Он стоял передо мной и смотрел на меня, как могло бы смотреть целое семейство гремучих змей.
Я слегка улыбнулся.
— Чего ты, в конце концов, хочешь? Напугать меня так, чтобы я протянул лапки? Не будь ребенком! С того момента, когда я согласился работать с тобой, все идет, как положено. Я хочу получить двести пятьдесят тысяч.
— Это хорошо, Лемми. Держи свое слово — и ты их получишь. До свидания.
Он вышел.
После его ухода я остался лежать на кровати, курил и смотрел в потолок. Поймите, я играл в очень опасную игру с этим подонком Сигеллой. Во-первых, он немного крутоват, во-вторых, я согласен, что в голове у него кое-что есть, и он недаром предупреждал меня, чтобы я не считал себя таким же ловким, как он. Возможно, это так, а может, и иначе, но одно совершенно ясно: до того как я покончу с этим делом, он получит от меня такую встряску, которую никогда не забудет, это я вам твердо говорю!
Но мне необходимо держаться очень осторожно. Когда он говорил мне, что если я обману его, он все равно узнает об этом, у него были определенные основания. Вспоминая все художества Сигеллы, я понимал, что должен намного опередить его, чтобы выиграть партию. Вот уже несколько лет федеральные агенты, полиция штатов, да и другие категории должностных лиц пытались его поймать, но безуспешно. А все потому, что сам он держался позади, и у него всегда наготове был человек, служивший ему прикрытием, и за спиной которого он без помех проделывал свои финансовые операции.
Сигелла всегда играл среди гангстеров главные роли, потому что, с одной стороны, имел определенную силу, а с другой — никто никогда не знал, с кем он работал и кто работает на него.
Но при воспоминании о его предложении объединиться с ним для совместной работы в большом масштабе после того, как будет закончено дело с Мирандой, я начал дергаться от смеха. Это столь же приятно, как перспектива разделить свою кровать с парочкой пресмыкающихся, и все же я, пожалуй, предпочел бы змей. Но теперь, хотел я этого или не хотел, я был вовлечен в историю с похищением Миранды. Он держал меня так, что я никак не мог выкарабкаться. Я сильно рассчитывал на Мак-Фи, и надо же было, чтобы этот дурачок позволил себя убить как раз в то время, когда он так был мне нужен.
Я выворачивался наизнанку, чтобы придумать что-нибудь до уикенда. Было совершенно ясно: как только я доставлю Миранду в "Брендерс-Энд", он заставит меня вернуться в Лондон, чтобы начать переговоры о выкупе, о которых вы уже знаете. И после этого мне нужно отправиться в Нью-Йорк, чтобы получить там мои деньги.
Положение было скверным. После гибели Мак-Фи мне некому было довериться. Я не могу предупредить Миранду, так как тогда она поспешит покинуть Англию, а Сигелла сумеет захватить ее где-нибудь в другом месте. Потом мне пришла в голову мысль предупредить полицию, так как это была единственная возможность помешать операции Сигеллы, но это так же было довольно спорным, так как в Англии он пока не состоял на учете у полиции. Вряд ли полиция в Англии приняла бы во внимание мое заявление.
Неожиданно у меня появилась мысль, что Сигелла мог иметь и свои виды на Миранду после получения выкупа. Он был слишком большим любителем женщин, чтобы пропустить такой момент, и не был лишен вкуса, судя по Конни, которая была просто прелестна. Вполне вероятно, что он захочет еще что-то получить от Миранды, кроме выкупа, и не надо быть очень умным, чтобы понять, что будет с Мирандой после того, как она ему надоест.
Выкуп, по моему мнению, они получат. Сигелла ведь серьезно говорил, что будет посылать каждую неделю по одному зубу девочки ее отцу. Нет сомнения, что он это сделает. Он получит даже большое удовольствие, присутствуя на этих операциях. Я вспомнил, как Мак-Фи рассказывал мне об одном похищении, сенсационном событии в Канзас-сити, организованной бандой Лакассара, за спиной которого стоял Сигелла. Муж похищенной женщины не захотел сразу заплатить выкуп, и каждое утро ему присылали прядь волос, вырванных у нее. И когда он все же заплатил выкуп, то женщина была совсем лысой, как полированная ручка двери. Так проявлялся юмор Сигеллы. Это он считал доброй шуткой, и это говорит о том, что в голове у него что-то перевернуто.
Действительно, надо быть слишком ловким, чтобы суметь узнать, что я убил Гояса. Никогда бы не подумал, что кто-нибудь мог быть способен на такое. Это было здорово проделано, и еще раз свидетельствовало о том, что такой парень, как Сигелла, никому не доверял и в делах был очень осторожный и ловкий.
