Девушка утвердительно кивнула, беспокойство появилось в ее глазах.
— Мистер Демер показался мне таким расстроенным сегодня утром, и я решила вызвать доктора. Последнее время шеф чувствовал себя не очень хорошо, недавно с ним случился приступ.
— Приступ чего?
— Сердечный. Несколько дней назад он имел очень неприятный разговор по телефону, после которого ему стало плохо. Он потерял сознание. Я была ужасно напугана. Вы понимаете, никогда прежде этого не случалось и...
— Что сказал доктор?
— К счастью, это был легкий сердечный приступ. Доктор рекомендовал мистеру Демеру относиться ко всему без особого волнения, но для такого темпераментного человека это почти невозможно.
— Вы сказали, что ему позвонили и телефонный разговор привел его в такое состояние?
— Уверена, что так оно и было. Анна подтвердила, что это произошло прямо после телефонного разговора.
Должно быть, звонок Оскара произвел на него гораздо более сильное воздействие, чем Пат и я могли предположить. Я собирался продолжить беседу, но дверь открылась, и на пороге появился доктор. Это был небольшого роста человек в старомодном галстуке.
Он кивком приветствовал нас обоих и с улыбкой обратился к девушке:
— Все будет прекрасно. Я оставил рецепт. Проследите за исполнением.
— Благодарю вас. Я прослежу. Ему можно принимать посетителей?
— Конечно. Мистер Демер все время думает о чем-то, что беспокоит его, и это оказывает негативное воздействие. Как только он перестанет так переживать, все будет в порядке. Всего доброго.
Доктор попрощался и ушел. Девушка повернулась ко мне с еще более очаровательной улыбкой и сказала:
— Думаю, вы можете пройти в кабинет. Но, пожалуйста, не волнуйте его.
Я улыбнулся в ответ и дал обещание. Улыбка ей очень шла. Толкнув дверь с табличкой “Демер”, я вошел в комнату.
Хозяин поднялся, приветствуя меня, но я попросил его не вставать. Лицо Демера было слегка бледным, дыхание частым.
— Вам уже лучше? Я видел доктора.
— Гораздо лучше, Майк. Мне пришлось навыдумывать ему разное, не мог же я сказать правду.
Я сел на стул рядом с ним, и он подтолкнул ко мне ящик с сигарами. От сигар я отказался и вытащил свои сигареты.
— Да, одно лишнее слово, и газеты моментально подхватят и разнесут по всему свету. Пат передал, что вы хотите видеть меня.
— Да, Майк. Он сказал мне, что у вас есть какой-то интерес.
— Все правильно.
— Вы мой политический... единомышленник?
— Откровенно говоря, я ничего не знаю о политике, кроме того, что это грязная игра, с моей точки зрения.
— Я надеюсь что-то улучшить в этом смысле. Думаю, смогу, Майк. Я действительно полагаю, что сумею. А сейчас просто боюсь.
— Из-за сердца? Он кивнул.
— Это случилось после того, как позвонил Оскар. Никогда не думал, что могу оказаться... таким слабым. Наверное, придется обо всем сказать избирателям. Было бы нечестно с моей стороны, если бы они избрали человека, который физически не может выполнять свои обязанности. — Он улыбнулся грустно и мудро. Мне стало его жаль.
— Во всяком случае, меня не интересует политический аспект происходящего.
— Действительно? Тогда что...
— Только потерянные концы, Ли. Меня беспокоит только это.
— Не совсем понимаю, но, видимо, для вас это имеет какой-то смысл.
Я отвел рукой дым в сторону от него:
— Скажите, зачем я вам нужен? Пат частично объяснил мне, остальное хочу услышать от вас.
— Да, да. Понимаете, Оскар намекал, что в любом случае у него есть документы, которые означают конец моей карьеры.
Я погасил сигарету и взглянул прямо ему в глаза.
— Какие документы?
Ли медленно покачал головой:
— Возможно только одно. У него могли иметься документы, доказывающие наше родство. Как он их раздобыл, не знаю, так как все семейные бумаги находятся у меня. Но если у него были материалы, подтверждающие, что я являюсь братом человека, признанного сумасшедшим, то это послужило бы сильным оружием в руках оппозиции.
— Больше не существует ничего, что могло бы вам повредить?
Он развел руками:
— Все другое давно было бы предано огласке. Нет. Я никогда не был в тюрьме и в подобных передрягах. Может быть, это связано с моими коммерческими операциями?
— 0-хо-хо. Отчего же у него могла возникнуть к вам такая ненависть?
