Снова повисло молчание.
— Что будет со мной?
Керриден повернулся.
— У вашего брата есть домик под Данбаром, не так ли?
Энн удивленно вскинула голову.
— Да… Откуда вам это известно?
— На островке, верно? Где точно он находится, вы не знаете?
— Конечно, знаю. Он принадлежит теперь мне. Почему вы спрашиваете?
— Потому что мы все направляемся туда. И вы с нами.
— Думаете, Брайан там?
— Я ничего не думаю. Они уверены, что он попытается вас спасти.
Глаза девушки вспыхнули.
— Безусловно. Если узнает, где я.
Ее вера в брата выводила Керридена из себя.
— А вдруг нет? Вы ведь несколько лет его не видели!
— Он придет. Он своего не уступит.
Глядя на задумавшуюся девушку, Керриден пришел к выводу, что она необычайно привлекательна… И сам себе удивился — такие мысли!
— Вы недавно интересовались, не останусь ли я безучастной, — сказала Энн внезапно. — Теперь я хочу вас спросить: на чьей стороне вы? На моей или на их?
Он не ожидал этого и посмотрел на нее с недоумением.
— То есть как?
— Вы просили меня вам доверять. Почему?
— Ну, полагаю, мне было вас жаль, — проговорил Керриден, смутившись — Хотелось вам помочь — в конце концов, вы попали в это положение по моей вине.
— Действительно. И вы не передумали? Я имею в виду — помочь мне?
— Конечно, — суховато ответил Керриден. — Я позабочусь, чтобы вам не причинили зла.
— Вы сказали, что остаетесь с ними лишь поскольку хотите снять с себя подозрение в убийстве. Другими словами, вы против них. Я тоже. Было бы логично объединить наши усилия, не так ли?
— Пожалуй, — с улыбкой произнес Керриден. — А вы далеко не глупы.
— Брайан тоже. Если он жив и находится в опасности, я постараюсь ему помочь. Но я и от вас ожидаю помощи. Вы ведь ничего не имеете против него?
Керриден колебался. Он никак не мог признаться ей, что Мэллори убийца.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы они его не пристрелили.
— Он не предавал Гурвиля, — продолжала Энн твердым и спокойным голосом. — Вы придерживаетесь иного мнения, я знаю, но он не предавал. И вы убедитесь в этом, если встретитесь с ним на Отшельнике.
— Любопытное название.
— Остров находится в двенадцати милях от Басс—Рок, между Басс—Рок и Данбаром.
— Вы можете нас туда проводить?
Она кивнула.
— И сделаете это?
— Да, — без колебаний ответила Энн.
Керриден с удивлением посмотрел на ее исполненное решимости лицо.
— Почему?
— Я хочу, чтобы столкновение с теми тремя произошло на знакомом месте. Вы не представляете, насколько опасен остров для тех, кто не знает каждую его пядь. Безлюдье, внезапные густые туманы, множество укромных уголков, зыбучие пески и острые скалы. Мы с Брайаном знаем остров как свои пять пальцев. — Ее глаза вспыхнули. — А они — нет. О да, я приведу их… И они еще пожалеют об этом, обещаю вам!
1.
В грязной студии Холройда они ждали наступления ночи. Ян, засунув руки в глубокие карманы плаща, прислонился к стене у окна; с его тонких губ свисала сигарета. Рядом в кресле дремала Жанна. Всякий раз, погружаясь в сон, она резко вздрагивала и выпрямлялась. Ренли сидел напротив них, подперев голову рукой, мрачный и молчаливый; за весь день он едва промолвил несколько слов.
В дальнем конце комнаты, отгороженные от остальных аляповатым экраном, сидели рядом на диване Энн и Керриден. Атмосфера в коттедже была напряженной, и Керриден старался убрать Энн с глаз Жанны, уверенный, что от контакта молодых женщин ничего хорошего ждать нельзя.
С помощью Энн он разработал маршрут поездки в Данбар. Решили, в конце концов, воспользоваться ее машиной. В Данбаре, по словам девушки, они пересядут на моторную лодку, принадлежавшую ей же, которая переправит их на остров.
Оставалось ждать наступления ночи. Полицейские не возвращались, и Керриден предположил с облегчением, что они не связали его внешность с описанием примет, опубликованных в газетах.
Каждые полчаса Ян отходил от окна и направлялся в спальню, где, привязанный к кровати, лежал Холройд. И каждый раз, проходя мимо Керридена и Энн, он бросал на девушку взгляд, полный недоверия и ненависти.
Чуть позже семи, когда начали сгущаться сумерки, Ренли пробормотал что–то насчет ужина и удалился на кухню.
Керриден, уставший от долгого ожидания, тоже поднялся и подошел к окну. Когда он проходил мимо Жанны, та вздрогнула и выпрямилась.
— Уже пора? — спросила она.
