— Ты поверхностная, не очень умная, к тому же врешь как дышишь. Чего ты ожидала, кроме секса?
Это ее ошеломило, и я испытал странное удовольствие, видя, как боль исказила утонченные черты ее лица. Что же я делаю? Убиваю себя, говоря то, во что сам не верю. И только тогда я осознал, как долго воображал себе именно эту минуту. Это была моя центральная сцена, и я сыграл ее так, как мечтал. Я воткнул нож и эффектно провернул, вот только почему я чувствую себя так, словно нож вонзили в меня?
Вивиан двинулась мимо Стернфелда к машине. По всей улице раздавались птичьи трели. Она шла медленно, немного склонив голову набок, словно к чему-то прислушивалась. Я вспомнил, что так она держит голову, когда расстроена. У меня из груди рвалось что-то невысказанное, но я не мог выразить его словами ни на одном известном языке, поэтому оно так и осталось внутри, как тромб, пока «порше» не издал характерный рык и не уехал.
На сегодня у меня было запланировано два клиента, шейх и певица из Германии по имени Тамара, живущая на юге Майами. Заниматься с ними настроения не осталось никакого, но отменять было уже поздно. Около полудня я заехал за шейхом в его дом на Сосновой улице и отвез на пляж, где мы в самую жару бегали по деревянным мосткам. Жара, по крайней мере для него, являлась частью испытания. Когда мостки кончались, мы с грохотом скатывались по деревянным ступеням на утрамбованный песок и неслись на юг к Правительственному каналу, из которого выходили в океан круизные суда.
После пробежки мы вернулись к нему домой и еще около часа занимались кендо, в котором он был экспертом, а я нет. Это далеко не первый случай, когда я оказывался в роли ученика, а не учителя. Порой я задаюсь вопросом, не научился ли я у своих клиентов большему, чем они у меня.
Его звали Анвар, он был принцем крови из страны, которую я называть не стану, но почти всю жизнь провел в американских университетах, в том числе в Университете Джона Хопкинса, где получил степень по пластической хирургии. Когда мы познакомились, ему было тридцать пять и он успел поработать в Сомали и Камбодже под покровительством «Врачей без границ». Насколько могу судить, он справлялся с проблемой почти неисчислимого богатства лучше, чем кто бы то ни было.
Закончив, мы, по уже сложившемуся обычаю, забрались в джакузи и неторопливо потягивали виски тысячелетней выдержки. Его жены Ронды сегодня не было, поэтому скрыть мое меланхоличное настроение оказалось не так легко, особенно когда сошел пот и пузырьки хлорированной воды щекотали ноги.
— С тобой сегодня что-то не так, — сказал шейх.
— Я встречался с Вивиан.
— По всей видимости, ты опять ненадолго сойдешь с ума. Жаль, я не смогу понаблюдать за твоим безумием.
— Куда направляешься? — спросил я.
— Будет вечеринка в нашем отеле на Багамах, можно сказать, сбор всей семьи. Не желаешь поехать?
— Я не член семьи.
— Формально — нет. Но отец хотел тебя увидеть. Почему бы тебе не присоединиться к нам? Знаешь, отец не больно-то здоров в последнее время.
— Есть одно дело.
— С этой женщиной?
— Скорее, с ее отцом. Он сделал мне предложение, от которого я отказался. А теперь сомневаюсь, правильно ли поступил. После встречи с ней вижу ситуацию в немного ином свете.
— С ее отцом? Ты имеешь в виду того ученого?
— Да.
Шейх помолчал, задумчиво глядя на пузырящуюся воду.
— Знаешь, — произнес он, — я однажды встречался с ним на вечеринке в Билтморе. Кажется, я рассказывал. Что-то связанное с благотворительностью, точно не помню. Он мне не понравился. Но не могу понять почему.
— Я догадываюсь, о чем ты.
— Тебе никогда не приходилось испытывать ощущение, будто играешь в шахматы, даже если на самом деле мило болтаешь с кем-то о погоде?
— Так было на каждой нашей тренировке. Постоянно складывалось впечатление, что он ищет слабое место, прощупывает тебя. У него привычка такая.
— Думаешь, он нашел твою слабость? — улыбнулся шейх.
— Возможно.
— А как насчет моего предложения, ничего не надумал?
— Пока нет.
Предложение заключалось в том, чтобы избавиться от всех клиентов и стать его ассистентом, в обязанности которого входит и личная охрана, и работа тренера, и все, что потребуется.
