Владислав Виноградов
Генофонд нации
© В. Виноградов, 2010
© ООО «Астрель СПб», 2010
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Пойди туда – не знаю куда,
Найди то – не знаю что.
(из «Наставления по оперативно-розыскной деятельности»)
– Заходи, гостем будешь! А если с бутылкой…
– …то хозяином! – не замедлил с отзывом на пароль вошедший.
Это был высокий худой парень в бежевом кашемировом пальто и надвинутой на глаза кепке. На вид ему было лет тридцать, однако назвать его молодым человеком не повернулся бы язык. Маленькие глубоко посаженные глаза блеклого серо-голубого цвета, стрижка, столь экономная, что ее легко можно было спутать с трехдневной щетиной, и длинные руки, сжатые в кулаки. В руках угадывались сила и цепкость.
В криминальном мире таких называют «мотыль», а он как раз и нес некоторый отпечаток приблатненности, какой приобретают сотрудники оперативных служб, долго крутившиеся в среде незаконопослушных граждан.
Не дожидаясь приглашения, парень снял пальто и со второго раза набросил на крючок допотопной вешалки кепку. Первый раз – промазал, но не выругался, а улыбнулся:
– У индейцев меня бы называли Кривой Глаз.
Несмотря на ласковость интонаций и в целом располагающий вид, в его манерах ощущалась властная уверенность, – как свинчатка в мягкой рукавице.
Стены комнаты, куда он вошел, радовали глаз мертвенно-синей масляной краской, характерной для казенных помещений и мест общего пользования. Окна отсутствовали. Мебель тоже, за исключением стола с замысловатым приспособлением, смахивающим на пыточный станок, и вешалки.
Еще в углу была раковина умывальника, вся в подозрительных темных потеках. На гвозде висело грязное полотенце.
– Ну-с, пожалуйте бриться! Пиджак тоже лучше снять, а то запачкаем, – шагнул навстречу эксперт-криминалист – круглолицый плотный человек в старой милицейской куртке без погон, представившийся коротко:
– Палыч! А ты у нас, стало быть…
– …Токмаков. Из службы кадров вам должны были позвонить.
– Ну как же, предупредили, ведь ты у нас такой секретный… э-э-э… Вадим Евгеньевич!
– Какой есть! – улыбнувшись, пожал плечами Токмаков. – Просто Вадим.
Раскладывая свои нехитрые приспособления, Палыч искоса поглядывал на человека, благодаря которому у остальных сотрудников экспертно-криминалистического отдела сегодняшний рабочий день оказался на полчаса короче. Всех было приказано отправить из отдела, и девочки-стажерки не заставили долго ждать. А трассолога, который сразу предложил по этому поводу в спокойной обстановке раздушить пузырек, Палыч сам отправил за закусью. Строго наказав не появляться, пока не получит команды.
«Что ж, мне под собственной дверью ошиваться?» – уходя, обиженно бормотал под нос трассолог.
«Если хочешь – оставайся, – предложил Палыч, – тогда на тебя оформят первый допуск, и о Турции забудешь на пять лет!»
После такого предложения трассолог ретировался в бодром темпе, предпочитая не рисковать турецким берегом «из-за какого-то „блатного мажора“, который где-то там чего-то химичит!»
Палыч усмехнулся. Именно таким было представление большинства сотрудников о службе «А», которую возглавлял генерал-майор Попов: «где-то там чего-то химичат». Подробности об этом подразделении, созданном в рамках реформы правоохранительных органов, просачивались действительно скупо, и только в случае масштабных реализаций, от которых в других подразделениях Управы открещивались как черт от ладана, поскольку всегда были затронуты интересы крупных структур и важных людей.
Ну правильно, кому охота искать приключения на свою задницу? А вот эти ребята искали, что автоматически исключало их из категории «блатных мажоров».
Палыч, переживший в системе не одну реорганизацию, служил долго и был криминалистом, без помощи которого не обойтись при расследовании любого дела. Судя по сложным и многочисленным экспертизам, выполнявшимся в интересах службы «А», можно было понять, что действуют ее оперативники на стыке полномочий милиции и ФСБ, периодически забегая на поляны таможни, налоговой службы. А судя по числу заграничных командировок, имели они тесный контакт и со службой внешней разведки.