— Нет еще, — ответил Керриден, чувствуя на себе подозрительный взгляд Яна. — Стемнеет примерно через час. — Все трое посмотрели на мрачное небо. Над крышами коттеджей медленно карабкались грузные тучи. Становилось прохладнее. — Будет дождь, — продолжал он. — Повезло — меньше людей на улицах.
Остальные промолчали. Ощущая их враждебность, Керриден нетерпеливо передернул плечами и направился на кухню, где хозяйничал Ренли.
— Как дела? Помощь не требуется?
— Они со мной не разговаривают, — прошептал Ренли взволнованно. — Теперь я понимаю, что испытывал Крю.
— Не нервничайте, — сказал Керриден. Он бросил взгляд назад через открытую дверь и увидел спину Яна, смотревшего в окно. — Нас трое против двоих. Энн на нашей стороне.
— Какой от нее толк? — спросил Ренли безнадежным тоном.
— Она будет полезна, когда мы попадем на остров.
— Если мы туда попадем. Я знаю их лучше вас. Они безжалостны. Мне не доверяют…
Он замолчал, услышав сдавленный крик. Одним прыжком Керриден достиг порога кухни. Энн вышла из–за экрана, чтобы присоединиться к ним, и оказалась лицом к лицу с Жанной. В тот момент, когда Керриден влетел в комнату, Жанна, бледная от ярости, схватила Энн за руки. Ее лицо было искажено безумной ненавистью.
Керриден быстро взял Жанну за плечо и резко повернул к себе, заставляя отпустить Энн.
— Достаточно, — сдержанно проговорил он. — Успокойся. Без драматических сцен, пожалуйста.
Секунду Жанна смотрела на него, будто не узнавая, потом попыталась нанести удар, но Керриден на лету перехватил ее руку и толкнул. Она отшатнулась и едва не упала.
— Достаточно, я сказал! — рявкнул он.
Жанна привалилась к стене, силясь заговорить, но язык ей не повиновался. Затем она вдруг начала задыхаться, в ней произошла чудовищная перемена. Глаза закатились и будто провалились в глазницы, мышцы лица окаменели, хриплый свист вырывался сквозь стиснутые зубы. За несколько секунд Жанна буквально потеряла человеческий облик.
— Осторожно! — закричал Ренли. — Я уже видел ее в таком состоянии…
Керриден невольно отпрянул; Энн судорожно втянула в себя воздух. Ненависть, горевшая в глазах Жанны, поразила их обоих. Пальцы Жанны скрючились, смуглые руки поднялись, словно прикидывая расстояние перед тем, как нанести удар.
Ян, до сих пор безмолвно наблюдавший, неожиданно бросился между ними и, не колеблясь, дал Жанне прямой в подбородок. Она повалилась вперед, но он подхватил ее и осторожно опустил на пол. С удивительной для него нежностью поляк приподнял веко молодой женщины и пощупал пульс.
— Принеси подушку, — сказал он Ренли, но выполнил его просьбу Керриден — англичанин с расширенными от ужаса глазами замер, не в силах пошевелиться, и только смотрел на лежавшую без сознания женщину.
Пока Ян подкладывал ей под голову подушку, Керриден достал носовой платок и вытер лицо. С неожиданной слабостью во всем теле он понял, что его первое впечатление о Жанне было правильным. Она действительно сумасшедшая.
— Принести воды? — неуверенно предложил Керриден. Он всегда терялся, сталкиваясь с болезнями и больными.
— Нет, теперь все будет в порядке, — ответил Ян. В его слегка навыкате глазах затаилась тревога, грубые руки осторожно поправляли подушку. — Она немного поспит. Приступ. У нее иногда такое бывает. Стоит ли удивляться? — Он встал и посмотрел на Энн, бледную и испуганную. — Немногие смогли бы перенести то, что выпало на ее долю.
— Но это очень серьезно, — сказал Керриден, подходя к Энн.
— Только не надо ей ничего говорить. Она сама и не вспомнит. Ерунда, нервы… — произнес поляк с напускной небрежностью.
— Не рассказывайте сказок, — сухо возразил Керриден. — Жанна вела себя как буйнопомешанная. Она нуждается в специальном уходе.
— В самом деле? — с улыбкой процедил Ян. — Не думаю. Во всем виноваты тревоги и волнения. Жанна слишком много переживала. Она поправится, когда мы найдем Мэллори.
И он вновь улыбнулся — холодной зловещей улыбкой, от которой по спине Энн пробежали мурашки.
Жанна открыла глаза. Перед ней на коленях стоял Ян и легонько тряс ее.
— Очнись! Как ты себя чувствуешь?
Голос доносился до нее словно издалека, в голове шумело, виски сдавливала ноющая боль. Перед глазами все расплывалось, но знакомое круглое лицо поляка действовало на нее успокаивающе. Жанна попыталась приподняться.
