Он задумчиво вытянул губы и потер ремень своего карабина.
– Никакой идеи, мадам. Никто из местных, хочу сказать. Хотя я не знаю всех жителей острова…
– Понимаете, Бат,– сочла она необходимым пояснить,– эти частные сыщики используют много всяких фокусов. Симулировать нападение, чтобы скрыть свою игру, для них – это все равно, что выпить стакан воды.
Я возразил:
– Скажем, стакан вина, это будет более вероятно.
– Да, именно так, давайте упражняйтесь в остроумии. А что, он действительно ранен?
– О! Что касается этого, то да, мадам.
Она захотела непременно убедиться в этом сама. Тонкими, легкими пальцами пощупала мою шишку, осмотр более или менее удовлетворил ее. Внезапно она рассмеялась.
– Я с удовольствием поверю, что вы бродили тут не из-за меня. Но признайтесь, что здесь воздух неподходящий для частных детективов, а? Даже для тех, которых вышвыривает не Бат, другие берут на себя эту задачу…
Она снова стала серьезной.
– Но ведь напали-то на вас не просто так…
– Конечно, нет, мадам, но поскольку я работаю сейчас в полном тумане, то прибавлю эту тайну к куче остальных.
Она пожала своими красивыми плечами, подрумяненными на солнце, как хороший хлеб.
– Поскольку вы относитесь к этому так по-философски…
– А что поделаешь?
После этого, услышав, что я прошу Бата дать мне еще раз подержать его фляжку, мадам Дорсет постановила:
– Пошли в дом, Бат. Если хотите зайти и продолжить процесс восстановления ваших сил, месье Бюрма, я вас приглашаю. У меня там есть напитки, которые восстановят ваш моральный дух получше этого пролетарского пойла, от него кишки завязываются в узлы. Заодно вы сможете немножко привести себя в порядок. (Моя одежда действительно плакала по хорошей платяной щетке.) И если, несмотря на ваши опровержения (она с хитрым видом подмигнула), вы все же подосланы моим ревнивцем мужем, то сможете убедиться, что я паинька и веду здесь вполне приличный образ жизни.
* * *
Прекрасная блондинка жила в имении за высокой оградой, я заметил его незадолго до того, как получил дубинкой по кумполу. Имение называлось «Ла Пляж», поскольку находилось рядом с полосой мелкого песка вдоль моря. Как снаружи, так и внутри, все отвечало изысканному вкусу и требованиям комфорта. Папа Дорсет, кроме тех рогов, которые ему, по всей вероятности, наставляла его женушка, владел еще и рогом изобилия.
В плане приема гостей молодая дама сухого закона не соблюдала. Ее богато снабженный напитками бар вполне мог удовлетворить самого требовательного выпивоху.
После того, как я почистил свой костюм и обмыл свою шишку на голове, мы уделили этому бару должное внимание.
– Вы присутствуете на прощальном приеме,– сообщила мне блондинка,– самое позднее послезавтра я возвращаюсь в Париж…
Она говорила правду, поскольку я видел в холле чемоданы, которые только ждали сигнала для отправки в путь, часть мебели была уже укрыта чехлами.
– Вот уже месяц, как я здесь,– продолжала она,– и начинаю скучать…– И тут же с явным умыслом добавила: – Ведь я тут одна.
«Совсем одна с Батом» – подумал я. Она не походила на девку, которая крутит любовь с кем попало, парень с карабином далеко не красавец, но кто знает…
Она продолжала относиться ко мне подозрительно, и время от времени в ее голову возвращалась мысль, что я подослан мужем со шпионскими целями. С невинным видом она пыталась схитрить и вытянуть из меня признания на этот счет. Мне эта дуэль немного надоела, и, поскольку истина правдоподобнее, я частично ее и преподнес в ходе беседы. В частности, сообщил, что когда узнал о болезни моего друга – мадам Шамбо, живущей на острове, приехал ее навестить.
Услышав имя мадам Шамбо, соблазнительная блондинка слегка вздрогнула.
Нейтральным тоном как бы из вежливости я спросил:
– Вы ее знаете?
– Так, по имени, как всех. Я хочу сказать, что знакома тут со всеми… Как правило, меня здесь не посещают… Я люблю побыть одна…
– Естественно, мадам,– согласился я.
Она бросила быстрый взгляд в сторону камина поверх стакана, который подносила к губам. Похоже, там было что-то, чего мне не следовало видеть. Незаметно я глянул туда, в свою очередь. Голый мрамор. Продолжаю следить за хозяйкой. Она, видимо, успокоилась, но тут ее взгляд остановился на корзине для бумаг, наполовину скрытой одним из кресел.
С отсутствующим видом я потягивал трубку, любуясь художественной лепкой на потолке.
