Ознакомительная версия.
– Да. Но я тут ни при чем, честное слово!
Она повернулась к Олегу, и тот увидел слезы в ее глазах. Она сдерживалась уже из последних сил, старалась говорить спокойно, но пережитый шок и, может, осознание всего, что она натворила, делали свое дело. Олег отвел взгляд и старательно внушал себе, что ему плевать. Нет, ну сами посудите: привела убийцу к Мартынову, а теперь со слезами утверждает, что ни при чем. Врет, разумеется, на жалость давит.
– Ага. Это полиции расскажешь, – безжалостно отозвался Олег, – поехали.
Но вместо того чтобы ехать, намертво встали в пробке: светофор на въезде в город отказал, и движением руководил круглый серьезный дэпээсник. Он, как дирижер, красиво махал полосатой палочкой, разводя потоки машин. Но не торопился, ему, похоже, нравился процесс, и за десять минут Олегу удалось проехать метров триста или около того. Света прижала сумку к животу, согнулась, едва не прижавшись лбом к коленям. Олег уже решил, что девушку вот-вот стошнит, и раздумывал, не прикидывается ли она, чтобы сбежать. Но когда «Тойота» в очередной раз встала, пропуская встречные машины, Света резко выпрямилась.
– Как тебя зовут?
Олегу показалось, что еще немного, и девушка вцепится ему ногтями в лицо. Угроза была до того реальной, что он малость отодвинулся, на сколько смог, и назвал ей свое имя.
– Олег, подожди. Ты ничего не знаешь. Я ни при чем, честное слово. Дело в том, что… – Она дернула ртом, скривилась, исподлобья глянула на Олега и договорила: – Они убили моих родителей, всю мою семью. Отца, мать и брата, я осталась одна. Я не вру тебе, клянусь.
Она вытерла с ресниц слезы, зло улыбнулась и уставилась на Олега. Под ее взглядом он не знал, куда деваться, не знал, как отнестись к тому, что услышал только что. С одной стороны, она могла выдумать все, что угодно, лишь бы сбежать, а с другой… Такими вещами не шутят: или она перешла черту, или это правда. Сбоку и позади раздались недовольные гудки, Олег только сейчас сообразил, что оказался первым на перекрестке, проехал мимо важного регулировщика и покатил дальше. Но уже не торопился, благо до УВД езды было пять минут по прямой.
– Кто убил, когда? – Он сам перешел черту и даже не заметил этого. У него другая цель: сдать Свету полиции и заняться своими делами. Он не должен говорить с ней, не должен слушать ее, не должен заставлять ее вспоминать.
– Мартынов, Лавров и Жданов, они уничтожили всех моих родных. Это было давно, почти двадцать лет назад. Все умерли, а я выжила, потом уехала отсюда и не хотела возвращаться.
– Знаю, чего ты хотела. – Олег съехал на парковку у магазина, остановился. Сил почти не осталось, день начался очень давно и никак не желал заканчиваться, а уж сюрпризов и неожиданностей с собой принес, что дай бог кому другому за год пережить. Он заблокировал двери, повернулся к девушке.
– И ты хотела содрать с них деньги, – сказал Олег, – хотела получить с них компенсацию. За отца, за мать, за брата…
По щеке точно наждаком прошлись – он не ждал удара. Света хлестнула его по лицу наотмашь и отшатнулась к дверце. Дотянуться, схватить за волосы, ответить таким же ударом – Олег мог сделать с ней все, что угодно, однако не торопился. Тут явно было что-то не то: или она врет ему, или все гораздо хуже, чем он мог представить.
– Не я, – проговорила та, – я не хотела возвращаться. Это Макс так решил. А когда Мартынов послал его куда подальше, пристрелил его. Сегодня Артемьев привез меня в «Сказку», чтобы показать остальным двоим. Но я сбежала.
– Тебе не нужны деньги? – искренне удивился Олег. – Не верю.
– Нет. – Она скривила губы. – От этих подонков мне ничего не нужно. А вот тебе нужны, и много. Или я не права?
И снова этот цыганский колдовской взгляд, полный уверенности в себе и знания, что жертва – вот она, готова, только руку протяни. И можно делать с ней все, что душе угодно.
– Я могу помочь тебе…
– Врешь. – Олег встряхнулся, отгоняя наваждение. – Ты врешь, дрянь. Ты только что выдумала все это, лишь бы сбежать. Я тебе не верю.
Света опустила ресницы, отвернулась. Села ровно, выпрямилась и заявила:
– В полиции подтвердят мои слова. Наверняка остались архивы, живы свидетели и менты, что вели тогда дело, и я многих из них помню. Поехали, и ты убедишься, что я не вру. Но тогда ты не получишь деньги. А ведь я могу помочь тебе!
– Откуда ты знаешь, что мне нужно? – Олег словно сдирал с себя липкую паутину и никак не мог разделаться с ней. Серая пленка заволокла рассудок, и он сопротивлялся уже из последних сил. Но, главное, Олег чувствовал, что все это правда, что она не врет, он лишь говорил то, что должен был сказать, точно совершая обычный ритуал.
