- Тогда и начнется самая торговля, ввернул Чекалин уверенно.
- Или проволочная петля в тюремном туалете, возразил я.
Он устало потер пальцами глаза, проморгался и спросил:
- Ну и что вы от меня хотите?
- Фамилию этого большого человека, сказал Грязнов.
- Ну, с этим торопиться не следует, ответил Чекалин.
- Опоздать можешь, бросил Грязнов.
Чекалин усмехнулся.
- Ну что вы насели на меня сразу, с первого допроса? Дайте освоиться, оклематься, с соседями по камере потолковать. Короче, поехали, ребята, в Москву.
Грязнов посмотрел на меня понуро, и я кивнул.
- Пойду распоряжусь о машине с конвоем.
Он вышел, а Чекалин промолвил ему вслед:
- Вот это дело.
- Значит, не назовешь нам фамилию? спросил я.
- Не назову, покачал он головой. Сами попробуйте отгадать.
- Подумаешь, бином Ньютона, фыркнул я. Тут и угадывать особенно нечего. Соснов Вадим Сергеевич.
Он медленно затянулся, тонкой струей выпустил дым, улыбнулся и спросил:
- Еще варианты у вас имеются?
- Игра твоя, Жорик, шита белыми нитками, ответил я уже неуверенно. Теперь мы просто подставим тебя под испуганную реакцию господина Соснова, и не надо будет ничего доказывать, предъявлять, убеждать. Ты получишь свое, а он получит свое.
- Сука ты беспринципная, бросил Чекалин, улыбнувшись.
- У вас, принципиальных, учусь, отреагировал я. Наседать не буду, но когда ты подумаешь, то поймешь, что один у тебя шанс нам все рассказать. Все остальные возможности только по дороге на кладбище.
- Ладно-ладно, сказал он. Я все-таки подумаю.
Пришел Грязнов с конвоем, на Чекалина надели наручники и вывели, чтобы погрузить в спецмашину.
- Вышло что-нибудь? спросил Слава.
Я вздохнул.
- Не укладывается у меня это в голове, признался я. Все факты вроде против него, а не укладывается.
- Ты о чем? спросил Грязнов с интересом.
- Да Соснов этот, объяснил я. Вадим Сергеевич. Помнишь, комитет законности при Верховном Совете? Он и есть.
Грязнов медленно достал сигарету, размял ее по привычке, закурил.
- Что у тебя на него есть?
- Замешан он, сказал я, я это, если честно, давно чувствовал. У него с женой Ратникова какие-то дела были…
Я вдруг вспомнил, что вдова покойного Ратникова теперь в близкой досягаемости, и подумал, не использовать ли ее в оперативных целях? Но, снова вспомнив, как эффектно она теперь выглядит, решил, что эта женщина вряд ли захочет рисковать своим положением.
- Гиблое дело, Саша, Грязнов выпустил клуб дыма. Не доберешься ты до этого депутата.
- Это мы еще посмотрим, сказал я. Надо бы удостовериться окончательно, не подставляют ли его нам. Короче, как верно заметил гражданин Чекалин, поехали, командир, в Москву.
Мы сели в машину и отправились в обратный путь.
- Есть только один способ справиться с твоим депутатом, проговорил Грязнов, словно очнувшись в дороге. Это Бэби на него напустить.
- И я об этом думаю, сказал я.
Уже во вторник Меркулов сообщил, что в президентской комиссии разработали план ловушки для Бэби. Он еще не знал его сути, но утверждал, что полковник госбезопасности Рогозин пошел по простому пути. Так сообщали его друзья из комиссии.
Операция готовилась солидно, добрая треть зала заседания суда должна была быть заполнена агентами комиссии, в зале было установлено шесть телевизионных камер, а на Чекалина с Тверитиным надели пуленепробиваемые жилеты. Процесс был липовый, и их хотели сохранить до суда настоящего.
- Они надеются, что Бэби явится прямо в суд? усмехнулась Лара.
- Не глупо, вставил Меркулов. Если он решится на свое дело, то поймать его будет нетрудно.
- Принимаю пари, провозгласил я. Пять к одному, что Бэби там не появится.
- А я думаю, появится, возразила Лара. Только убить этих подонков ему не удастся.
- Ваш прогноз, гражданин начальник? спросил я у Меркулова.
- Я не занимаюсь прогнозами, сказал тот надменно. Но убежден, что бандиты будут убиты.
О предстоящем суде говорилось в прокуратуре, мелькнула заметка в "Московском комсомольце", в общем, оповещение было. В пятницу мы все с утра отправились туда, в зал, где предполагалось действие спектакля, и волнение было такое, будто мы сами идем на дело.
