Ознакомительная версия.
— Я случайно узнал, что у Агреста от первого брака был ребенок. Брак был законным, и этот ребенок имеет право на половину наследства. Я не знаю, когда был заключен этот брак, и сколько лет наследнику. Если исходить из возраста Агреста и той части его жизни, которая неизвестна мне, этому человеку может быть от двадцати восьми до тридцати восьми. И живет он в вашем городе. К сожалению, Людмиле тоже известна эта информация. Сама понимаешь, цели поиска этого наследника у нас с нею совершенно разные. Я хочу, чтобы наследник продал мне эти акции, поэтому он интересует меня живым и здоровым. Людмила же не хочет делиться. Ее устроит только одни вариант решения этой проблемы. Но, боюсь, тебе он будет несколько неприятен.
— А почему вы считаете, что это мои бывшие родственники. Первая жена Агреста могла выйти замуж вторично, и ребенка могли усыновить!
— Я проверял все варианты. Единственные бывшие и настоящие Агресты в городе: — Эльжбета и Ольгерт — твой муж и свекровь.
— Но Эльжбета никогда не была замужем.
— Документальных доказательств этому нет. А Людмиле очень не хочется терять половину наследства. Если бы ты знала, о какой сумме идет речь! Поэтому она будет уничтожать всех, кто хотя бы косвенно может быть причастен к этим деньгам.
— Вот почему были похищены фотоальбомы.
— Да. Она пыталась найти доказательства родства Эльжбеты с Агрестом.
— Ну, хорошо. Ольгерт мог оказаться сыном Агреста. Но я? Мы же уже три года в разводе! Я уже не имею права даже на прописку в его доме!
— Я тоже так считал. Но Людмила почему-то продолжает искать тебя. Может, ты напряжешься и что-нибудь вспомнишь?
И ту я вспомнила! Конечно, глупое завещание, которое написал Лешек в разгар нашего сумасшедшего романа! И он, и я забыли о нем. Но написано и заверено оно было совершенно законно! Лешек, Лешек, даже твои лучшие порывы до сих пор оборачиваются для меня большими неприятностями.
— Ага. Ты вспомнила, — довольно кивнул головой мой собеседник. — Тогда и я решил не упустить свой шанс. Ты мне нужна была живая, в трезвом рассудке и твердой памяти. Ты должна была мне продать акции.
— Или подарить в знак большой любви.
— Или так. Поэтому я охранял тебя.
— А заодно копался в моих бумажках, в поисках доказательств моих родственных связей с Агрестом. Унтера, между прочим, можно было бы пожалеть.
— Это была самооборона. Кстати, пистолет был газовый. Пес не должен погибнуть.
— А Аллочка?
— Она меня шантажировала. Обещала рассказать о дискете заинтересованному лицу.
— Она имела в виду не Людмилу, а меня. Она думала, что ты ищешь меня из большой любви.
— Значит, мы не поняли друг друга. Но заметь, она жива. Я не убийца. Мне только нужно было отключить ее на время.
— А ты не боишься, что я могу заявить на тебя?
— Нет. У тебя есть только дискета. Но что на ней? Твои паспортные данные. А дальше что?
— А свидетель, Аллочка?
— С ней я договорюсь.
— Хорошо. А как ты обезопасишь меня?
— Я думал, ты поняла. Сейчас мы составим с тобой договор о купле— продаже акций, которые ты унаследуешь. Ты отдашь мне расписку в получении денег, — на мой вопросительный взгляд он ответил: — Нет. Денег ты не получишь. Думаю, твоя жизнь, достаточно дорогая оплата. Когда Людмила выйдет из больницы, я просто покажу ей наш договор. Сейчас она не опасна. У нее слишком серьезные ранения. Ей светит не менее месяца полного покоя, после ее страстного поцелуя с грузовиком. А к этому времени, думаю, все уже будет окончено. Ну что? Начнем?
Процедура передачи виртуальных акций, наследства еще живого человека заняла около двух часов. После чего я вышла на улицу со смешанным чувством облегчения и разочарования.
