Ознакомительная версия.
В это время ко входу подрулил большой туристский автобус, и охранник нетерпеливо махнул рукой, пропуская негра. Фургон электриков завернул за фасад музея, где не было никакой охраны.
Из подъехавшего автобуса вышел невысокий, толстенький, улыбчивый священник.
– Преподобный отец Хардкастл, – представился он. – Я привез свою паству посмотреть экспозицию. У вас должна быть наша заявка, я полагаю.
Охранник был предупрежден, что тридцать пять вьетнамских беженцев приедут на выставку в сопровождении преподобного Хардкастла.
– Сэр, – охранник козырнул. – Ваши билеты.
– Разумеется. – Священник вытащил пачку билетов и паспорт.
– Паспорт не нужен, сэр. – Охранник быстро просмотрел билеты.
– Я предположил, что охрана очень строгая, вот и прихватил документы на всякий случай.
По мнению охранника, все служители церкви, толстые или тонкие, были большими занудами и никчемными людьми. Он глянул на вьетнамцев, выглядывавших в окна автобуса, что-то проворчал себе под нос и махнул рукой водителю.
– Проезжайте, – сказал он священнику. – В вестибюле есть еще пост охраны. Скажите своим людям, чтобы они оставили все в автобусе. Никаких сумочек, зонтиков, металлических предметов. Тем самым вы сэкономите и свое, и чужое время.
– Я все понял. Благодарю вас. – Священник забрался в автобус, и водитель медленно поехал в направлении главного входа.
Высадка пассажиров из автобуса заняла кучу времени. В автобусе они суетились, оставляя свои вещи. Двух последних женщин пришлось поддерживать под руки. Обе были на последнем месяце беременности.
– Вот черт! – проворчал Скунер. – Ты только глянь на них!
Он раздраженно осмотрел толпу вьетнамцев: мужчины, женщины, даже маленькие дети. Вьетнамцы были в национальных костюмах.
– Видимо, беженцы, – продолжал Скунер. – Святой отец организовал эту поездку через «Общество братской любви». Взгляни на этих двух женщин! У них такой вид, что они разродятся прямо здесь.
– Упаси Бог! – пробурчал Трамблер. – Нам только этого и не хватает.
Внизу, в вестибюле, охранник главного входа Чик Харли с любопытством рассматривал обеих беременных женщин. Харли, молодой, немного полноватый парень, не блистал никакими талантами и поступил в охрану музея, поскольку это обеспечивало ему в старости приличную пенсию, достаточную при его образе жизни и отсутствии амбиций. Десять месяцев тому назад, чувствуя прочность своего положения в жизни и не имея экстравагантных привычек, он женился. Его жена была похожа на него: без амбиций, вся в заботах о семье. Они оба любили детей. Его жена тоже была беременна и должна была со дня на день родить. Харли, обожавший свою толстушку жену, был в ужасе от того, как быстро растет у нее живот. Он насмотрелся по телевизору фильмов о родах, и они так его расстроили, что всю последнюю неделю он мучился, живо воображая, какое испытание предстоит его жене. И поэтому, когда Харли увидел двух юных, похожих на цветы беременных вьетнамок, у него по спине пробежал холодок.
Предъявив пачку билетов, толстый священник направился к своей группе. Харли отошел от двери и обратился к нему.
– Здесь есть лифт, сэр, – любезно сказал он. – Эти две женщины не смогут подняться по лестнице.
– Благодарю вас, вы очень любезны, что подумали об этом, – улыбнулся священник.
Харли расплылся в улыбке:
– Мы с женой, сэр, тоже со дня на день ждем ребенка.
– Примите мои поздравления. Это замечательно!
Харли показал им лифт и заторопился на свой пост у двери.
Вьетнамцы гурьбой начали подниматься по лестнице, а две беременные женщины и священник вошли в лифт. Поднявшись, они подождали остальных.
Затем священник сказал:
– Следуйте за мной и не отставайте, – и направился в первый зал экспозиции.
– А среди этих вьетнамочек есть пара хорошеньких, – заметил Трамблер. – Я бы с удовольствием пообщался на досуге с одной из них.
– Выбрось из головы подобные мысли, – резко сказал Скунер. – Давай лучше пройдем по залам. Ты иди направо, а я – налево.
Тем временем вьетнамская группа двигалась от экспоната к экспонату, иногда задерживаясь возле них, чтобы выслушать пояснения священника.
Трамблер прошел мимо стеклянного ящика, в котором находилась икона Екатерины Второй, не привлекавшая особого внимания, и оказался в просторном зале, где были развешаны лучшие полотна, написанные маслом. Здесь народу было полно, и он заметил всех пятерых агентов КГБ, смешавшихся с толпой, а также двух своих сотрудников, наблюдавших за посетителями.