Поэтому в здании Управления на 2-й Советской улице в центре Петербурга сотрудники «Осы», как очень быстро окрестили оперативную службу «А», появлялись с соблюдением элементов конспирации, заезжали на машинах прямо во двор, чтобы не срисовали. Судя по нехилому прикиду, некоторые «осята» работали под прикрытием в крупных фирмах и банках.
Вероятно, и этот парень в форменных ботинках, нелепо смотревшихся в сочетании с кашемировым пальто и твидовым пиджаком, был из таких.
– Пиджачок фирменный, а «корочки» подкачали – с казенного склада, – заметил Палыч.
Токмаков кивнул, скользнув глазами по форменным полуботинкам. Они и впрямь, что называется, не катили. Но не рассказывать же, что только утром вернулся из командировки в Заполярье, где истрепал в хлам, а главное попусту, фирменные сапожки. Поэтому схватил первое, что подвернулось под руку.
Но объясняться не хотелось, да и лимит улыбок на сегодняшний день подходил к концу. А хотелось Токмакову побыстрее закончить процедуру, которой он успешно избегал не первый год. Но очередное грозное предписание Москвы о поголовном дактилоскопировании всех сотрудников, в том числе и оперативной службы «А», пригнало его сюда, на 2-ю Советскую, где располагалось управление «конторы».
Между тем, эксперт все сыпал обкатанную дробь словечек развивая «обувную» тему:
– Без порток, но в эполетах… А ведь люди как раз по обувке встречают. Знаешь небось?
Парень кивнул. Он знал, что в кругу «авторитетных людей» до сих пор в первую очередь обращают внимание на обувь и часы.
– Ну и ладно. Тогда не обижайся, это я так, по-дружески, чтоб ты на мелочовке не спалился… Я ведь тоже прежде опером был.
За разговором Палыч не забывал о деле, валиком раскатывая типографскую краску: – Рукава рубашки тоже лучше закатать. Не бойся, клиент, больно не будет!
«Клиент» усмехнулся. Именно так обычно он называл своих подопечных. Но иногда полезно поменяться местами, чтобы увидеть жизнь с другой позиции. С позиции у дактилоскопического станка, возле которого стоишь с растопыренными пальцами.
Резиновый валик, смоченный черной краской, с материнской нежностью прокатился по подушечкам пальцев «клиента». Эксперт откатал пальцы правой и левой рук, затем снял оттиски обеих ладоней, попутно, чтобы не было скучно, излагая историю дактилоскопии.
По его словам, о значении папиллярных узоров знали еще ассирийцы и вавилоняне, примерно еще до нашей эры заверявшие документы оттиском пальца. В VII и VIII веках хитроумные японцы и китайцы точно так же удостоверяли подлинность договоров. Скорее всего, они же первыми использовали отпечатки пальцев для идентификации преступников. В 1880 году китайцы располагали уже целой коллекцией отпечатков больших пальцев криминальных «авторитетов».
В Европе в это время еще торжествовала «бертильонада» – антропометрический метод выявления рецидивистов, основанный на измерении частей тела. Его придумал Альфонс Бертильон – скромный помощник писаря в парижской полиции. Но дактилоскопия – то есть осмотр пальцев в переводе с греческого – уже начинала свое победное шествие. Первой жертвой сравнительного исследования отпечатков пальцев стал слуга одного из «отцов» этого метода Генри Фолдса, потихоньку отливавший ликер из хозяйского графинчика. А 13 сентября 1902 года британская Фемида впервые признала факт совпадения отпечатков пальцев в качестве доказательства, в результате чего убийцы супружеской четы из Дептфорта благополучно отправились на виселицу…
– Вроде я никого пока убивать не собираюсь. Понятно, кроме столичных умников, которые приказали нам сыграть на рояле [1] , вместо того чтобы повысить зарплату, – сказал Токмаков.
При этом он инстинктивно покрутил головой, словно проверяя, достаточно ли прочно она сидит на шее.
– Размечтался! Москва повышает не зарплату, а отчетные показатели, – тут же прокомментировал криминалист. – А вообще никогда ни от чего не зарекайся. Ведь если, допустим, не ты кого-нибудь ненароком замочишь при исполнении, то ведь могут, не дай бог, и тебя. Вот тут-то «пальчики» и пригодятся.
– У меня жетон всегда с собой.
– Как у бобика, – пробормотал эксперт, делая последний оттиск на дактокарте.