Посторонний народ шел на процесс слабо, нынче люди ценили свое время и на ротозейные дела уже не разменивались. Собирались старички-пенсионеры, какие-то женщины с сумками, завсегдатаи судебных заседаний, но была и молодежь. Людей на входе не обыскивали, но всем следовало пройти через металлоискатель, и на кого аппарат реагировал, тех отзывали в сторону и проверяли наличествующий металл. Полковник Рогозин занял место неподалеку от скамьи подсудимых, и к нему то и дело подходили люди, которым он отдавал распоряжения.
Мы с Костей расположились на балконе, откуда все было прекрасно видно, и представителей комиссии там было больше, чем случайных посетителей. Когда ввели подсудимых, внизу еще оставалось много свободных мест.
Оба наши героя, и Чекалин, и Тверитин, чувствовали себя не слишком уверенно, и были совершенно правы. Хотя пуленепробиваемые жилеты на них были надежно замаскированы, они вряд ли могли знать, что Бэби имел привычку стрелять в голову. Чекалин нервно мял руки, а Тверитин то и дело посматривал в зал, будто искал там кого-то.
Потом все встали, появились так называемые судьи, и все пошло как полагается. Оглашение материалов дела, допрос свидетелей, суровая обвинительная речь прокурора и выступление защиты. Я невольно думал о тех, кто писал им все эти тексты.
Процесс шел, а Бэби не появлялся. Напряжение росло, и в какой-то момент мне захотелось, чтобы вся эта комедия поскорее кончилась. Я глянул на Меркулова, тот трогал кончик носа и сопел, что говорило о его сосредоточенности. Тут-то все и началось.
Сначала послышались чьи-то крики из зала, потом вдруг громыхнул взрыв, и поднялось облако густого черного дыма. Немедленно поднялась паника, крики, толкотня. Когда произошел второй взрыв, паника приобрела всеобщий характер, даже судьи повскакали с мест. Один из заседателей указывал рукой куда-то в зал, другой в нерешительности топтался у двери. Сам председательствующий судья о чем-то говорил по переговорному устройству. Мы, сидевшие на балконе, тоже вскочили, потому что поднявшийся дым скрыл от нас зал внизу. Кто-то начал кашлять, кто-то почему-то просил о помощи, а большинство просто не знали, что им делать, потому что были в растерянности. В дверь заглянул какой-то начальник и бросил команду:
- Быстро оцепить здание и никого не выпускать!
Мы с Меркуловым, предчувствуя нехорошее, кинулись вниз и, пройдя через несколько кордонов, вошли-таки в зал. Так и есть: пока шла паника, оба наших героя в пуленепробиваемых жилетах были убиты выстрелами в голову.
Рогозин немедленно подошел к нам.
- Какая-то накладка случилась, пробормотал он. Будьте уверены, мы задержали всех собравшихся, мы его поймаем… Камеры должны были зафиксировать его…
- Дерзайте, полковник, сказал Меркулов. Ибо иначе выходит, что вы провалили операцию.
- Не беспокойтесь, произнес Рогозин взволнованно, я готов ответить!
- Давайте разберемся, миролюбиво предложил я. Разве зал не осматривали перед запуском людей?
- Разумеется, осматривали.
- А людей обыскивали?
- Конечно. Он не мог пронести сюда оружие!
- Тогда выходит, сказал я, что или это фантастический трюк Бэби, или…
- Что или? нервно спросил Рогозин.
- Или этих парней ликвидировали ваши люди, закончил я.
- Вы думаете, что говорите? возмущенно повысил голос Рогозин.
- Он говорит серьезные вещи, вмешался Меркулов резко. Проверьте ваших людей, полковник. Это убийство было выгодно не только Бэби.
Рогозин раздраженно пожал плечами.
- Разумеется, проверим. Можете сами взять на себя эту проверку, если вам так хочется.
- Нет уж, нет уж, возразил я. Со своими людьми разбирайтесь сами.
Мы попрощались и пошли к выходу, но нас поймала Лара.
- Константин Дмитриевич, сказала она. Там в числе задержанных оказалась Нина Ратникова. Вы не могли бы ей помочь?
- Нина Ратникова? Меркулов с недоумением посмотрел на меня.
- Жена убитого в Краснодаре капитана, объяснил я. Она долгое время была за границей и вернулась пару недель назад. Мы беседовали с ней, я тебе уже докладывал.
Мы заглянули в зал, где собрали задержанных людей, и Лара вызвала оттуда Нину. Та, как и все, была растеряна и испугана, хотя и выглядела по-прежнему шикарно.
- Здравствуйте, Александр Борисович, пролепетала она. Это такой кошмар!…
- Вас уже обыскивали? спросил я.
- Да, сказала она, на входе. У меня были ключи от машины и зажигалка…
- Предъявите сумочку офицеру, сказал я, указав на молодого лейтенанта, который наблюдал за нами. Посмотрите, лейтенант, мы из федеральной прокуратуры.
