Чарльз Вильямс - Частный детектив. Выпуск 1

Совсем небольшой городок.

Шоссе вливалось в него с запада, через мост, перекинутый через медленную и мутную реку с непроизносимым индейским названием, а потом проходило по деловому району города, превращаясь в широкую улицу с площадкой для стоянки автомашин и четырьмя фонарями.

Я как раз миновал последний фонарь и стал сворачивать направо, в переулок, как вдруг какой–то водитель грузовика, не оглянувшись, дал задний ход.

Слева шла еще одна машина; я сделал все, что мог, — нажал на тормоза, прежде чем врезаться в грузовик. Послышался скрежет металла и вслед за ним звон битого стекла, усеявшего мостовую. На залитой солнцем улице все головы повернулись в нашу сторону.

Я поставил машину на ручней тормоз, вылез и, оценив ущерб, сокрушенно покачал головой. Передний бампер висел неизвестно на чем, а измятое правое крыло и разбитая вдребезги фара почти вдавились в колесо. Но еще неприятнее было смотреть на струю горячей воды, которая вытекала сквозь дыру в радиаторе.

Водитель грузовика с воинственным видом выскочил из кабины. Он был около шести футов ростом, худощавый, с крепким носом, и от его костлявой физиономии пахнуло дешевым мускателем.

— Слушай, ты, болван! — заревел он. — Ты что, на треке гоняешь?

Плохое настроение накапливалось во мне еще до инцидента и не хватало только этого налитого вином малого, чтобы сорваться.

Левой рукой я сгреб его за воротник, а правой уже собирался смазать по физиономии, но в тот же момент понял всю ребячливость такого поведения и просто оттолкнул его. Он угрожающе залопотал, и в ту же минуту на мое плечо тяжело легла большая рука. Я обернулся. Рядом со мной стоял толстяк и смотрел на меня твердым и авторитетным взглядом. На нем была полицейская форма.

— Превосходно! — сказал он мне. — Хотите затеять ссору, так затевайте ее со мной. Это по моей части!

— О’кей, о’кей! — буркнул я. — Мы ведь не на войне.

Он не сводил с меня жесткого взгляда:

— А вы мастак швыряться людьми!

Вокруг начала собираться обычная в таких случаях толпа — и едва ли для того, чтобы провозгласить меня “Мисс Северная Флорида”! Все выглядело так, будто я не только врезался в грузовик, но и затеял скандал, и мои калифорнийские права вряд ли могли помочь делу.

Полицейский повернулся к водителю грузовика:

— Все в порядке, Фрэнки?

“Еще этого не хватало, — подумал я угрюмо. — Они, наверное, родственники”.

Фрэнки излил свои жалобы — во всем виноват только я, проклятые туристы носятся по городу со скоростью 60 миль. Когда он иссяк, я осмелился предложить на грош истины, но что можно купить за грош? Я посмотрел на вытянутые шеи любопытных, выискивая свидетелей, но никто ничего не видел или не хотел признаваться в этом.

— Ну ладно, приятель! — сказал толстяк–полицейский с мрачной холодностью в голосе. — Предъявите свои права!

Я достал из бумажника права и мысленно обещал себе, что если мне когда–нибудь доведется попасть в этот город еще раз, я перед этим сдам машину в багаж, а сам пойду пешком. Но в этот момент с тротуара сошла высокая, с темными волосами девушка и подошла к нам.

— Я все видела, — сказала она полицейскому и сразу выложила все, что произошло в действительности.

По какой–то непонятной причине — я не смог определить, в чем тут дело, — реакция полицейского показалась мне странной. Он явно знал девушку, но не произнес ни слова приветствия; выслушав ее рассказ, он кивнул, но этот кивок был короткий и какой–то неохотный, даже в известной степени враждебный. А девушка написала что–то на карточке и подала ее мне.

— Если ваша страховая компания захочет меня видеть, то найдет по этому адресу, — сказала она.

— Спасибо вам миллион раз, — ответил я, вкладывая карточку в бумажник, — очень мило с вашей стороны.

Она вернулась на тротуар. Кое–кто из толпы проводил ее взглядом, и в этих взглядах я почувствовал ту же враждебность, которая удивила меня у полицейского.

У меня создалось впечатление, что ее все знают, хотя никто не сказал ни слова. А она прекрасно владела собой.

Не знаю, то ли благодаря ее рассказу, то ли потому, что полицейский, приблизившись к Фрэнки, почуял наконец дух мускателя, но картина несколько изменилась в мою пользу. Он поставил Фрэнки на свое место, пролаяв ему в лицо, как на строевых учениях, пару фраз — и написал рапорт. Однако никаких квитанций не выдал. Повреждения, причиненные грузовику, были незначительными. Мы обменялись сведениями относительно страховых компаний, а подоспевшая машина техпомощи взяла на буксир мой автомобиль. Я поехал в гараж вместе с водителем. Гараж находился как раз при въезде в город, у реки, на западной окраине.

