Джеймс Чейз - Кое-что по случаю

Трио музыкантов, безразличных ко всему на свете, а в особенности к исполняемой ими мелодии, играли какой-то старый и чересчур сентиментальный шлягер в угоду захмелевшим посетителям.

Допив первую порцию виски и постукивая стаканом в такт музыке, Кэлворт с удовольствием откинулся на спинку стула. Небольшой оркестрик в составе гитары, аккордеона и кларнета располагался на маленькой сцене, возвышавшейся в центре просторного бара. Музыканты тщетно пытались звуками своих инструментов перекрыть гул голосов, звон посуды, а также щелканье допотопной кассы, которая при каждой операции издавала громкий звон колокольчиков.

Кэлворт выпил следующую порцию и заказал новую. Бармен пододвинул ему очередной стакан и сгреб деньги. Кэлворт тем временем не отрывал глаз от гитариста. Кассовый аппарат продолжал вызванивать свои трели, и каждый раз при этом гитарист болезненно передергивался.

«В один прекрасный вечер, – думал Кэлворт, – он наконец-то не выдержит, схватит в охапку свою гитару и выскочит из этого бара на улицу, к долгожданной свободе».

Возвратился бармен и принес сдачу. Дежурно улыбнувшись Кэлворту, он произнес:

– Слишком долгая ночь, не правда ли?

Ночью время действительно тянется долго, и Кэлворт с удивлением обнаружил, что потерял счет дням… То ли пять недель и два дня прошло, то ли шесть с лишним недель. По идее, сегодня среда, а Грейс ушла в понедельник, но вот пять или шесть недель назад?..

Музыканты окончательно потеряли всякий интерес к своему делу, но тем не менее гитарист, прижав к груди инструмент, обращался к посетителям с просьбой делать заказы. Его усталый взгляд встретился со взглядом Кэлворта. Тот привстал со стула и пьяно просалютовал бокалом в направлении гитариста: «Ваше здоровье!»

– Скажите, вы знаете песню «С той поры, как Грейс ушла»?

Гитарист неуверенно улыбнулся:

– А как она называется?

– Не знаю, помню только припев: «Бесконечная ночь прошла с той поры, как Грейс ушла».

Гитарист повернул к кларнетисту:

– Ты когда-нибудь слышал эту вещь?

Тот отрицательно покачал головой.

– А ты, Джо? – обратился он к аккордеонисту.

– Странно, – пробормотал Кэлворт. – В свое время это была очень известная песня.

Аккордеонист пожал плечами, и Кэлворт услышал, как тот сказал гитаристу:

– Сможем изобразить что-нибудь с припевом «С той поры, как Грейс ушла»?

– Давайте лучше сыграем «Молли».

Аккордеонист мягко развел мехи своего инструмента, а кларнетист завел какую-то мелодию. Гитарист улыбнулся Кэлворту, взял первый аккорд и отвернулся к своим партнерам.

Кэлворт прикончил очередную порцию виски. Конечно, мелодия была совсем другая, но что толку им об этом говорить. Пусть себе поют о Молли. Девушки с таким именем у него никогда не было. А Грейс – так звали его жену.

«А все-таки интересно, – размышлял он, – где она сейчас и чем занимается».

Хотя ему и так все было известно. Она просто разлюбила его и, уложив два новеньких чемодана из свиной кожи, укатила куда-то с этим парнем, Бэнни Фэрисом. Тоже мне, влюбленная парочка, – просто смешно!

– Налей еще одну, приятель, чтобы эта ночь не казалась такой длинной.

Понимающе кивнув, бармен откупорил новую бутылку.

– До рассвета осталось меньше часа, – он повел плечом в сторону часов, висевших над баром.

– Ну уж нет, – пьяно возразил Кэлворт, – ночь еще только началась.

Впрочем, какая из бесконечной череды ночей, сменявших друг друга с момента ухода Грейс, тянется сегодня, он уже не соображал. Кэлворт замотал головой, пытаясь стряхнуть надвигающееся опьянение и вспомнить, каким образом его занесло в эту дыру….

Ночной Нью-Йорк потонул в тишине. Вдруг из темноты улицы, взвизгнув тормозами, выскочила машина. Кэлворт метнулся к тротуару. На углу, в мягком желтоватом свете уличного фонаря, машина остановилась. Красноватый отблеск светофора высветил в салоне лица двух полицейских.

Кэлворт облегченно вздохнул и, сделав несколько шагов, подошел к опущенному стеклу. Мотор лениво урчал на низких оборотах. Один из находившихся в машине копов, повернув голову, с любопытством оглядел его с головы до ног.

– Офицер, – произнес Кэлворт, – за мной гонится какой-то тип. Только что он был поблизости, но теперь затаился где-то в темноте, увидев вашу машину.

Полицейский немного отодвинулся, приглушив радио, затем снова выпрямился на сиденье.