Я не жалела о том, что отдала эти акции. Но мне не верилось, что все так просто. Хотя, разве это просто? Ни пресловутая Людмила, ни Вадим не знали наверняка, что именно Эльжбета и Ольгерт являются наследниками Агреста. Никакого подтверждения этому никто из них не нашел. А значит, их поиски продолжатся. Но, возможно, мои приключения окончены. А может, нет. Возможно, жена Агреста не так серьезно ранена. Тогда она может спокойно убить меня. Ведь на договоре купли-продажи не стоит дата. Агрест может умереть через неделю, договор датируют еще неделей позже. Если же меня к этому времени не будет в живых, никто не докажет его подлинности. От этих мыслей волосы поднялись у меня на голове. Я на секунду остановилась, осмотрелась и попыталась понять, где нахожусь. Оказалось, автоматически сокращая свой путь к троллейбусу, я свернула в проходной двор. Двор был большой, и в нем велось какое-то строительство. Мне пришлось проходить через стройплощадку, всю изрытую канавами. Вокруг сновали люди в рабочих комбинезонах. Недалеко урчал экскаватор. Вот досада, через этот котлован не пройти. Я развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы вернуться, и вдруг увидела неясную для моих близоруких глаз фигуру, двигающуюся в мою сторону с пугающей скоростью. Неужели меня уже ищут? Мое сердце на секунду остановилось. Я снова повернулась и, не глядя по сторонам, бросилась бежать. Ступив на шаткую доску, переброшенную через одну из траншей, почувствовала, что не смогу удержать равновесия, резко затормозила, пытаясь вернуться назад, и рухнула вниз в рыжую грязь прямо на толстые ржавые трубы. Сверху на меня упали остатки доски.
— Все. Конец, — пeред глазами побежали разноцветные круги. В их радужном свете я успела заметить встревоженное мужское лицо, чем-то знакомое и даже симпатичное. Лицо шевелило губами, но звука я не улавливала. — Меня не надо убивать, я с этим хорошо справлюсь сама — успела я прошевелить губами, и на меня наваливалась темнота.
* * *
Я проснулась от головной боли. Знакомая белая палата, ставшей мне почти родной больницы скорой помощи. На соседней постели белая мумия. Я потрогала свою голову забинтованной рукой, прикоснулась к загипсованной ноге. Наверное, я как две капли похожа на свою соседку или соседа.
Когда там на стройке я, наконец, пришла в сознание, увидела, что склонившееся лицо принадлежало Шурику. Он заметил мою удаляющуюся фигуру из окна своего офиса и решил, что я приходила к нему, а меня не пропустили. Поэтому и бросился догонять.
Мои мысли текли медленно и спокойно. В конце концов, все, что ни делается, к лучшему. Сотрясение мозга средней тяжести, вывих ноги, множественные ушибы и порезы — не слишком дорогая цена безопасности. Я хотела спрятаться, — пожалуйста, кто меня будет искать в этой палате? И, главное, кто меня узнает в таком виде? Можно расслабиться и направить свои силы на борьбу с головной болью. Я взяла с тумбочки таблетку с суровой надписью «выпить!», и через двадцать минут уже уснула до следующего утра…
— Привет, любимая! — услышала я сквозь сон знакомый голос. Расклеив глаза, я посмотрела на входящего человека. Дима! Как быстро он меня нашел. А зачем? Я уже открыла рот, чтобы задать этот вопрос, но мой знакомый пролетел мимо моей кровати, даже не взглянув на меня.
— Как дела? — спросил сверток бинтов с соседней кровати тихим женским голосом. — Ты нашел девицу?
— Она как сквозь землю провалилась.
— Найди. Скоро станет известно о смерти старого Агреста. Надо торопиться.
Какая ирония судьбы. Вот тебе и безопасное пристанище! Моей соседкой по палате была Людмила Агрест.
— Мы еще не знаем наверняка, наследница ли она.
— Других нет, — женщина попыталась повернуть голову в сторону Димы. — М-м. А ты, случайно, не ведешь свою игру? Может, сам хочешь получить эти акции? Признайся, ты уже уложил ее в постель?
— Давай не будем голословно обвинять друг друга. Мы начали эту игру вместе. И что бы ни случилось, должны довести ее до конца. Думаю, когда все окончится, ты не забудешь, что собиралась за меня замуж?
Он наклонился и поцеловал женщину в фрагмент щеки, выглядывающий из бинтов. Они еще немного о чем-то пошептались. Наконец, женщина сказала тихим голосом.
— Иди. Я устала. Помни, что я все это задумала ради тебя.
Когда Дима проходил мимо, я вжалась в подушку и закрыла глаза. Но он не взглянул в мою сторону и вышел.
Почему мне так не везет! Проклятый маленький городок, в котором только одна больница скорой помощи! Я осторожно посмотрела в сторону моей соседки. Ее глаза были закрыты. Скрежеща зубами от боли, я встала и поковыляла в соседнюю палату, где по моим подсчетам должна была находиться Лена. Я никогда раньше не подозревала, что коридор такой длинный! Опираясь на стенку и постанывая, я, наконец, почти доползла до вожделенной двери.
— Больная! Вы хотите умереть прямо в коридоре? — голос, несомненно, принадлежал Владимиру Александровичу. Он не присутствовал во время моего торжественного поселения в этом заведении и не узнал в страдалице меня. — Куда вас несет! Вы еле держитесь на ногах, нет на ноге! — Он подошел ко мне и поддержал под локоть. Я торопливо открыла дверь в Аллочкину палату.
Ознакомительная версия.
