– Мы не знаем и не хотим знать.
Я сделал несколько глотков кофе.
– Женщина разговаривала с вами в поезде, – сказал тип, который возглавлял компанию.
– Да, разговаривала, – подтвердил я.
– Значит, мы можем предположить, что вы знаете то, что знала она.
– Возможно, – ответил я.
– Человек, который нас нанял, в этом уверен. Получается, что у вас проблема. Данные на цифровом носителе получить просто. Мы могли бы ударить вас по голове и вывернуть ваши карманы. Но то, что у вас в памяти, необходимо добыть другим способом.
Я промолчал.
– Так что вам просто необходимо рассказать нам то, что вы знаете, – продолжал он.
– Чтобы вы выглядели компетентными?
Он покачал головой.
– Чтобы с вами ничего не случилось.
Я сделал еще глоток кофе, а он продолжал:
– Я обращаюсь к вам, как мужчина к мужчине. Как солдат к солдату. Дело не в нас. Если мы придем с пустыми руками, нас, конечно, уволят, но в понедельник утром мы начнем работать на кого-то другого. Однако если мы уйдем со сцены, вы останетесь без прикрытия. Наш заказчик привез с собой целую команду. В настоящий момент он держит их на поводке, потому что здесь они будут слишком бросаться в глаза. Но когда мы отойдем в сторону, он спустит их на вас. Других вариантов нет. А вы совсем не хотите, чтобы они с вами разговаривали.
– Я ни с кем не хочу разговаривать. Ни с ними, ни с вами. Я не люблю разговаривать.
– Я не шучу.
– И правильно. Погибла женщина.
– Самоубийство – не преступление.
– Но то, что заставило ее это сделать, может оказаться преступлением. Женщина работала в Пентагоне. Речь идет о национальной безопасности. Ситуация непростая, и вам следует постараться из нее выбраться. Обратитесь в полицию.
Мой собеседник покачал головой.
– Лучше я сяду в тюрьму, чем пойду против этих людей. Вы слышали, что я сказал?
– Я слышал, – ответил я. – Вам нравится сражаться с охотниками за автографами.
– Мы здесь исполняем роль лайковых перчаток, и вам следует этим воспользоваться.
– Вы не то что не лайковые, вы вообще никакие не перчатки, ребята.
– Где вы служили?
– В военной полиции, – ответил я.
– Тогда вы труп. Вы ничего подобного никогда не видели.
– Кто он?
Тип, который вел переговоры, только покачал головой.
– Сколько их?
Он снова покачал головой.
– Дайте мне хоть что-нибудь.
– Вы не слушаете меня. Если я не собираюсь идти в полицию, с какой стати я стану что-то говорить вам?
Я допил кофе и оттолкнулся от ограды, сделал три шага и бросил стаканчик в урну.
– Позвоните своему заказчику и скажите, что он был прав, а вы ошиблись. Что женщина записала информацию на флешку, которая сейчас лежит у меня в кармане. Потом сообщите ему по телефону, что вы больше на него не работаете, возвращайтесь домой и постарайтесь не попадаться мне на глаза.
Я перешел на другую сторону улицы между двумя мчащимися машинами и направился назад, на Восьмую. Командир отряда громко позвал меня по имени, я повернулся и увидел, что он держит в вытянутой руке мобильный телефон, направленный в мою сторону; сам он смотрел на экран. В следующее мгновение он его опустил, и все трое дружно зашагали прочь. Между нами проехал белый грузовик, и они скрылись из вида, прежде чем я сообразил, что он меня сфотографировал.
Магазины «РадиоШэк» примерно в десять раз менее популярны, чем «Старбакс», но они всегда находятся в нескольких кварталах от того места, где вы стоите. К тому же они рано открываются. Я зашел в первый попавшийся мне на пути, и меня встретил практически на пороге услужливый продавец родом, судя по всему, с полуострова Индостан. Наверное, я был первым покупателем. Я спросил у него про мобильные телефоны с фотоаппаратами, и он ответил, что почти во всех моделях они есть, а в некоторых даже имеются видеокамеры. Я сказал, что хочу посмотреть, насколько хорошими получаются снимки. Он взял какой-то телефон, я отошел в заднюю часть магазина, и он, стоя около кассы, меня сфотографировал.
Снимок получился маленьким, и ему не хватало разрешения. Так что лицо вышло не слишком четко. Но мои размеры, очертания тела и поза были схвачены совсем неплохо. По крайней мере, чтобы стоило ждать неприятностей. По правде говоря, лицо у меня самое обычное и незапоминающееся. Я подозреваю, что люди, по большей части, узнают меня по фигуре, которая как раз очень даже обращает на себя внимание.