Мадам Дорсет поставила свой стакан на стол.
– А вы,– спросила она с хитрецой,– когда покидаете Мен-Бар?
– Тоже очень скоро.
Она улыбнулась.
– Вскоре после меня, не правда ли?
Не пытаясь убеждать ее в своей искренности, я ответил престо:
– Не знаю. Во всяком случае, только после похорон.
– Похорон? Каких похорон?
– Мадам Шамбо.
– Она умерла?
Ее удивление не было наигранным. Сразу же после этого восклицания дикое желание расхохотаться охватило блондинку, но она сумела сдержаться.
– Мадам Шамбо умерла прошлой ночью. Вы этого не знали?
– Как правило, я не покидаю своего имения, а если ухожу, то только недалеко. И не принимаю гостей.
Она пожала плечами.
– А супруги, которые занимаются моей кухней, практически никогда не говорят мне о том, что происходит на острове. Они знают, что одно мое присутствие на острове порождает сплетни, и что я не люблю, когда мне их пересказывают. Бат тоже никуда не ходит…
– Кроме охоты за чайками.
Она улыбнулась.
– Да, месье. У него характер охотника. Хоть на чаек, хоть на детективов.
– Ладно, не издевайтесь надо мной. Вы разрешите?
Я налил себе еще виски.
– Бат… Где он выудил это имя? Бат – звучит по-английски.
– Но лучше, чем Батист.
– Ах, так его зовут Батист?
– Да, такое обычное имя.
В этот момент в дверь постучали.
– Войдите,– сказала мадам Дорсет.
Вошел Батист, прозванный Батом по снобистским соображениям. За это время он надел рубашку, а сверху пиджак.
– Извините, мадам, но… гм… садовник хочет с вами поговорить.
– Садовник?
Ока поднялась, одарила меня мимолетной улыбкой и исчезла в шелесте халатика, который решила надеть на себя в честь моего присутствия. Бат не последовал за ней, а закрыл дверь, подошел к бару и налил себе выпить.
– За здоровье хозяйки, и между нами,– заявил он.
– Будь здоров, Бат.
Он выпил.
– Ну, а кроме всего прочего, вам лучше?
– Безусловно. Слушай, Бат, ты знаешь этого Тарзана, который живет один в разрушенном доме, где меня оглушили?
– Только с виду.
– Это не он меня волок?
– Нет. Я не могу вам сказать, кто именно, но это был не тот, кого вы называете Тарзаном. Я бы его узнал.
– А ты уверен, что это был не ты?
Он очень расстроился.
– Послушайте, месье Бюрма… Когда я искупал одного вашего парижского коллегу, Лорди его зовут, может, вы его знаете, так не стал ему рассказывать, что его унесло взявшейся неизвестно откуда большой волной. Я прямо ему сказал, что это я дал ему пинка в зад, и что мой ботинок всегда к его услугам. Я честный и прямой парень.
– Ладно, Бат, хорошо. Я тебе верю. Все.
Я поднялся и потихоньку подошел к корзине для бумаг, которая только что стала объектом внимания мадам Дорсет, и запустил туда руку.
– Эй, потише, легавый! – рявкнул Бат.
Он бросился от бара и со злостью схватил меня за руку. Я рывком освободился от него и, прежде чем он успел прийти в себя, у меня в руке оказался мой шпалер.
– Сам ты потише,– посоветовал ему я.– Твой карабин больше не при тебе, да? Ну так и не рыпайся.
Он выругался и обалдело поглядел на меня.
– Вот те на!… Пистолет… откуда вы его вытащили?
– Из кармана.
– Ну и ну! На этот раз папа Дорсет нашел себе аса!
– Ни хрена он не нашел.
Мне уже осточертела слава пособника рогоносца, с которым я вовсе не был знаком. Держа Бата под прицелом, я двинул ногой по корзине. Она опрокинулась, вывалив свое содержимое на пол. Помешав ногой эту кучу, я увидел куски порванной фотографии, собрал их и соединил воедино.
Это был портрет Артура.
– А,– сказал я.– Вот он, мерзавчик твоей мадам, да? А я-то думал, что у нее вкус получше.
Бат пожал плечами и направился к двери, я за ним. Пройдя по галерее, мы увидели в гостиной мадам Дорсет и Артура, которого шофер представил как садовника. Они стояли лицом к лицу и имели вид конфликтующих кошки с собакой.
– Это точно легавый, мадам,– объявил Бат загробным голосом.– Легавый, посланный хозяином, и рангом повыше тех, которых мы вышвыривали отсюда раньше. С пистолетом и всем прочим.
Светловолосая мадам Дорсет подняла голову.
– Что?
– Настоящий ас,– сказал Бат.
– А вы полные олухи,– отрезал я.
