— Он слишком много знает, — прошипел Плешивая гора. — Может, лучше немедленно его убрать, пока он не успел наделать гадостей?
— Таково твое мнение, Пете?
Однако, к моей радости, это предложение, казалось, не интересовало Слессора.
— Мне доставило бы адское удовольствие персонально поработать с ним, — бросил Оги, — но, как вы сказали, шеф, этот Бойд действительно — проблема. Если мы сейчас же освободимся от него, это вызовет новые проблемы. Максин Лорд — его клиентка, и мы не знаем, что он уже успел ей рассказать.
— Не забывайте также и о ее брате, — быстро вмешался я. — В настоящий момент он сидит у телефона и ждет моего сообщения, что с Синди все в порядке.
Мне было бы лучше не разевать свою большую пасть! Не успел я закончить фразы, как заметил удовлетворение, промелькнувшее в глазах Слессора.
— Это вы можете сделать прямо сейчас, — сказал он, радостно улыбаясь. — Вы позвоните ему и скажете, что все идет прекрасно.
— Он захочет узнать больше, — прохрипел я. — Он захочет узнать, где она и почему ушла из дома.
— Ну что ж, вы ему скажете, что одна из девушек, с которой Синди раньше работала, позвала ее на помощь. Девушка переехала на новую квартиру, внезапно заболела, и некому за ней ухаживать. К счастью, ничего серьезного, скажем, мигрень, и Синди проведет с ней ночь, Оги, ты знаешь какое-нибудь подходящее имя?
— Джеки Симерс, — с готовностью ответил Оги. — Они были подругами в клубе на Джерси. Мне кажется, что Лорд видел раза два малышку Симмерс.
— Отлично, — сказал Слессор, перенося внимание на меня. — Маленькая Симмерс позвонила мне и сказала, что плохо себя чувствует, я ничего не мог для нее сделать, но вспомнил, что Синди живет в Манхеттене, и позвонил ей. Убедите Лорда, что она просила передать ему, что нечего беспокоиться о ней и завтра вечером она вернется.
Он снял телефонную трубку и протянул ее мне, добавив:
— Но будьте благоразумны, понятно? — Он подождал, пока я возьму трубку, потом пробормотал: — Пете, стань позади Бойда, пока он будет говорить. Если он скажет что-нибудь неполагающееся, ты возьмешь его левую руку и сломаешь.
Я набрал номер телефона Синди, и Джонатан сразу же ответил. Мне не пришлось убеждать его, что он помнит девушку по имени Джеки Симмерс.
— У нее была совершенно фантастическая грудь, — поделился он своим воспоминанием, а под конец разговора голос его стал почти радостным. Он полностью поверил, что Синди завтра будет с ним. Я должен был сжать зубы, выслушивая благодарности, которые он высказал прежде, чем повесить трубку. Потом я вернул трубку Слессору.
— Вы очень хорошо вышли из положения, — признал он. — Теперь мы спокойны насчет Джонатана Лорда. А Максин Лорд станет интересоваться, почему вы не являетесь с рапортом лишь через некоторое время. Вы по-прежнему мешаете нам, Бойд, но теперь мешаете гораздо меньше. Разве так не лучше?
— Потрясающе, — проворчал я. — А что вы хотите, чтобы я сделал теперь? Мне что состариться здесь, стоя на ногах?
— Думаю, мы поместим его на некоторое время в «ледник», — произнес Слессор. — Нам нужно кое-что решить и, как я сказал, вы теперь не срочное и не важное для нас дело.
— Куда это в «ледник»? — поинтересовался Оги.
— В компанию к малышке Викерс. Она уже не скажет ему больше того, что он знает, и будет гораздо удобнее держать их вместе. Ты можешь проводить его туда, Пете?
— Конечно, — прохрипел Плешивая гора.
— Проклятая лиса! — с улыбкой сказал мне Слессор. — Вы будете купаться в роскоши, разделяя мои апартаменты с Синди. — Его палец уставился на большое зеркало позади стола. — За этим зеркалом находится бронированная дверь. Там нет окон, но создан искусственный климат. И нет никакой возможности убежать оттуда.
Тяжелая рука Пете замкнулась вокруг моей руки.
— Пошли.
Оги ждал нас возле бара. Он снял с полки около зеркала несколько бутылок, которые скрывали рукоятку, и потянул ее. Зеркало повернулось. Оги вынул из кармана связку ключей и открыл дверь. Пете слегка подтолкнул меня. Я, шатаясь, переступил порог. Затем дверь позади меня захлопнулась, и я мысленно сказал «прощай» нормальной жизни.
Помещение представляло собой маленькую гостиную, комфортабельно обставленную и оформленную так, чтобы скрыть отсутствие окон. Одну стену сплошь покрывала фреска, изображающая морской пейзаж с парусниками и чайками. Удачно подобранное освещение придавало ему совершенно естественный вид, будто действительно смотришь из окна на море. Дверь, ведущая из гостиной, была приоткрыта. Я осторожно толкнул ее и вошел в комнату.