Я сказал продавцу, что не буду покупать телефон, и тогда он попытался продать мне цифровую камеру с целой кучей мегапикселей, заявив, что благодаря этому картинка получится гораздо лучше. Я ответил, что камера мне тоже не нужна, а вот флешку я, пожалуй, возьму, но самую дешевую и с самым маленьким объемом памяти из тех, что имелись в магазине. Она требовалась мне в качестве декорации, и я не хотел тратить на нее целое состояние. Флешка оказалась крошечной и лежала в огромном футляре из плотного пластика. Я попросил продавца разрезать его ножницами, потому что об такой можно легко сломать зубы. К флешке на выбор прилагались два мягких кармашка из неопрена, голубой и розовый. Я взял розовый. Как мне показалось, Сьюзан Марк не относилась к категории женщин, обожающих розовый цвет, но люди видят то, что хотят увидеть. Розовый кармашек означает, что вещь принадлежит женщине. Я положил флешку в джинсы рядом с зубной щеткой, поблагодарил продавца и оставил его убирать оставшийся после меня мусор.
Я прошел два с половиной квартала на восток по Двадцать восьмой улице, у меня за спиной постоянно находилось множество людей, но я не знал никого из них и, похоже, никто не знал меня. Потом на Бродвее я спустился в метро, где пробил свою карточку. После этого я пропустил девять поездов, идущих в центр города. Просто сидел в жуткой жаре на деревянной скамейке и смотрел, как они проносятся мимо. С одной стороны, чтобы немного отдохнуть и убить время до начала рабочего дня, с другой – я хотел убедиться, что за мной не следят. Девять комплектов пассажиров приехало и уехало, и девять раз я на несколько секунд оставался на платформе в полном одиночестве. Никто не проявлял ко мне ни малейшего интереса.
Когда мне надоело наблюдать за людьми, я стал высматривать крыс. Я люблю крыс. Про них сложено много легенд, но на самом деле они показываются гораздо реже, чем принято считать, потому что они очень пугливые. А те, которых мы видим, обычно либо еще молодые, либо больные или голодные. Они обгрызают лица спящих младенцев не ради удовольствия, их привлекает запах еды. Мойте своему малышу рот перед тем, как укладывать его спать, и все будет в порядке. И вообще, громадных крыс размером с кошек не бывает, они все примерно одинаковые.
Но я не сумел увидеть ни одной крысы, и мне надоело сидеть. Я встал, повернулся спиной к рельсам и принялся разглядывать плакаты на стене. На одном из них была изображена схема метро, два других рекламировали бродвейские мюзиклы. Третий представлял собой официальное обращение, запрещавшее «подземный серфинг», с черно-белой иллюстрацией, на которой мужчина распластался наподобие морской звезды с наружной стороны двери вагона. В более старых моделях под дверью имелись небольшие углубления, предназначенные для того, чтобы немного сократить расстояние между платформой и вагоном, куда можно было поставить кончики пальцев ног, а наверху – узкие карнизы, чтобы внутрь не заливалась вода. Я узнал от своего безумного попутчика, что в поездах типа R142А ничего такого нет.
Но если приходил вагон старого типа, можно было подождать на платформе, когда закроется дверь, затем поставить пальцы ног на приступку, уцепиться руками за карниз, прижаться к двери и проехать через туннель, находясь снаружи вагона. Подземный серфинг – масса удовольствия для кого-то, но теперь это развлечение стало запретным.
Я снова повернулся к рельсам и сел в поезд R десятого маршрута. Вагон оказался старым, с карнизом и приступкой перед дверью. Но я ехал внутри, две остановки до Юнион-сквер.
Я поднялся наверх на юго-западном углу Юнион-сквер и направился в огромный книжный магазин, который, как я помнил, находился на Семнадцатой улице. Политики, участвующие в избирательной кампании, обычно публикуют свои биографии до того, как начинается сезон выборов; кроме того, о них много пишут в журналах. Можно было поискать интернет-кафе, но я не слишком уверенно себя чувствую с современными технологиями, да и интернет-кафе сейчас попадаются реже, чем раньше. Теперь все носят с собой маленькие электронные устройства, названные именами деревьев или фруктов. Короче говоря, интернет-кафе, так же как и телефонные будки, постепенно становятся жертвой новых беспроводных изобретений.
На улице перед книжным магазином стояли столики, заваленные новинками. Я нашел нехудожественные издания, но не сумел отыскать среди них то, что меня интересовало. Там были книги по истории, экономике и биографии – и ничего про политику. Тогда я прошел дальше и обнаружил то, что хотел, в задней части второго стола. Комментарии и мнения правых и левых, а также автобиографии кандидатов в блестящих суперобложках и с глянцевыми отретушированными фотографиями. Книга Джона Сэнсома, примерно в полдюйма толщиной, называлась «Всегда на задании».