В конце концов, я пришел к выводу, что пока мне следует плыть по течению. Через некоторое время я встал и подошел к столу полюбоваться на те пять тысяч долларов, которые он оставил мне. Я тут же достал свой справочник, в котором, как вы помните, у меня были напечатаны номера краденых купюр, и, проверив их номера, установил, что они тоже из числа похищенных из банка в Арканзасе. Я положил эти деньги вместе с теми, что получил уже раньше, плюс те, что я взял у Гояса. Мне хочется получить как можно больше денег. На их недостаток жаловаться пока не приходится. И Сигелла в отношении денег безупречен.
Было уже около десяти часов. Я встал, принял душ, надел смокинг. Я совершенно не тороплюсь и пока одеваюсь раздумываю понемногу, так как, кажется, придумал уже, как провести мне этого прохвоста. Мне кажется естественным предпринять кое-что именно в "Брендерс-Энд" и только там.
Я намекнул вам, что небольшая мыслишка в голове у меня уже имеется, но пока я не даю ей ход, так как она кажется мне случайной. Но у меня ощущение, что я вернусь к этой мысли перед моим свиданием с горничной Миранды вечером в четверг.
Мне становится уже невмоготу все время ломать голову над этим вопросом, поэтому я закурил сигарету и вышел из дома. Ночь была хорошая, и к тому приятно было думать о предстоящем обеде с Мирандой.
Она ожидала меня в холле отеля "Карлтон" и, должен сказать, стоила того, чтобы на нее посмотреть. Платье очень шло ей и, вероятно, стоило немало бессонных ночей ее портным.
Увидев меня, она пошла мне навстречу, протянув руку с довольной улыбкой на лице.
— Я очень рада вас видеть, Лемми. Как ваша рука?
Я ответил, что все хорошо. Мы вышли из отеля и сели в ее машину. После небольшого спора по поводу того, куда направиться обедать, решили поехать в "Кафе де Пари".
Сидя в машине рядом с Мирандой, я чувствовал себя в полной форме. Она ничего особенного не говорила мне, только дружески положила свою руку на мою, и этот жест был мне очень приятен. Я думал о том, что сказала бы Миранда, знай она, что я по шею увяз в грязном деле с ее похищением, которое должно было произойти в ближайшие два-три дня. Но так как я человек далекий от сентиментальности, я отгонял подобные мысли.
Когда мы достигли Кингстон-Роул, я выжал газ до отказа, и машина рванулась вперед. Я случайно взглянул в зеркало и заметил, что за нами следует большая черная машина на расстоянии всего пятидесяти метров. Каждый раз, когда я менял скорость, наши преследователи делали то же самое. Это была "Штуц", очень мощная машина, которая могла легко обогнать нас в случае необходимости.
Миранде я ничего не сказал. Одно мгновение я подумал, что это, вероятно, Сигелла поручил присматривать за нами, но было мало вероятно, чтобы он делал это так открыто, он работал тоньше. А парни, которые преследовали нас, делали все для того, чтобы я это заметил.
Когда мы прибыли на место и Миранда пошла привести себя в порядок, я успел заметить, что черная машина въехала во двор напротив. Я нащупал под левым плечом свой "Люгер" на случай вероятных осложнений. Тут дверь машины открылась, и появилась Лотти.
Она бросила быстрый взгляд вокруг и направилась ко мне. Я отошел в угол, где меня нельзя было увидеть снаружи, она последовала за мной.
Она подошла ко мне и сказала:
— Послушай, Лемми, забудем все, что было вчера. Ты был хитрее нас, и с этим покончено. Я приехала по поручению Кастлина и его друзей, которые очень хотят с тобой договориться.
Я смотрел краешком глаза на дверь дамского туалета на случай, если бы Миранда вышла, но пока ее не было.
— Судя по тому, как обстоят дела, я надеюсь, Лотти, ты не станешь делать глупости?
— Не шути, Лемми, я знаю, с кем имею дело. Ты можешь поверить тому, что я тебе скажу. Я буду с тобой честной. Итак, вот что: "Принцесса Кристабель" сегодня утром снялась с якоря, но Кастлин остался здесь. Он не отправился на ней. Тут есть одно обстоятельство. Я полагаю, что Гояса убил один из людей Сигеллы. Именно поэтому Кастлин отправил судно и перебрался сюда.
Так вот о чем пойдет речь: у меня создалось впечатление, что ты работаешь сам на себя, несмотря на то, что ты привел с собой на корабль Йонни Маласа, который связан с Сигеллой и является его доверенным лицом. Тогда Кастлин и я подумали, что если ты согласишься объединиться с нами, мы бы здорово обставили этого Сигеллу. И при этом неплохо бы заработали! Ты слушаешь меня?