На кровати сидела Синди Викерс. Увидев меня, она приподнялась на локте и широко раскрыла глаза.
— Дэнни, ты отыскал меня! Каким образом?
— Не расстраивайся, — горько вздохнул я. — Я тебя не отыскал. Это Слессор приказал Пете запереть меня здесь.
— А! — ее лицо выразило неприязнь, потом смягчилось. — И все это по моей вине? Мне нужно было удрать в первый же день, когда Оги пришел с брошкой. Тогда бы ничего не случилось.
— Кто знает. Возможно бы случилось что-нибудь еще хуже! А как ты попала сюда?
Присев на край кровати, я закурил.
— Когда ты ушел, я позвонила Джонатану, но его не было дома. Я позвонила еще несколько раз, но безуспешно. Я собиралась уже ложиться спать, когда зазвонил телефон. Естественно, я подумала, что это Джонатан. Но это был Слессор. Он сказал, что персона, на которую он работает, переменила намерение, так что мне не о чем беспокоиться. И он был готов поменять эти ужасные фотографии на драгоценности, которые мне принес Оги, и если я согласна, то он пришлет Пете с фотографиями, а я отдам ему побрякушки. Я сказала, что не желаю ничего лучшего. Но как только он положил трубку, позвонила сначала тебе, потом Джонатану. Но ни тебя, ни Джонатана не было. Я не знала, что мне делать. Мне хотелось верить Слессору, потому что это означало конец моим кошмарам.
На лице Синди появилась жалкая улыбка.
— Четверть часа спустя, эта глупая Синди открыла дверь. Вошел Пете, а следом Оги. И я клянусь, они не стали терять времени! Пете схватил меня за горло, тогда как Оги принялся бросать мои вещи в чемодан. Потом они запихали меня в мой плащ и затащили в машину.
— А что сказал Слессор, когда тебя привели к нему в кабинет?
— Его даже не было там. Меня привели через черный ход, затем через пустой кабинет и бросили сюда.
— А драгоценности? Они унесли их с собой, когда уходили?
— Нет, — коротко ответила она. — Но теперь расскажи, как ты попал сюда?
Я поведал Синди свою нехитрую историю. Мой рассказ был недолог, ведь все происшествия пронеслись с быстротой молнии. Суть его была в том, что частный детектив Бойд верхом на белой лошади устремился на врага и в рекордно короткий срок оказался под замком.
— Значит, Джонатан теперь думает, что я провожу ночь у изголовья больной подруги! — простонала Синди. — Это отлично! Он даже не будет беспокоиться до завтрашнего вечера! У них в распоряжении чуть ли не сутки для того, чтобы сделать со мной и с тобой все, что угодно!
— Я знаю, — проскрежетал я, — и мы абсолютно ничего не можем сделать. Мы не можем выйти, пока они не откроют эту дверь снаружи.
— Что же теперь, Дэнни? — прошептала она.
— Я полагаю, что надо лечь спать, — проворчал я. — Ты можешь предложить что-нибудь другое?
Зажмурив глаза, она выпрямилась и сжала губы.
— И где ты собираешься спать, Дэнни Бойд?
— Там есть диван и кушетка.
Лицо Синди немного прояснилось.
— Прости меня, на мгновение мне показалось, что у тебя нехорошие мысли, ведь мы заперты вдвоем.
— Да, у тебя, Синди, необыкновенно изощренное воображение, — восхищенно воскликнул я. — Ты в состоянии думать о разных сексуальных штучках, когда я порчу себе кровь и ломаю голову над тем, как выбраться из этой проклятой тюрьмы! И желательно живым.
Темные глаза Синди на минуту блеснули.
— Тогда почему бы тебе не портить кровь в стороне от меня? — сухо проговорила она. — Может, мне удалось бы заснуть!
На ней были зеленые брюки, те, которые я уже видел во время нашей второй встречи, а разорванная блузка была заменена на орлоновый свитер.
— На твоем месте, — посоветовал я ей, — я бы не стал раздеваться. Бог знает, когда в этом доме подают первый завтрак.
— Я воспользуюсь твоим советом.
Синди растянулась на кровати, громко зевнула, потом повернулась на бок, предоставив мне созерцать ее спину.
— Спокойной ночи, мистер Бойд.
— Конечно, — проворчал я и пошел в гостиную. На моих часах было два ночи. Некоторое время я смотрел на фреску, разглядывал чаек и думал: поймал бы я хоть одну из них, если бы бросился в это синее освещенное солнцем море. После того как я позвонил Джонатану, Слессор сказал, что это дает им возможность держать меня в «леднике» некоторое время, достаточное, чтобы принять некое решение. Но это — грязная ложь, потому что им нужна Синди Викерс, а я — ненужная деталь, которую следует при первой же возможности уничтожить. И в таком случае темнота их больше бы устроила, чем ясный день. Таким образом, первое, к чему я не должен прибегать — это сон.
