Рэймонд Чандлер - Младшая сестра

На матовой стеклянной двери облупившимися черными буквами выведено:

Было ясное, солнечное, почти летнее утро, какие выдаются иногда в Калифорнии ранней весной, когда над городом еще не навис смог. Сезон дождей миновал, холмы зазеленели, а на горизонте виднелись снежные шапки гор. Магазины объявили ежегодную зимнюю распродажу, в домах свиданий повысился спрос на шестнадцатилетних девиц, а на Беверли Хиллз зацвели деревья жакаранды.

Уже несколько минут как я охотился за сине-зеленой мухой, держа наготове хлопушку и поджидая, когда она сядет. Но ей больше нравилось махать крылышками и жужжать пролог из «Паяцев». Часть моего письменного стола была освещена солнцем, и я был уверен, что рано или поздно муха сядет туда. Но как это произошло, я даже не заметил. Просто в какой-то момент жужжание прекратилось и муха очутилась на столе. И в этот же миг зазвонил телефон.

Я осторожно, чтобы не спугнуть муху, протянул к нему руку и медленно снял трубку:

— Прошу вас подождать минуту.

Положив трубку на коричневый бювар, я поднял хлопушку и ударил ею. Муха упала на ковер. Я нагнулся и, взяв ее за радужное крылышко, выбросил в корзину.

— Извините за ожидание, — проговорил я в трубку.

— Это мистер Марлоу, детектив? — спросил тонкий торопливый девичий голос.

— Да, — ответил я.

— Сколько стоят ваши услуги, мистер Марлоу?

— А что вы хотите мне поручить?

— Это не телефонный разговор, — последовал резкий ответ. — Мое дело личное, секретное. Но прежде чем прийти в вашу контору, мне нужно знать…

— Я беру сорок баксов в день плюс расходы на издержки. В том случае, конечно, если это обычная работа.

— Слишком дорого, — заявила девица. — У меня небольшое жалованье, а расследование может обойтись в несколько сотен долларов…

— Где вы сейчас находитесь?

— В аптеке, рядом с вашей конторой.

— Тогда вы могли бы сэкономить монету. Лифт в нашем здании бесплатный.

— Простите, не поняла.

Я повторил.

— Поднимитесь ко мне, чтобы я смог взглянуть на вас, — добавил я. — Если у вас неприятности, может, я сумею дать вам неплохой совет.

— Но сначала мне нужно узнать что-нибудь о вас, — упрямилась девушка. — У меня весьма деликатное дело, и я не могу доверить его первому встречному.

— Если оно столь деликатное, то, может быть, вам больше подойдет женщина-детектив?

— Господи, я даже не знала, что такие бывают. — Последовала пауза. — Но мне кажется, женщина не справится с этим. Дело в том, мистер Марлоу, что Оррин жил в нехорошем окружении. По крайней мере, мне оно таким показалось. Управляющий дома, где он снимал комнату, в высшей мере неприятная личность. Представьте, от него пахло виски. А вы не пьете, мистер Марлоу?

— Как вам сказать…

— Вряд ли я найму детектива, который не употребляет спиртное. Даже курение я не одобряю.

— А как насчет апельсинового сока?

Девушка возмутилась:

— По крайней мере, вы могли бы вести себя как джентльмен.

— Если вам нужен джентльмен, советую обратиться в университетский клуб, — ответил я. — У них еще осталась парочка, но вряд ли вас туда допустят.

С этими словами я повесил трубку. Правильный поступок, но он ничего не дал. Если бы я знал, что меня ждет, я бы запер дверь и спрятался под стол.

Минут через пять раздался звонок в приемной, потом в дверь постучали. Я решил, что кто-то ошибся комнатой, и ушел. Но затем снова раздался тихий стук и легкое покашливание. Я выглянул в приемную.

Там я увидел девушку. Прежде чем она заговорила, я уже понял, что это моя собеседница. И в этот миг она, как никто на свете, была похожа на леди Макбет. Передо мной стояла чопорная девушка небольшого роста, с гладкой прической и в очках, со стеклами без оправы. Одета она была в строгий коричневый костюм, через плечо висела неуклюжая квадратная сумка, при виде которой невольно вспоминалась сестра милосердия на поле боя, на голове была шляпа, явно принадлежавшая когда-то ее матери. На девушке не было ни одного украшения, ни следа косметики и даже губной помады. Очки без оправы придавали ей вид библиотекарши.

— Так не разговаривают по телефону, — заявила она. — Вам должно быть стыдно.

— Гордость не позволяет мне показать это. Прошу вас, входите.

Я пропустил ее в дверь, потом придвинул девушке стул. Она села на самый краешек.