– Так что вы там сказали? – обратился он к Кэлворту.

– Меня только что преследовал какой-то тип.

– Где именно?

Не оборачиваясь, Кэлворт указал рукой в сторону улицы:

– Там, на Лесингтон-стрит. Пару минут назад он разглядывал витрину вон того большого магазина. Одет в светло-серое пальто с поднятым воротником. Он без шляпы, с короткой стрижкой.

Полицейский выглянул из окна в направлении вытянутой руки Кэлворта. Не увидев ничего подозрительного в темноте улицы, он вновь устроился на сиденье и, проявляя заметное нетерпение, спросил:

– Что же ему от вас нужно?

Кэлворт удивленно посмотрел на него.

– Откуда я знаю? Возможно, он хочет меня ограбить.

Коп недовольно проворчал что-то, затем снова взглянул туда, куда указывала рука Кэлворта.

– Там пусто. Возле магазина никого нет.

– Но только что он был там. Наверное, сейчас спрятался в подворотне.

В это время светофор переключился на зеленый свет. Полицейский, сидевший за рулем, включил скорость, но его напарник сказал, обернувшись к водителю:

– Постой-ка минутку, – а затем обратился к Кэлворту. – Как вас зовут?

– Меня? Кэлворт.

– Как? Наклонитесь-ка поближе ко мне.

Кэлворт склонился к окну.

– Гарри Кэлворт.

Коп, с шумом втянув воздух, принюхался и тут же брезгливо произнес:

– Шли бы вы лучше домой, Гарри Кэлворт.

Кэлворт выпрямился и, сдерживая возмущение, спросил:

– Что вы сказали, офицер?

– Я сказал, что сегодня вам уже достаточно, мистер, как вас там. Идите домой и ложитесь спать. А то набрались лишнего, вот вам и мерещится «короткая стрижка».

Он откинулся на сиденье и рассмеялся, довольный собой. Водитель, с улыбкой глядя на Кэлворта, поддержал шутку напарника:

– Это у тебя белая горячка такая, «коротко подстриженная». Топай домой, парень, пока ноги держат. А иначе еще и не такое увидишь.

Кэлворт ощутил, как внутри закипает раздражение.

– Полицейские вы или клоуны? Я живу в этом городе, честно плачу налоги и требую, чтобы меня защищали!

– Послушай-ка, ты, налогоплательщик, – в глазах полицейского зажглись недобрые огоньки. – Кончай выступать. Хочешь, чтобы мы отвезли тебя «просыхать» в участок? Там и не таких обламывают…

Он еще раз пристально взглянул на Кэлворта, затем отвел глаза, поднял боковое стекло и сказал водителю:

– Поехали, Джонни.

Машина взяла с места так резко, что Кэлворт едва успел отскочить в сторону. Чертыхаясь про себя, он развернулся и поспешил к магазину. Подойдя к освещенной витрине, он заглянул в распахнутую дверь подъезда. Но там и в самом деле никого не было. Тогда Кэлворт повернул обратно и медленно двинулся в направлении перекрестка. Вдруг справа от себя, на боковой улице, он заметил слабо мерцающую в темноте вывеску:

«Гриль-бар Энсена».

Внезапно почувствовав, что в горле у него пересохло и першит, он завернул за угол и направился к бару, как к путеводному маяку, способному облегчить навалившуюся на его душу тяжесть…

…Он продолжал усиленно мотать головой из стороны в сторону, даже не заметив, что бармен уже давно отошел от него в другой конец зала. Но внезапно, мотнув в очередной раз головой вправо, Кэлворт пришел в себя и замер, поскольку неожиданно увидел человека с короткой стрижкой, который преследовал его на Лесингтон-авеню.

Он посмотрел на свои руки, впившиеся в стакан, и с удивлением обнаружил, что пальцы побелели от напряжения… Еще раз взглянув на своего преследователя, он встал со стула, прихватив при этом стакан, и неуверенными шагами направился в угол бара, где занял место рядом со столиком человека с короткой стрижкой.

Тот без всякого интереса посмотрел на Кэлворта и продолжал наливать в свой стакан пиво из бутылки, стоявшей рядом с ним.

Кэлворт медленно поставил на стол стакан. В это время человек с короткой стрижкой вновь повернулся в его сторону. На таком расстоянии ему можно было дать больше, чем это показалось Кэлворту раньше, на улице…

Лет тридцать, как и ему… Лицо было крупным, даже красивым, если бы не излишняя угловатость, рот и подбородок слишком тяжелы, карие светлые глаза глубоко сидели в глазницах и без всякого интереса смотрели на Кэлворта.

Но вот незнакомец отвернулся от Кэлворта, и в этот момент тот произнес:

– Хочу вас кое о чем спросить.

Столь же безразличное лицо вновь повернулось в его сторону, лишь глаза на этот раз немного сузились.