, тоже кое-что сделал для ГПУ.
Он прочел заголовки на первой странице «Ивнинг Ньюз»: «Кремлевский кризис. Слухи о смерти Тимко». Подзаголовок гласил: «Конфликт США и Великобритании по поводу закрытия базы в Триполи».
Киз знал, что слухи о смерти Тимко безосновательны. Его источник в Кремле был надежен. Если бы это действительно произошло, Киз узнал бы новость через несколько минут. Центр связи всегда знал, где его найти. Даже если бы он был вдали от телефона, передали бы по рации. Во всех автомобилях, на которых он ездил в течение дня, имелись радиоприемники, и он получил бы шифрограмму по одному из каналов Би-би-си. Но вот требование о выводе Британских войск из Триполи означало, что первый урок шантажа из Кремля премьер-министр уже получил. Несомненно, это очередное требование Малика, которое может обернуться объявлением британского посла в Москве персоной нон-грата в случае невыполнения требований.
Киз не совсем представлял себе, каковы шансы получения маршалом Жаровым власти в стране. Разумеется, Жаров рвался к власти. Несомненно и то, что этот человек был явным параноиком. В частности, Кизу было доподлинно известно, что Жаров — ярый антисемит, что он читает и перечитывает труды Гитлера, касающиеся борьбы с евреями.
По одной только этой причине, считал Киз, Малик, мать которого была красивой польской еврейкой, а отец — русским князем, не может поддерживать Жарова в его стремлении к власти. Малик и так уже повсюду распустил свои щупальца в поисках политических сторонников на случай, если его «кремлевские хозяева» окажутся немилостивы к нему.
Киз понимал, если к власти действительно придет Жаров — это конец. Уж он точно нажмет ту самую кнопку. Он не устоит перед соблазном. По крайней мере, к такому выводу пришли пятеро ведущих психиатров, консультирующих службу безопасности и сделавших вывод о том, как может поступить неуравновешенный человек по отношению к чему-либо, находящемуся в его полной власти.
Это связано с комплексом вины, основанном на том, что Жаров необоснованно приговорил к смерти тридцать семь генералов в годы предвоенных репрессий. Так, по крайней мере, утверждали психиатры. Но Киз точно знал, что Жаров умышленно обвинил своих товарищей по оружию и приговорил их к смерти потому, что сам Гитлер подал ему идею, будто эти люди — евреи. Кроме того, ему косвенно намекнули, что, если «правосудие» свершится, в будущем Жарову это зачтется.
В свое время об этом было известно самому Сталину. Однако первоначально его устраивало то, что Жаров поможет ему уничтожить старую гвардию генералов-коммунистов, а в дальнейшем его можно будет использовать для проведения еще более жестких операций. Сначала — против Германии, затем — против Венгрии и далее — против всей Восточной Европы.
Единственным русским, которому была доподлинно известна вся эта история, был Федор Малик. Полномочный посол России при Сент-Джеймсском дворе. Бывший советник Сталина по вопросу проведения чисток. Как стало известно из материалов Нюрнбергского процесса, с которым Киз знакомился в интересах разведки, подход Гитлера к Жарову был предложен и-обеспечен именно… Маликом. Это был великий интриган и автор идеи «Судного дня Англии».
Киз прервал воспоминания. Если слишком много думать о подобных вещах, можно утратить способность к действию. А в его случае действие означало жизнь.
Угроза «Судного дня» могла отступить лишь под влиянием действия. Действия и ничего другого. Грубого и быстрого. Действия, совместного с действием нового главы правительства. Пусть нового, пусть неопытного. Но действие, действие в начале, действие в конце, действие всегда. Способен ли на это новый премьер-министр? Был ли Трент тем самым человеком? Время покажет. А оно приближалось.
…как бы мне хотелось, чтобы все эти штатские перестали тратить наше драгоценное время на никчемные теоретические выкладки. Интересно, этот тип закончил хотя бы колледж?..
(ВЫДЕРЖКА ИЗ ЗАПИСКИ ШЕФА КОНТРРАЗВЕДКИ МИНИСТРУ ОБОРОНЫ)
Воспользовавшись подземкой, Киз добрался от Бейкер-стрит к Вестминстеру. Перейдя по подземному переходу к зданию Палаты Общин, он показал удостоверение корреспондента новенькому констеблю и вошел внутрь. Раскланиваясь с членами Палаты, секретарями и журналистами, прошел по коридорам Власти. «Так называемой Власти», как любил говорить Киз.
Френсис Трент был один в кабинете для особо секретных совещаний Палаты Общин. Это помещение находилось точно под Палатой Лордов. Поскольку кабинет располагался под водами Темзы, он обогревался с помощью масляного центрального отопления даже в жаркие летние дни. И тем не менее премьер-министр не снимал пальто. Вступив в должность двенадцать часов назад, Трент все еще нервничал. Обычно чем-то занятые руки беспомощно покоились на папке, лежащей на круглом столе, за которым и сидел премьер.
Киз не придал значения внешним проявлениям напряжения у Трента. Он и сам начал чувствовать психосоматические симптомы: покалывание в пояснице, боль под коленом. По опыту он знал, что они не могли повлиять на результат игры. Как только начинались реальные, серьезные действия, все эти признаки немедленно улетучивались.
Комната, в которой расположились Киз и Трент, на самом деле была дополнением к основному кабинету для секретных совещаний. Лишь несколько человек, включая Киза, знали о существовании этой пристройки и посещали ее.
Массивный круглый стол, за которым сейчас сидел Трент, сконструировал отец Киза за три года до начала первой мировой войны. Кнопка, вмонтированная в подлокотник кресла, приводила в движение центральную часть столешницы, которая поворачивалась на определенный угол и останавливалась. Внутри в установленном порядке располагались пятьдесят тысяч совершенно секретных досье на граждан Соединенного Королевства, занимающих наиболее ответственные должности.
Большинство старших офицеров безопасности понятия не имели о том, что их доклады и донесения в конечном итоге попадают в этот архив. Это хранилище постоянно пополнялось пятью штатными секретарями, регистрировавшими поступающие документы с помощью компьютера.
Для получения требующегося досье было достаточно нажать нужную клавишу, выбираемую с помощью специального алфавитного указателя, и в течение нескольких секунд необходимый документ появлялся из внутренней части стола. Киз пояснил Тренту, что знаменитая МИ-5, о которой так любят упоминать в прессе и шпионских романах, это не столько офицеры разведслужбы, сколько новейшая информационная система. В настоящее время, в особенности после реорганизации службы безопасности адмиралтейства в связи со скандальным случаем шпионажа, она была переименована в ДИ-5.
Премьер-министр отложил дело, которое просматривал.
— Изучаю то, что служба безопасности знает обо мне, — пояснил он Кизу, пару раз нажал на клавиши, стол повернулся с негромким скрипом, и перед Трентом появились еще два досье.
