любят. Дразнят все «Нахалёнком» и сильно бьют его время от времени.
Да ещё, огород нам изредка портят, ломают растения. Я даже родителям их как-то пожаловалась. Да после этого, только хуже всё стало. Потом в милицию недавно ходила, но и там всё без толку. Мол, ребятня десять-одиннадцать лет. Не могут они, что-то сделать с такой мелкотой. Вот станут постарше, тогда.
С утра и до позднего вечера на работе верчусь. Мою полы в трёх разных конторах. С вечера и до наступления ночи топчусь в огороде, а денег всё нет. У сына рубашка на воротнике порвалась, а купить ему новую не на что.
Усталая женщина протяжно вздохнула. Закрыв лицо грязным передником, она тихо и безнадёжно заплакала. Так же, отчаявшись, плакал и сам «Нахалёнок» минут десять назад.
— Извините меня если что. — неожиданно откликнулся Глеб. Молодой человек повернулся и быстрой походкой пошёл с огорода. Впереди показалось крыльцо, сильно вросшее в землю. Проходя мимо дома, парень замер на месте. Он немного подумал и достал из кармана все наличные деньги.
Пару монет он отложил на проезд по Самаре в маршрутном автобусе. Их хватило бы только на то, чтобы добраться от автовокзала до дома. Все остальные купюры архитектор свернул в плотный комок и скорым шагом вернулся назад.
Мама мальчишки стояла всё в той же позе сильно измученной женщины и продолжала безутешно рыдать. Глебу вдруг казалось, что она уже сломлена жестокой, несправедливой судьбой.
— Купите сыну рубашку. — взволнованно выдохнул парень и сунул крохотный свёрток в грязную руку. Женщина начала возражать. Она вытерла слёзы и попыталась вернуть всё назад.
— Берите, берите. — выдавил из себя архитектор: — Это я по неловкости, ему воротник оторвал. Совершенно нечаянно. — Глеб повернулся и стремительным шагом вышел на улицу.
Он очумело покрутил головой. С огромным трудом сориентировался в новой для него обстановке. Взял себя в руки и двинулся прямиком к автостанции. Понемногу Глеб успокоился и пошёл значительно медленней. Спешить было некуда. До отправленья автобуса оставалось ещё больше часа.
Никуда не спеша, Глеб подошёл к перекрёстку двух узких улиц. Из-за ограды ближайшего дома смотрели кусты очень пышной сирени. Они разрослись удивительно буйно. Длинные ветки перевались наружу, и опускались до самой земли. Густая завеса целиком перекрыла тропинку, бегущую возле разбитой дороги.
Заметив препятствие, парень собрался шагнуть на проезжую часть и обойти непроницаемый зелёный заслон. В самый последний момент, Глеб разобрал, что за кустами гудит чей-то уверенный бас.
Неизвестно зачем, парень замер на месте и невольно прислушался. Судя по низкому тембру необычного голоса, говорил главарь местных «быков», который прогнал его из кафе.
— «Нахалёнок». — пророкотал гариллообразный «браток»: — Пацаны донесли, что какой-то хиляк из Самары поймал тебя рядом с площадью. Взял, как сявку за шкирку и довёл до самого дома.
Мальчишка протяжно вздохнул, но ничего не ответил.
— Ну и что мать сказала тебе? — спросил по-отечески гангстер.
— Ничего! — с вызовом бросил пацан: — Я сразу удрал и не стал её слушать.
— Молоток! — похвалил его решительный бас: — А что будет теперь?
— Я хочу быть вместе с вами! — дрожащим дискантом вымолвил мальчик.
— Понял, что одному здесь прожить тяжело?
«Нахаленок» опять промолчал. Скорее всего, он только кивнул мужчине в ответ.
— Когда ты научишься мстить всем обидчикам, тогда мы тебя и возьмём в свою банду. — с угрозой вымолвил «бык». Он чуть помолчал и добавил: — Оскорбления нужно смывать только кровью. Понял щегол?
За кустами сирени хлопнула дверца большой зарубежной машины. Забухали барабаны людоедских племён, проживающих в Африке. Джип заурчал и немедля уехал в сторону центра села.
— «Настоящая мафия завелась у них тут». — ошарашено сказал себе Глеб: — «Местный дон Карлеоне рассекает на «тачке» по всему городку и учит всех окружающих, что делать и как. Причём, наставляет и старых и малых и даже проезжих гостей. Ну, а «родная» милиция во всём помогает ему».
Мысли у парня перескочили назад, к «Нахалёнку»: — «Интересно, как этот щуплый пацан сможет теперь отомстить своим многим обидчикам? Их ведь было пять человек.
Да ещё эта троица, которая явно над ним издевалась. Мало того, все ребята чуть выше и гораздо сильнее его. Как же он сможет со всеми расправиться? Наверняка, они разотрут его в пыль».
Как ни искал архитектор, но он не нашёл какого-то выхода из такой ситуации. Парень печально вздохнул и снова тронулся в путь. Он обошёл плотный куст. Сделал пару шагов и оказался на совершенно пустом перекрёстке.
Ни машин, ни прохожих парень уже не увидел. Он покрутил головой и заметил высокое здание, стоящее чуть впереди. Судя по внешнему облику, оно было построено в семидесятых годах прошлого, двадцатого века.
— «Скорее всего, раньше там находился, так называемый, «клуб культуры и отдыха». — пришёл к выводу Глеб: — «Наверняка, все кружки для детей, библиотеку и зал для показа кино недавно закрыли. Ну, а сейчас там находиться только кафе и танцпол. Вот вам и все развлечения».
Не зная, чем бы заняться, Глеб постоял на небольшом перекрёстке. Ничего не подумав, архитектор двинулся дальше. Он направился к чахлому скверику, разбитому рядом со школой.
В «поселковом саду» росло три десятка больших тополей с корой серебристого цвета. Как помнил Глеб, ботаники их называют пирамидальными. На взгляд архитектора деревья весьма походили на длинное веретено с весьма разлохмаченной пряжей.
Вдоль узких дорожек стояло пять или шесть фонарей с давно разбитыми стёклами. Тут же имелся пяток обшарпанных лавок. Их густо заляпали комья высохшей глины.
Похоже, что в этом селе, молодежь отдыхала, так же, как и в далёкой Самаре. Она размещала тощие задницы на спинках скамеек и попирала сиденья сильно испачканной обувью.
Рядом валялись бутылки разного вида и ёмкости. Было понятно, «детки» здесь пили всё то, что продают в магазинах: лимонад, минералку, пиво и водку. Дополняли картину упаковки от чипсов и другой дребедени, которую
