Решив сначала покончить с делом, прежде чем самому немного ее покусать, я сказал:
— Пожалуй, не только из-за этого, Дот. В конце концов, детектив обязан задавать вопросы. Ну, хотя бы часть своего времени. Но я, кажется, уже закончил с вопросами.
Вдруг она перестала меня кусать, и я повернулся к ней. Ее рот был всего в шести дюймах от моего, но ее возбуждение исчезло. Она нахмурилась.
— Кто? — спросила она.
— Что значит «кто»?
— Кто вы по профессии?
— Детектив. Частный детектив. Разве вы не знали об этом?
— Вы — детектив? Детектив? Даже не помощник директора?
Чудовищная правда проникла в одну из извилин моего мозга. Эту сыроежку нисколько не интересовало мое бронзовое тело. Я уже удивлялся, как мне могла прийти в голову такая мысль. Между мной и Элен установились довольно интимные отношения, благодаря обстоятельствам, при которых мы встретились, и последующему неизбежному ходу событий. Шерри и я сочетались так же естественно, как бурбон и содовая, но это вовсе не достаточная причина для предположения, что все представительницы противоположного пола начнут падать в обморок, как только я их поглажу по головке или другому месту.
Дот, нахмурившись, смотрела на меня так, словно я ее предал. Поэтому я сказал:
— А я считал, что вы знаете, кто я такой. Я частный детектив. Мой офис находится в центре Бродвея. Всегда к вашим услугам.
На минуту она задумалась.
— Хорошо. Но вы что-нибудь значите для Дженовы? Или для кого-нибудь еще?
— Вы как-то странно смотрите на вещи, Дот. Я тот, кем представился. Но я не являюсь частью киноиндустрии.
Она поджала губы и, потянувшись, включила радио погромче. А я за это время как следует рассмотрел ее. Кажется, моему уху больше не грозила опасность с ее стороны. После минутной, довольно скучной беседы я встал.
— Ну ладно, Дот. Благодарю за прием. И за помощь. Мне, кажется, пора приниматься за работу.
Она тоже встала, вежливо улыбнулась и проводила меня до двери. Прощаясь, она сказала, вероятно, по привычке:
— Было очень приятно. Спокойной ночи.
Я чуть не расхохотался. Черт возьми, несмотря ни на что, она все-таки очень симпатичная крошка. Когда я выходил в коридор, мне вдруг пришла в голову замечательная идея.
Я вернулся и сказал:
— Послушайте, я только что вспомнил, ведь я все-таки киномагнат. У меня есть акции «Девушки из джунглей».
— Да? — Она явно заинтересовалась. — Сколько акций?
Подумав, я ответил:
— Не очень много. Кажется, недостаточно. — Я направился к выходу, и Дот аккуратно закрыла за мной дверь.
Вторую половину дня я провел, беседуя с Джерри — девушкой, которая была в доме Рауля и в четверг, и в воскресенье, но ничего не знала, а также пытаясь узнать все, что можно, обо всех замешанных в деле лицах из самых различных источников: из газет, от друзей и так далее.
Своллоу появился в городе примерно полтора года назад, вскоре после того, как он опубликовал книгу «Дикий христианин», получившую некоторую известность. Дженова пригласил его тогда для работы над фильмом «Женщина из джунглей», теперь они трудились над «Девушкой из джунглей». По-видимому, ничего другого Своллоу не написал, Дженова также был продюсером только двух фильмов. Прежде чем его поманил Голливуд, Дженова был вице-президентом компании грузового автотранспорта, боссом довольно крутых, насколько я понимаю, парней. Потом он подвизался пару лет в одной из крупных киностудий. Чем больше я узнавал о Дженове, тем больше он подходил на роль убийцы. Единственное сомнение заключалось в том, что убийства, за исключением профессиональных, обычно совершаются самыми неподходящими для этого людьми. Убийство Зои к числу профессиональных не отнесешь, и совершено оно было наспех, видимо, неожиданно представилась такая редкостная возможность.
Я также узнал, что Кинг почти всю свою взрослую жизнь, если только сейчас его можно считать взрослым, снимался во второразрядных фильмах. С тех пор как на первых полосах газет появились статьи под заголовками «Убийство в гнезде разврата», его шансы выиграть бракоразводный процесс упали почти до нуля. Я его не жалел. Оказывается, жена бросила его, устав от бесконечных: «Я — Тарзан! А ты кто такая?»
Позвонив Бондхелму, я доложил, что жив и продолжаю расследование, но на время прервался и поужинал шашлыком на ребрышках. После этого, предварительно получив адрес от Сэмсона, я нанес визит Арчеру Блоку, второму сценаристу «Девушки из джунглей».