— Если бы я позволила себе так разговаривать с пациентами доктора Пугсмита, — сказала она, — то я сразу же потеряла бы свое место. Он обращает внимание на то, как я веду себя с ними, даже с самыми трудными.

— Как поживает старикан? Я не виделся с ним с тех пор, как упал с крыши гаража.

Девушка приняла всерьез мою шутку и удивилась:

— Вы не можете знать доктора Пугсмита.

Она украдкой облизала губы тонким длинным язычком.

— Я знаю доктора Джорджа Пугсмита в Санта-Розе, — сказал я.

— Это не он. Это доктор Альфред Пугсмит из Манхэттена. Манхэттен, штат Канзас, а не Нью-Йорк.

— Значит, это другой доктор Пугсмит, — согласился я. — А как вас зовут?

— Не знаю, стоит ли вам сообщать. Сначала я должна убедиться, что вы заслуживаете доверия.

— Кто-нибудь уже говорил вам, что вы порядочная штучка с перцем?

Ее глаза сверкнули:

— Надеюсь, что нет.

Я взял трубку и стал набивать ее.

— Надеюсь — не то слово, — заметил я. — Вам нужно избавиться от этой шляпы и купить модные очки с цветной оправой. Знаете, такие раскосые, которые придают восточный вид…

— Доктор Пугсмит не допустит ничего подобного, — быстро произнесла она. — А вы действительно советуете мне это? — спросила она, слегка покраснев.

Я поднес спичку к трубке и выпустил клуб дыма. Девушка поморщилась.

— Если вы меня наймете, — заявил я, — принимайте меня таким, какой я есть. Вы заблуждаетесь, если думаете, что в нашей профессии найдутся святые. Я повесил трубку, но вы все-таки пришли ко мне. Значит, вам нужна моя помощь. Как вас зовут и в чем заключаются ваши затруднения?

Девушка молча смотрела на меня.

— Вы приехали из Манхэттена, штат Канзас, — продолжал я. — Насколько мне известно, это небольшой городок рядом с Топекой. Население около двенадцати тысяч человек. Вы работаете у доктора Альфреда Пугсмита и ищете человека по имени Оррин. Манхэттен — маленький городок. Я уже располагаю достаточной информацией, чтобы разузнать все ваши семейные тайны.

— Зачем вам это нужно? — забеспокоилась девушка.

— Мне это совсем не нужно. Я сыт по горло историями своих клиенток. Я сижу здесь просто потому, что мне некуда пойти. Меня не интересует работа. Меня ничего не интересует.

— Вы слишком много говорите.

— Да, — согласился я, — слишком много говорю. Одинокие люди всегда говорят слишком много или вообще молчат. Так, может быть, перейдем к делу? Вы не из тех людей, которые часто посещают частных сыщиков, особенно незнакомых.

— Да, — сказала девушка. — Оррин очень рассердился бы на меня за это. И мама тоже. Я просто выбрала ваше имя в телефонной книге…

— По какому принципу? — поинтересовался я. — С открытыми или закрытыми глазами?

Девушка посмотрела на меня как на ненормального.

— Пять и одиннадцать, — наконец ответила она.

— Что?

— В вашей фамилии шесть букв, в имени — пять. И одиннадцать вместе будет…

— Как вас зовут? — зарычал я.

— Орфамей Куэст.

Она сощурилась, словно собиралась заплакать.

— Я живу с матерью, — поспешно продолжала девушка. — Отец мой умер четыре года назад. Он был врачом. Мой брат Оррин тоже хотел стать врачом, хирургом. Но после второго курса медицинского перешел на инженерный факультет. Год назад Оррин поступил на работу в компанию «Кэл-Вестерн компани» в Бэй-сити. В этом не было необходимости, потому что у него была хорошая работа в Уичите. Наверное, ему просто захотелось переехать в Калифорнию. Так многие делают.

— Почти все, — сказал я. — Вы тоже можете здесь поселиться, если перемените очки.

Девушка хихикнула и, потупившись, провела пальцем черту на столе.

— Вы имеете в виду те раскосые очки?

— Угу. Теперь насчет Оррина. Мы добрались до Калифорнии и до Бэй-сити. Что дальше?

Девушка, немного подумав, нахмурилась и стала изучать мое лицо, как бы готовясь принять важное решение. Потом слова полились потоком:

— За последние полгода Оррин написал только два раза маме и три — мне. Последнее письмо пришло несколько месяцев назад. Мы забеспокоились. Тут как раз подошел мой отпуск, и я решила съездить к нему. До этого Оррин никогда не покидал Канзас.

Девушка замолчала.

— Почему вы ничего не записываете? — удивилась она.