Я так и не согласился. Не нравится мне фигура большого богатого начальника. Сумма, которую предложил шейх, может потрясти воображение, так что о ней я лучше умолчу, пока читатель не подумал, что я сумасшедший — отказываться от таких денег. Но посмотрим с другой стороны: когда у тебя много клиентов, всегда есть возможность выбора. Всегда можно сказать тому, кто действует на нервы, чтобы он поцеловал твой зад, и при этом не обанкротиться. В любом случае в жизни есть нечто большее, чем возможность оплатить услуги дантиста и регулярные отчисления в пенсионный фонд, — по крайней мере, пока не состарился и не начали выпадать зубы.
Спустя какое-то время я, уже одетый, шел вместе с Анваром к машине. Мы лишь обменивались отдельными фразами, но я чувствовал его озабоченность. Сила его присутствия больше всего проявлялась во время молчания. Подобное ощущение испытываешь в пустой церкви. Он был одного со мной возраста и в то же время производил впечатление человека намного старше. Порой мне казалось, что мы знакомы целую вечность.
У машины мы пожали друг другу руки. Темные глаза шейха смотрели серьезно. Я хлопнул его по плечу, желая разрядить атмосферу, но безуспешно.
— Увидимся, когда вернешься, — сказал я, — Отцу привет.
Мы обнялись, и я сел в машину в скверном расположении духа. Мне хотелось выглядеть беззаботным и раскованным, но Анвар был по-прежнему сосредоточен и строг. Он отступил на шаг. Мотор «форда», чихнув несколько раз, заработал.
— Надо уметь ставить точку, Джек, — проговорил шейх. — Иногда опасно возвращаться, когда танец уже закончился. Даже если прошло всего пять минут, это уже другой танец.
— Да, понимаю, — ответил я. — А что, если музыка все еще играет?
— Значит, это уже иная музыка, не та, что ты слышал раньше.
Уезжая, я видел в зеркало заднего вида, как он смотрит мне вслед, точно так же, как недавно Уильямс.
Дальше все пошло наперекосяк. Когда я ехал на юг по улице Дон-Шула, «форд» заглох, и мне пришлось толкать его на обочину под проливным дождем. Вымокнув до нитки, я позвонил по мобильному немецкой певице Тамаре и сообщил, что не смогу сегодня приехать. Затем, когда я стал вызывать эвакуатор, села батарея. Запасная, которую я держал в машине, тоже не работала. На мое счастье, кончился дождь, потому что до ближайшей телефонной будки оказалось полмили.
К тому времени, как эвакуатор высадил меня в Овертауне у автосервиса моего приятеля, рабочий день почти закончился, а с ним ушла и надежда на выручку. Вскоре, когда пробки на дорогах уже потянулись в сторону спальных районов, я пил кофе в офисе мастерской и разговаривал с Полом Марчем, хозяином, который сидел напротив и чистил один из своих пистолетов.
Марч любил чистить пистолеты, сидя за столом, — так клиенты быстро понимали, что имеют дело с серьезным человеком. В прошлом у него уже бывали проблемы с людьми, которые хотели забрать машины, но оказывались не в состоянии заплатить за ремонт. По мнению Пола, своевременная демонстрация оружия в подобных переговорах значила куда больше, чем плакат на стене с надписью: «Кредит не предоставляется».
— Твоему «форду» надо менять коробку передач, — сказал он. — Его бывший хозяин просто обдурил тебя.
— Кажется, его звали Марч.
— Впервые слышу.
Он закончил собирать пистолет и перезарядил его.
— Пойдем. У меня есть для тебя кое-что, может, понравится.
Мы вышли на участок за мастерской и направились к стоявшим у забора старым, потрепанным машинам. Из-под белого фургона выскочила пара доберманов и, оскалив зубы, бросилась на меня с явно нехорошими намерениями. Тут псы узнали Пола и запрыгали вокруг него, словно на прогулке.
Пол, который обращался с животными так же, как с людьми, улыбнулся и пнул кобеля под ребра. Сука присела на задние лапы с озадаченным видом. Пол взмахнул рукой, и церберы убрались обратно под фургон, наблюдая за нами из тени, как два снайпера.
— Как насчет этой?
Пол похлопал по капоту черный «тандерберд» 1977 года с прикрученным к крыше велосипедным багажником.
— Всего сто тысяч на счетчике пробега.
— Это до или после того, как ты его скрутил?
— Конечно, после. Слушай, чувак, по крайней мере, ты знаешь, что я не вру.
— Симпатичный велосипедный багажник, — похвалил я. — С такой тачкой не хватает только самого велосипеда.
Вдруг прямо перед нами промчалась крыса и забежала за кучу покрышек, лежавших перед ржавым железным сараем. Мы заметили ее одновременно. Пол нахмурился и приложил палец к губам.