Священник между тем подошел к окну и глянул вниз. Он увидел во дворе голубой фургон электрокомпании, выезжавший из музея, и довольно улыбнулся. Посмотрев на часы, он перешел к следующему экспонату и вновь начал пояснения. Через десять минут он замолк и едва заметно кивнул одной из беременных женщин. Та отделилась от группы и подошла к охраннику, который с трудом подавлял зевоту. Он дежурил прошлой ночью и теперь с нетерпением ждал, когда его сменят.
– Сэр, вы не подскажете, где здесь туалет?
Охранник посмотрел на ее большой живот и дружелюбно улыбнулся:
– Вон та дверь, мисс.
– Благодарю вас, сэр.
Женщина пошла к указанной ей двери в дальнем конце алькова с иконой, и в этот момент к стеклянному ящику с иконой подошел священник.
– Перед вами, друзья, – начал он пояснения, – первая из известных русских икон, которая принадлежала русской императрице Екатерине Второй.
Группа вьетнамцев расположилась плотным кругом возле шнура, за которым находилась икона. К ним тут же подошел охранник.
– Пожалуйста, не подходите близко, – предупредил он.
– Конечно, конечно.
Священник раскрыл иллюстрированный каталог, который был у него с собой. Охранник отошел. Выждав, пока он удалится, священник продолжал:
– Художник неизвестен, но, как вы сами можете убедиться, учитывая…
Послышался громкий хлопок, и из урны у дамского туалета повалили густые черные клубы дыма.
Вьетнамцы немедленно устроили панику. Женщины завизжали, расталкивая друг друга, кричали мужчины, вопили дети. Охранник побежал к урне, из которой валил дым, но был вынужден отступить, задыхаясь и кашляя. Паника между тем затронула и соседние залы. Крики «пожар!», «горим!» неслись из зала в зал. Все повалили к выходу.
Скунер, услышав шум, прибежал из правого крыла музея. Он моментально отметил, что огня нет и, скорее всего, взорвалась дымовая шашка. Метнувшись к лестнице, он крикнул Харли, который, растерявшись, смотрел на него:
– Закрыть двери! Никого не впускать и не выпускать!
Охранник, стоявший рядом с Харли у дверей, побежал к Скунеру, прыгая через три ступеньки. Бежавшие с воплями вниз вьетнамцы едва не сбили их с ног, но с помощью охранника Скунеру все же удалось остановить толпу.
– Всем стоять на месте! – рявкнул Скунер. – Никакой опасности нет!
Оставшись в одиночестве, Харли закрыл мощной спиной дверь и стал смотреть на свалку, происходившую на ступеньках.
– Друг мой!
Харли повернулся и увидел рядом с собой толстого священника. Дверь лифта была открыта, и одна из беременных женщин лежала на полу.
– Боюсь, что этот кошмар может вызвать у нее преждевременные роды. Мистер Скунер уже позвонил в «Скорую помощь»… А вот и сирена. Помогите, пожалуйста!
Если бы Харли не растерялся, он, конечно, сообразил бы, что Скунер, сражающийся с вьетнамцами наверху лестницы, не смог бы так быстро вызвать карету «Скорой помощи». Но нечеловеческие стоны, издаваемые лежавшей на полу вьетнамкой, и приближающийся вой сирены «скорой» совершенно лишили его остатков разума. В голове Харли билась одна лишь мысль: «Боже мой! Это может произойти и с Мэг!» Вместе со священником он поспешил к женщине, вдвоем они подняли ее на ноги. Ее блестевшее от пота лицо было искажено болью.
– Пропустите санитаров! – приказал священник.
Харли в возбуждении подскочил к двери, откинул защелку и впустил двух негров-санитаров с носилками. Он не мог знать, что всего четверть часа тому назад эти же двое были здесь в форме электриков. Они положили вопящую от боли девушку на носилки и, прежде чем Харли успел что-либо сообразить, вышли, задвинули носилки в фургон, и «скорая» умчалась с завывающей сиреной.
– Отлично! – сказал священник. – Благодарю вас. Теперь я должен вернуться к своим людям и разобраться, что там происходит.
Он быстро двинулся к лифту, вошел в него и нажал на кнопку третьего этажа. Немногочисленные посетители на третьем этаже столпились у лестницы. Священник вошел в мужской туалет и закрыл дверь. Спустя три минуты дверь открылась, и из нее вышел молодой человек, худощавый, в белой спортивной рубашке и черных брюках. Он сразу же смешался с толпой, которую сдерживали охранники.
Благодаря действиям охраны паника была быстро остановлена. Раскрыли все окна, и густой дым начал рассеиваться.
Ознакомительная версия.