— Откровенно говоря, сам не могу понять. Как я уже говорил, это могло возникнуть на почве наших различных подходов к жизни. Будучи близнецами, мы были совершенно разными людьми, практически всю жизнь жили порознь. Еще в молодости я преуспел в бизнесе, а на Оскара свалились все его беды. Я пытался помочь ему, но он отказывался принимать помощь от меня, потому что ненавидел. Я склонен думать, что его шантаж никогда бы не кончился, получи даже он от меня все мои деньги. Оскар продолжал бы вредить, пока не добился конца моей карьеры.
— Вы правильно сделали, что не стали платить ему деньги, это только ухудшило бы ситуацию.
— Не знаю, Майк, даже несмотря на его ненависть ко мне, я не хотел, чтобы с ним случилось то, что случилось.
— Лучше, что его уже нет.
— Возможно.
Я взял новую сигарету:
— Так вы хотите, чтобы я нашел то, что после него могло остаться, так?
— Да, если у него действительно что-то было. Я задумался, глубоко затянувшись и глядя, как к потолку медленно поднимается выдыхаемый мною сизый дым.
— Ли, — начал я, — вы совсем не знаете меня, поэтому я хочу вам кое-что сказать. Не люблю неясностей. Предположим, я действительно найду что-то, компрометирующее вас. Как вы думаете, что я должен с этим сделать?
Он подался вперед, положив на стол руки со сцепленными пальцами. Его лицо словно одеревенело.
— Майк, — произнес он прерывающимся, но твердым голосом, — если вы такое обнаружите, я прошу вас немедленно сделать это достоянием общественности. Вам ясно?
Такой реакции на свои слова я от него не ожидал. Ухмыльнувшись, я встал и сказал:
— Хорошо, Ли, рад был услышать это от вас. Я протянул ему руку, мы обменялись теплыми рукопожатиями. Передо мной стоял человек с евангелистски ясным лицом, полностью отдавший себя служению своему долгу.
Мы посмотрели друг другу в глаза. Демер открыл ящик стола и вынул пачку радующих глаз зеленых бумажек, в углах которых стояли крупные цифры.
— Вот тысяча долларов, Майк. Будем считать, что я нанимаю вас.
Я взял банкноты и положил их в карман.
— Будем считать, что вы заплатили мне сполна, и вы не пожалеете.
— Уверен в этом. Если вам понадобится дополнительная информация, звоните мне.
— Хорошо. Дать вам расписку?
— Нет необходимости. Я верю вашему слову.
— Спасибо. Направлю вам отчет, как только что-нибудь обнаружу. — Я достал свою визитную карточку и положил перед ним на стол. — На случай, если вам потребуется позвонить мне. Последний номер домашний, в телефонном справочнике он не значится.
Мы еще раз обменялись рукопожатиями, и он проводил меня до двери.
Прежде чем пойти в офис, я побрился и принял душ, смыв остатки запаха духов Этель. Поменял рубашку и костюм, но оружие оставил при себе.
Вельда работала над бумагами, когда я появился в офисе, всем своим видом показывая, что у меня в кармане завелись деньги. Я быстро осмотрел себя в зеркале, чтобы убедиться, что выгляжу вполне прилично, и выложил пачку банкнотов на стол.
— Убери это в сейф, детка.
— Майк, где ты достал их?
— Ли Демер. Мы наняты. — Я коротко все ей рассказал, а она спокойно выслушала.
— Ты ничего не найдешь, Майк. Я знаю, не найдешь. Тебе не следовало брать эти деньги.
— Ты не права, цыпленок. Я не украл их. Если Оскар оставил какие-то бумаги, которые могут повредить Ли, разве ты против, чтобы я их получил?
— О, Майк! Ли Демер единственный человек... за которого мы должны стоять. Пожалуйста, Майк, нельзя допустить, чтобы с ним что-то случилось.
Я не мог перенести ноток страха в ее голосе, обнял и сказал:
— Успокойся, никто не посмеет сделать ему плохо. А если такой и объявится, будет иметь дело со мной. Перестань хлюпать носом.
— Это тебе все равно, а я не могу заставить себя не думать о том, что творится в этой стране.
— Мне кажется, я помог выиграть войну, или я не воевал?
— Но ты не можешь изменить происходящее сейчас.
В этом дело. Все изменилось. Люди забыли обо всем, даже те, кто не должен был забывать. Дали возможность прийти к власти тем, кто будет заботиться о благосостоянии нации, а они думают и заботятся лишь о том, как потуже набить свои собственные карманы. А Ли не такой. Он не так могуществен, как другие, и не такой уж большой политик. Он может предложить только свою честность, а этого сейчас недостаточно.
— Это не совсем так. Он всколыхнул весь штат.
— Знаю, и этого нельзя недооценивать. Ты понимаешь?
— Понимаю.
— Обещай, что ты поможешь ему, Майк. Дай слово.