Было около двух часов жаркого и безветренного летнего дня. В ярком сиянии солнца тени напоминали пролитые чернила. Моя рубашка промокла от пота.

Я выехал из Нью—Орлеана рано утром и до обеда рассчитывал проехать через Сент—Питерсберг и окунуться в заливе.

“Да, теперь уж об этом мечтать не стоит!” — подумал я угрюмо. Потом я вспомнил о девушке и постарался представить себе, как она выглядела. Единственное, что я помнил, это то, что она была высокой и очень стройной. Привлекательна? Пожалуй… Но пальчиков не оближешь. Вероятно что–то около 30 лет. И тем не менее в ее лице было что–то такое… что–то особенное, но что именно, я сказать не мог… Впрочем, какое это имеет значение!

Гараж занимал большое помещение с демонстрационным залом и несколькими бензоколонками, стоявшими вдоль подъездной дорожки. Машину доставили в ремонтный цех, и мастер осмотрел ее. Это был тощий, как доска, человек с холодным лицом.

— Хотите, наверно, в кредит? — спросил он.

— Нет, — ответил я. — Я расплачусь сам, а потом страховые компании разберутся.

— Готова будет не раньше чем послезавтра. У нас на складе нет такого радиатора, но нам его могут доставить из Таллахасса.

— О’кей! — сказал я.

Мне отнюдь не улыбалось провести в этом городе тридцать шесть часов, но роптать было бесполезно. Я вынул из багажника два чемодана.

— Где здесь лучше остановиться?

— Лучше всего в каком–нибудь мотеле, — ответил он.

— Отлично! Какой из них ближе всех?

Он вытер руки тряпкой и задумался:

— На этой окраине всего один мотель, милях в трех отсюда. На той окраине есть парочка очень приличных мотелей совсем близко друг от друга. “Эль Ранчо” и “Испанская грива”.

— Спасибо. Могу я взять машину напрокат?

Он мотнул головой в сторону канцелярии:

— Поговорите с девушкой.

Большой светловолосый юнец в белом халате, зашедший за инструментом, повернулся и поглядел на нас:

— Если нужен мотель, то здесь миссис Лэнгстон. Приехала за бензином.

Мастер отрицательно покачал головой.

— Кто такая эта миссис Лэнгстон? — поинтересовался я.

— Содержит мотель “Магнолия Лодж”, в восточной части города.

— Тем лучше…

Он пожал плечами.

— Дело ваше…

Ответ меня удивил:

— Что–нибудь не то?

— Да нет, просто мотель захудалый, бассейна нет, но где вы хотите остановиться, дело ваше. С моей точки зрения.

И тут я словно прозрел. Теперь я почти был уверен, что это то самое имя. Однако я не стал сверяться с карточкой, лежавшей в моем бумажнике, а просто подхватил свои вещи, сказал “благодарю” и вышел из гаража.

Я оказался прав. Она стояла возле старого фургона, вынимая из кошелька деньги.

Я подошел к ней и поставил на землю чемоданы.

— Миссис Лэнгстон?

Она повернулась и радостно улыбнулась.

— О, хэлло! — сказала она, и я тут же понял, что именно поразило в ее лице. Выражение усталости. Это было тонкое, хорошо очерченное и весьма привлекательное лицо, но в глубине красивых серых глаз таилась почти безграничная усталость.

— Как я понял, вы содержите мотель? — сказал я.

Она кивнула.

— Верно.

— Если у вас есть место, я бы поехал с вами.

— Да, конечно. Положите ваши вещи… Вот сюда!

Мальчик принес сдачу, и мы двинулись по главной улице. Я надеялся, что если Фрэнки еще в городе, то мы вовремя успеем спрятать нашу машину куда–нибудь подальше, чтобы избежать повторного столкновения.

— Когда будет готова ваша машина? — спросила она, когда мы задержались у светофора.

— Послезавтра, — ответил я.

Зажегся зеленый свет, и мы поехали дальше.

Я повернулся и посмотрел на нее. Темные с золотым отливом волосы, подстриженные чуть повыше плеч, и персиковый цвет лица, хотя она не употребляла никакой косметики, кроме губной помады, да и ту — самую малость. Красивый рот. Из–за высоких скул щеки казались чуть–чуть впалыми, и это усиливало общее впечатление усталости и внутреннего напряжения. Это было лицо зрелой женщины, и в нем чувствовалась сила. Ее перстень и обручальное кольцо, видимо, стоили дорого, но все остальное не соответствовало их ценности. На ней было дешевое платье из магазина готовых изделий и старые поношенные босоножки. Ноги — красивые и длинные, без чулок.