Дверь мне открыл крепкий парень среднего роста, с кудрявыми черными волосами и полупустым бокалом виски в руке. Я представился, показал ему свое удостоверение, и через две минуты мы уже сидели в его кабинете с полными бокалами. Он был очень симпатичный и готов был откровенно обо всем мне рассказать, только рассказывать ему было нечего.
Через несколько минут он так ответил на один из моих вопросов:
— Я как раз закончил работу с Дженовой и в настоящее время нахожусь, как говорят, в межконтрактье. — Он усмехнулся. — В основном я переписывал то, что написал Своллоу. Я попал на вечеринку в четверг лишь потому, что нужно было помочь внести в сценарий изменения, предложенные Дженовой. Я так и не видел Зою. Я ушел примерно через полчаса после Дженовы.
— Хорошо, Блок. Спасибо. А что означает «переписывать после Своллоу»?
Он поднял бровь.
— Насколько я понимаю, вы не знаете, как создаются сценарии в Голливуде?
— Я ничего не знаю.
Он сделал глоток, откинулся на спинку кресла и скрестил ноги.
— Тогда слушайте. Это мой конек. Предположим, киностудия заплатила целое состояние за интеллектуальную собственность. Вы знаете, что такое интеллектуальная собственность?
— Не совсем.
— Боже! Как же вы невежественны! — Он усмехнулся. — Предположим, они купили книгу. Вот что происходит дальше, с небольшим преувеличением, конечно. Прежде всего предстоит изменить название. Потом в студию сажают около семисот сценаристов, которые должны адаптировать ее и превратить в сценарий. При этом некоторые герои убираются, а вместо них добавляются другие. Если в книге есть секс, то надо его убрать и заменить Любовью. Короче, нужно убрать из книги все, что в ней есть, и напичкать сценарий чем-то совсем другим. Потом название меняется еще раз. Словом, главное — сделать книгу совершенно неузнаваемой. Иначе фильм обречен на провал. Вы улавливаете мою мысль?
Я усмехнулся:
— С трудом.
— Это только начало, — продолжал он. — Вы знаете, Скотт, что самый смешной сценарий, когда-либо написанный в Голливуде, снимать нельзя. Это «Положение о производстве». Только, к сожалению, никто над ним не смеется. Все сценарии должны соответствовать этому «Положению», и в результате Легион борьбы за соблюдение приличий вполне счастлив. А все остальное молчаливое большинство совсем не счастливо. Включая меня. Затем сценарий нужно примерить на кинозвезд и прорезать в нем отверстия, которые придутся им впору. Причем в сценарии должны быть отражены все идеи, осенившие директора студии и продюсера. — Он устало покачал головой и допил свой бокал. — Теперь вам понятно, как много смысла в нашей работе? Если говорить о фильме «Девушка из джунглей», я переписывал сценарий после Своллоу — то есть взял оригинальный текст, отшлифовал его, добавил блестящие диалоги и несколько смешных сценок. За это мне платят, а потом я на эти деньги пью.
Я прервал наступившее было молчание:
— Кажется, существующая система не вызывает у вас особого восторга. А Своллоу вполне доволен?
— Еще бы ему не быть довольным! Да он собственное имя не может написать. Пусть берет себе всю славу за это дерьмо. Мне ничего не нужно. — Он безрадостно засмеялся. — Зачем разрушать мою блестящую репутацию? Я ее заслужил сценариями для второразрядных фильмов. Дженова тоже не завоюет с этим фильмом международных призов. Сукин сын. — Он поднял свой бокал, увидел, что тот пуст, и опустил его. — В Голливуде платят не за то, как ты пишешь. А за послушание.
Он замолчал, очевидно окончательно выговорившись. Я поднялся.
— Спасибо, Блок. В следующий раз выпьем за мой счет.
— Не откажусь.
Он проводил меня до двери, вежливо попрощался, и я направился к «кадиллаку». Я так его и не понял. Он говорил как молодой человек, недовольный жизнью. А может быть, он был просто пьян? Что-то здесь не так. Странно, но он показался мне совершенно трезвым.
Было около семи вечера, и я позвонил из телефонной будки Элен Маршал.
— Привет, Элен. Это Шелл Скотт.
— Вас только за смертью посылать, Шелл Скотт, — сказала она грустно.
— Надеюсь, вы не очень сердитесь.
— Не очень.
— Я на это так надеялся! Извините, что я надолго задержался с Бондхелмом прошлым вечером, Элен. Я мчался назад со скоростью семидесяти миль в час.