– Я слышала, как Мартынов говорил тебе, что деньги в банке, что вам надо поехать туда. И слышала ваш разговор в автосалоне, я стояла позади вас, когда вы выходили из его кабинета. А Макс ждал в зале, я показала ему на Мартынова, потом обогнала вас. Макс был в бешенстве – мы договорились, что я сразу уйду. Но мне самой хотелось посмотреть на эту мразь, и он узнал меня!
Конечно, узнал. Олег отлично помнил и оторопевший вид Мартынова, и его бегающий взгляд, и взмокший лоб, и жалкую полуулыбку. Узнал и почти сразу умер, а Света получила чего хотела. И если она не врет, то это и есть плата за ее прошлое. Но не вязалось в голове, не складывался респектабельный, успешный хозяин своего слова Мартынов с тем, что говорила Света. Олег знал его давно как отцовского сослуживца и после как человека, что всегда отдает свои долги.
– Я помогу тебе, – повторила Света.
– Это как же, интересно? – Олег спросил просто так, лишь бы не молчать: тишина была сейчас невыносима. Слишком много предстояло осмыслить и понять, а сил оставалось лишь кое-как языком ворочать, а уж от мыслей и эмоций Олегу казалось, что еще немного, и он сойдет с ума.
– Я предлагаю тебе сделку, – серьезно сказала Света. – Ты звонишь Лаврову или Жданову, представишься Максом и потребуешь деньги, ту сумму, которая тебе нужна. Они будут сговорчивые, смерть Мартынова напугала их. Получаешь свое и отпускаешь меня. Мы в расчете. Ну, согласен?
Она ждала ответа немедленно подалась вперед и смотрела Олегу в глаза. И вроде как что-то шептала, но могло и показаться. Снова накатила сонная одурь, голова сделалась тяжелой, мысли путались, но одна вдруг заслонила собой все другие.
– То есть я заявлюсь к ним вместо твоего дружка-убийцы, так?
– Да. – Света кивнула. – Они же его не видели, а Мартынов уже ничего не расскажет. Меня им Макс, кстати, не успел показать. Мы будем как невидимки…
– И возьму на себя все его грешки? Да пошла ты со своей сделкой, пусть полиция с тобой разбирается. Я не убийца, не преступник, как твой дружок-отморозок, я по законам живу, поняла?
Олег резко взял с места, Света отшатнулась, волосы упали ей на лоб, закрыли лицо. Она откинула их, скрутила на затылке в хвост и вцепилась в него так, что пальцы побелели. «Тойота» выехала на проспект и понеслась, попав под зеленую волну, обгоняя попутки.
– Пожалуйста, – проговорила Света, – прошу тебя, не надо… Ты убьешь меня!
– Заткнись! – рявкнул Олег. – Закройся, дрянь, или я руку тебе сломаю! А ментам скажу, что ты сопротивлялась. Пусть телесные предъявляют, плевать!
Он обогнал маршрутку и оказался перед «зеброй». Пришлось остановиться: слева помещался громадный супермаркет, народ сновал туда-сюда, и ожидание затягивалось.
– Послушай…
Олег уже собрался снова ударить ее, но тут переход освободился. «Тойота» пересекла его, вошла в поворот, и вдали показалась синяя крыша логова местных стражей порядка. Света сжалась в комок и вдруг напомнила Олегу его пса, старого спаниеля, что жил у них лет двадцать назад. Пес часто хворал и, даже привитый от всех болезней, умудрился переболеть чумкой, но благополучно поправился, не миновав, однако, других неприятностей со здоровьем. В особо сложных случаях пса возили в ветеринарку, и уже на подходе зверь знал, что его ждет. И точно так же сжимался, жалобно глядел на хозяев и скулил, точно просил: не надо, пожалуйста, я не хочу туда. Ну пожалуйста, только не это… А ведь ничего плохого ему там ни разу не сделали.
Олег остановился, ждал зеленого сигнала светофора. И тут ожил мобильник, затрещал во внутреннем кармане, Олег достал трубку. Это оказался тесть, и Олег сразу ответил.
– Лариса повеситься пыталась. Приезжай, срочно. Сейчас она под успокоительными, но скоро проснется.
Он замолчал, точно набирал воздуха перед падением в воду, и пауза затягивалась. Олег не сразу осознал услышанное: новость совершенно не вязалась с недавними событиями, и понадобилось время, чтобы понять – дела совсем плохи, раз Лариска решила наложить на себя руки.
– С ней все в порядке?
– Пока да, – отозвался тесть сдавленным голосом, точно сдерживаясь, чтобы не заорать от боли и бессилия что-то исправить. Сначала внук, потом дочь – размеренная жизнь рухнула в один миг, и пожилой уже человек никак не мог смириться с этим. – Пластический хирург звонил, сказал, что деньги нужны в понедельник. Или мы платим, или он берет другого пациента. Я сказал, что мы можем отдать только половину, но Лариса поняла все по-своему. – Он говорил точно сквозь зубы и при этом очень торопился. – Ей сегодня повязки сняли, она в первый раз видела себя после того дня… Приезжай, ты здесь очень нужен.
Ознакомительная версия.
